Содержательное единство 1994-2000 - Кургинян Сергей Ервандович (книги читать бесплатно без регистрации .txt) 📗
Переходя от Ближнего Востока к Европе, можно утверждать, что совершенно особый и особо агрессивно антироссийский субъект в Европе уже определился. Этим субъектом, наделенным исключительной агрессивностью (свойственной обычно малогабаритным персонам!), является по отношению к России, конечно же, почти вся Восточная Европа, в том числе большая часть союзников СССР по Варшавскому Договору. Восточная Европа воспринимает себя как некий Дом, трагически расколотый на русскую и немецкую "доли". Она считала и считает, что раскол между идеями универсалистской монархии (Россия) и национального государства (Германия) всегда мешал ей развиваться и "просто быть", и что не надо больше колебаться между новыми универсалистскими претензиями России в Восточной Европе и претензиями германскими, реализующими себя (что постоянно подчеркивается) именно через националистические движения в Восточной Европе.
"Надо идти к Германии, – говорят восточноевропейцы, включая поляков, – ибо теперь уже никаких реальных альтернатив этому просто нет. Главное же заключается в том, что Восточная Европа поняла, что есть интересы Западной Европы, и что сама Восточная Европа в чистом виде в этих интересах Западной разместиться не может. Покуда рушилось сверхдержавное прикрытие СССР в Восточной Европе, западноевропейцы говорили: "Да, мы вас, восточноевропейцев, принимаем в поле наших интересов! Вы в него войдете! Мы вас инвестируем и перестроим вашу экономику!" Но когда рухнули сверхдержавные конструкции и Восточная Европа пошла к Западной за обещанным, то ей было сказано: "Извините, в Западной Европе у нас есть этапные интересы, и на этом этапе вас пока у нас нет".
Как реагирует на это вероломство Восточная Европа? Кидается назад к России? Ни в коем случае! Большая часть Восточной Европы меньше всего к этому стремится! Она, напротив, активно использует Россию для вписывания в Европу в качестве жупела, как единственный козырь для своего вписывания в Европу под давлением "новой русской угрозы". Вся игра Восточной Европы с Западной идет путем шантажа западноевропейцев новой российской агрессивностью. Борьба с Россией – вот главный аргумент восточноевропейцев в пользу своей необходимости для западноевропейцев. Не для развития Европы они нужны, как выяснилось, даже не для консолидации Европы – это все отброшено. Они нужны только для защиты безопасности Западной Европы от нового врага.
Кто враг? Россия эпохи постсоветского гегемонизма, перерастающего в новый империализм. В этой связи типичный вопрос польской внешней политики по отношению к Франции или Германии ставится так: "Если сейчас появится новый ядерный риск в еврорегионе, будут ли США ответственно рисковать собой за Варшаву или Бонн?" Ответ: "Нет". Вывод: только сама Европа может обеспечить свою безопасность. Это первый крупный шаг к созданию и наращиванию Германией своих ядерных сил, то есть к поэтапному разыгрыванию карты Срединной Европы как антитезы США.
Есть огромный и признаваемый большинством аналитиков Запада восточно-европейский страх – что будет, если Россия войдет в НАТО? Восточноевропейцы считают, что они в этом случае теряют все. Они не смогут снова шантажировать Запад Россией. Потеряется их притягательность для Европы. Потеряется, как они считают, сама ценность евробезопасности. Сейчас причастность к НАТО – это для восточноевропейцев единственный путь к инвестициям. Куда пойдут инвестиции в случае потери этого шанса? Если не в Восточную Европу, то ее ожидает полное и окончательное фиаско, и фактически – катастрофа. Поэтому если Западная Европа играет против России мягко, элегантно, с прикидкой, с оговорками, то восточноевропейцы разыгрывают антироссийскую карту оголтело, радикально, науськивая Западную Европу против России. Польские аналитики в связи с этим заявляют:
"Мы сейчас должны твердо понять одно. Есть противоречие между уровнем гарантий стабильности и ценой этой стабильности… Мы должны понять, что цена стабильности очень высока, и что гарант стабильности и ее цена связаны". В переводе с "птичьего языка" это означает, что даже поляки – и те готовятся отдаться в руки Германии! Никакого желания позитивно играть в поле интересов России у Польши нет даже при предельном обострении немецкой угрозы. Сходное наблюдается почти во всех странах Восточной Европы. (Исключение составляют наши традиционные союзники, круг которых сужается с каждым полугодием).
Румыния провозгласила: "Лучше нищие, но в Европе". Сходным образом ценность "европо-обретения" манифестируют почти все восточноевропейцы, говоря: "Мы – в Европе, мы – дома, мы готовы быть кем угодно – только в Европе". И, кстати, нет никаких симптомов того, что социалистические силы, которые приходят в этих странах к власти вместо оголтелых рыночников, в большей степени тяготеют к России, чем их предшественники.
Теперь я хотел бы перейти к некоторым соображениям по поводу Азиатско-Тихоокеанского региона и Азии в целом. Идея Грачева о коллективной безопасности в Азии и в Азиатско-Тихоокеанском регионе, мягко говоря, не вызвала у самих стран АТР никакого восторга. Если говорить более жестко, то она вызвала недоумение и иронию, доходящую до сарказма. Проработка этой же идеи Рыбкиным в США воспринимается уже просто с изумлением и ощущением полной неадекватности российского истэблишмента в отношении реалий макрорегиональной политики в АТР. Основная идея тех, кто хоть сколько-то видит Россию в Азии, заключается в том, что в Азии никакая единая система коллективной безопасности сегодня и в ближайшие десятилетия нереализуема. И что лучшее из того, что может быть реализовано в АТР и Азии в целом на фоне нарастающей гонки вооружений, – это блоковая система типа той, которая имелась в Европе 19-го века.
России пока еще предлагают включиться в процесс блокостроительства в Азии, намекая, что на этом пути у нее есть те или иные шансы (в зависимости от сделанного ей выбора) и констатируя (раз за разом!), что она, Россия, этих призывов просто не слышит. И в этом смысле Грачев и Рыбкин выступают как "романтики", не понимающие реального строения нынешней и будущей Азии.
Теперь о новом мировом порядке. Мы видим, что происходит во времени и пространстве. Суммируя, получим наши "новопорядковые возможности".
Нам постоянно и теперь уже без реверансов показывают, каково наше место в этом новом порядке. Нам постоянно и даже навязчиво говорят, что в нем мы будем на глубоких задворках. Удивляются, что эти деликатные намеки (типа вышеприведенных – "цена победы над коммунизмом", "вы считаете, что вы победили коммунизм, а мы считаем, что вы проиграли") просто не воспринимаются, что людям по-прежнему кажется, что у них в этом самом "порядке" есть достойное или хотя бы пристойное место. Нет его!
НАТО будет разворачиваться в Грузии. Визит Шаликашвили – лишь первый шаг на этом пути.
Налицо очень крупные международные интересы в Таджикистане, которые, вероятно, уже осенью начнут реализовать наши противники. Тезис о сфере особых интересов России, включающей Центральную Азию, воспринимается Западом напряженно, чтобы не сказать большего.
На Западе у России на сегодняшний день друзей нет. Идея о том, что есть альтернативные регионы, где эти друзья могут возникнуть – это здоровая идея. Но эти друзья не возникнут в стратагеме политики по всем азимутам. Здесь есть несколько тонкостей.
Во-первых, сегодняшняя Россия (наследница СССР эпохи Горбачева) – это держава, которая неоднократно предавала своих союзников, "тасовала их, как колоду карт". Это держава, у которой нет стабильного внутриполитического курса, это держава, которая находится в весьма ослабленном состоянии. Согласитесь, что при таких параметрах говорить всерьез о союзниках тяжело. Но главное – нынешняя Россия даже для ее потенциальных союзников и поныне выступает как "дефектный субъект", т.е. субъект, у которого нет реально проводимого устойчивого стратегического курса, и по отношению к которому очень трудно выработать надежный долговременный политический консенсус. Такое мнение о нынешней России складывается, кстати, уже не только на Западе. Оно складывается в Азии, оно формируется сейчас буквально по всему миру, по всем этим самым пресловутым и вожделенным для российских военных и дипломатов "азимутам" сотрудничества.
