Почему Америка наступает - Паршев Андрей Петрович (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
Часть 4
ГЕОПОЛИТИКА В БЛИЖАЙШИЕ 50 ЛЕТ
Но до момента исчерпания нефти вообще предстоит довольно протяженный период времени, когда она еще будет. Но добываться она станет в основном в одном только регионе Земли – районе Персидского залива.
Итак, более половины мировой нефти принадлежит лишь пяти странам, так называемой «большой пятерке». Точнее, не принадлежит, а находится на их территориях – некоторые из этих стран сейчас не могут, если вдруг захотят, прекратить добычу нефти, поскольку их существование зависит от Запада (Кувейт), другие – не имеют права самостоятельно и бесконтрольно ее продавать (Ирак).
Наиболее прозападными в регионе Персидского залива и Аравийского полуострова считаются страны, входящие в Gulf Cooperation Council (GCC) – «Совет сотрудничества стран Залива». Трое из «большой пятерки» – Саудовская Аравия, Кувейт и ОАЕ в этот совет входят. Но «дружба дружбой, а табачок врозь»: в свое время, в период арабо-израильского конфликта в начале 70-х, производители нефти добились повышения цен на нее, и цену стараются держать и сейчас.
Шейхи и сами довольно-таки богаты. Уйма европеек – не только из стран СНГ – мечтают хоть ненадолго оказаться в гареме какого-нибудь эмира. Одно время на страницах иллюстрированных журналов мелькали фотографии личных «Боингов» с салонами, отделанными по образцу сказок «Тысячи и одной ночи», с фонтанами и кроватью под соболиным покрывалом. Но поскольку государства этого региона зачастую являются по сути дела владением одной семьи (или нескольких), то собственное имущество они умеют использовать с толком. Зачастую прибыли от нефти аккумулируются в том или ином «Фонде Будущего», с тем, чтобы и после ее исчерпания можно было жить.
Шейхи многое понимают. Они готовятся к ситуации, когда с «Кадиллака» снова пересядут на верблюда. Уже сейчас некоторые из них зависят от экспорта сырой нефти незначительно – саудовцы лишь на 35 % (против 70 % в 1970-х), Бахрейн и Дубай – на 15 %. Остальное они восполняют туризмом и банковским делом. Правда, эти эмираты не входят в «большую пятерку». Но во всех этих странах есть аналоги «Фонда Будущего», и каждая страна готовится к эпохе существования без нефти.
О ПЕРСПЕКТИВАХ
Куда идет мир? Можно исходить из того, что он меняется без цели, просто под воздействием объективных законов развития. В таком случае, например, развитие западных, так называемых демократических стран происходит вполне стихийно: сменяющие друг друга раз в 4—5 лет правительства не имеют возможности планировать свою деятельность даже на 15—20 лет. Они вынуждены вести все время популярную политику, чтобы нравиться избирателям. Долгосрочные программы сначала требуют затрат, а отдача наступает гораздо позднее – кто же захочет брать на себя труды и затраты, чтобы плодами воспользовался будущий соперник? Тем более, что проведение каких-либо масштабных работ потребует жертв, хотя бы материальных, и оппозиционная пресса постарается любое начинание опорочить. Кстати, интеллектуальный уровень читателей не всегда соответствует сложности возникших задач, и большинство населения часто настроено против материальных затрат на общественные цели. Поэтому тирану, как ни странно, проще начать и провести, скажем, программу восстановления лесов, требующую на протяжении десятков лет только затрат и с наступлением отдачи только после смены поколений. Созданные после войны лесополосы спасают и сельское хозяйство Украины и Юга России; к сожалению, из-за дефицита топлива их будущее под вопросом. Аналогичные по масштабам работы сейчас представить невозможно.
А как обстоят дела в других демократических странах? Ситуация опять-таки парадоксальная. В западных странах демократия долгосрочным программам не мешает; в некоторых других, лишь недавно вставших на этот путь общественного устройства, ничего не получается. То ли к демократии нужно привыкнуть, то ли она не всем подходит – сложно сказать.
Но такому поверхностному взгляду противостоят многочисленные факты. Нет, многое в политике стран Запада свидетельствует о наличии целеполагающей деятельности и направленном поведении, обеспечивающем преемственность политики, невзирая на настроения избирателей. Существуют, например, многолетние программы вооружений, есть и признаки, указывающие на наличие долгосрочных внешнеполитических планов. В период оживления контактов в конце 1980-х наших переговорщиков поражало, что американские генералы смеялись, когда их спрашивали, не изменит ли новая Администрация чего-либо в военных программах, принятых при старой. В английской политике подобная преемственность обеспечивается явно, через институт несменяемых при перевыборах беспартийных заместителей министров, в других странах, несомненно, тоже что-либо подобное существует.
Таким образом, будет правильным считать, что в развитых западных странах развит и работает слой людей, умеющих прогнозировать и планировать. При этом сам общественный строй обладает существенной инерцией, и любое правительство – явное, «теневое» или закулисное – не может по своему усмотрению менять темпы и направление общественного развития. По крайней мере, быстро не может.
Второе, что следует принимать во внимание – то, что ни один достаточно успешный субъект, действующий в современном мире, никогда явно не декларирует свои методы и уж тем более цели и приоритеты. Потому что современный мир – конкурентный, как и все прочие. Как отмечал еще Петр I в книге «Юности честное зерцало» – благородному юноше не следует объявлять, к чему он стремится, иначе другой юноша, прослышав о том, захочет добиться того же. Иначе говоря, никто, будучи в здравом уме, не станет рассказывать о своих грибных местах, а успешный бизнесмен не объясняет, как именно добился успеха. Так обстоят дела у нас (поэтому столь комичными выглядят интервью наших богачей, когда их спрашивают об источниках благосостояния), во всем остальном мире – тем более.
Но совершенно аналогичные процессы происходят и в межгосударственных отношениях.
Говоря попросту, богатые нации не заинтересованы раскрывать секреты своего пути к процветанию, скорее наоборот. И нациям бедным не стоит принимать на веру советы и теории, исходящие из процветающего Запада. Им (бедным нациям) придется делать выводы самостоятельно, если они не хотят плестись в хвосте мирового успеха всегда.
Диву даюсь – когда в своей книге «Почему Россия не Америка» я позволил себе посчитать аргентинский эксперимент неудавшимся – сколько же у нас нашлось защитников политики МВФ! На полном серьезе мне говорили, что Аргентина начинает выкарабкиваться. Несмотря на то, что можно ведь было ознакомиться с реальной ситуацией – и по зарубежным источникам, и по исчерпывающим публикациям, например К. А. Хачатурова (не того, кто пишет об уровнях энергопотребления, он – В. Р. Хачатуров) или С. Ю. Глазьева – в «Независимой». Сейчас, после событий 2002-го, слава богу, защитники западных советов приумолкли.
Проблема, впрочем, осталась. Аргентинская элита ничуть не лучше нашей. И ей так неохота думать своей головой! Так хочется, чтобы кто-нибудь объяснил, как стать миллионером! Да, он научит… как в больницу попасть…
Короче говоря – будем считать, что Запад имеет план – но о нем не говорит. Так давайте попробуем представить, что за проблема его беспокоит и как он будет ее решать.
