Оппозиция как теневая власть - Кара-Мурза Сергей Георгиевич (книги хорошего качества .txt) 📗
Со стороны промышленников как социальной группы мы не видим даже мелких жестов, выражающих патриотизм. Если они их делают на личной основе, то тайком. Видимо, обстановка в их среде не позволяет «раскрываться». Посмотрите, как бедствует единственный центральный журнал русских писателей, «Наш современник». Он ежегодно снижает тираж, его нет в библиотеках. Поддержать его — ничтожная сумма для собственников российской промышленности, просто ничтожная. Но ведь никто ее не дает. Что-то мешает.
Еще вопрос — иностранные владельцы акций. Они уже сегодня владеют существенной долей собственности, а мы еще просим инвестиций. Кто они — часть национальной буржуазии или противники? Ю.Белов видит у Запада «стремление уничтожить Россию как централизованное, национально-независимое государство». Значит, противники. Но разве пойдет «национальная» часть собственников на конфронтацию с ними?
Здесь надо вспомнить побочный тезис Ю.Белова: «будет Россия независимой, стало быть, будет она и социалистической». Почему? Если сейчас, при нынешнем распределении собственности, дела в хозяйстве вдруг пойдут так хорошо, что Россия станет независимой мировой экономической державой — то какие будут основания менять этот общественный строй, возвращаться к социализму?
По-моему, в тезисе Ю.Белова спутаны причина и следствие. Россия будет независимой только в том случае, если вновь станет социалистической. Во многом именно вследствие этого и произошла революция 1917 г. Независимая в прошлом веке Россия быстро стала терять независимость при развитии капитализма и усилении банков. Основной капитал главных отраслей промышленности прибрали к рукам иностранные банки. Перед первой мировой войной в горной, горнозаводской и металлообрабатывающей промышленности Росси 52% капитала было иностранным, в паровозостроении — 100%, в электрических и электротехнических компаниях 90%. Все имеющиеся в России 20 трамвайных компаний принадлежали немцам и бельгийцам, и т.д. Почему же сегодня будет иначе? Разве решится и сможет «национальная буржуазия» порвать с МВФ, отказаться от вступления в ВТО — бросить вызов Западу? Не решится и не сможет.
Третий вопрос — как совместить идею соглашения с буржуазией и программу КПРФ, не говоря уж об идеологии? Ю.Белов пишет, что соглашение возможно, если КПРФ «в непримиримой и последовательной борьбе добьется гарантий социального минимума, социальной справедливости для людей наемного труда». Это — парадокс, которого я лично понять не могу. Или соглашение — или непримиримая борьба, вместе никак. Соглашение (в виде перемирия, мира или капитуляции) возможно после непримиримой борьбы, но именно против нее Ю.Белов и выступает, вернее, считает ее невозможной. В этом пафос статьи.
Скорее всего, оговорка о борьбе — риторика, ибо понятия «социальный минимум и социальная справедливость» туманны и даже неопределимы. Все их обещают, но у всех они различны. Правительство установило «минимальную зарплату» — 5 долларов в месяц. Чего же еще? Ах, мало? Тогда вообще ничего не получите. Если КПРФ возглавит непримиримую борьбу за социальную справедливость в понимании трудящихся, ни о каком соглашении с буржуазией не будет и речи. Потому что если в этой борьбе КПРФ победит, национальная буржуазия потерпит поражение в конкурентной борьбе и перестанет существовать. Она может продержаться на открытом рынке только за счет зверской эксплуатации рабочих. Подпитки из «третьего мира» она не имеет.
Если КПРФ всерьез переходит к поиску соглашения с буржуазией, это означает, что она берется блокировать борьбу рабочих. Только этим и может быть ценно соглашение с ней для буржуазии. Хорошо это или плохо — дело выбора, и я не буду давать оценку. Надо лишь, чтобы выбор был трезвым.
Наконец, пятый вопрос, которому посвящено 2/3 статьи — воплощение альянса КПРФ с буржуазией в виде госкапитализма (видимо, предполагается, что левые на волне социального протеста приходят к власти, а иначе буржуазия сама определит свои отношения с государством).
Чем хорош госкапитализм и что это такое, Ю.Белов объясняет так: «Государственный капитализм — предтеча социализма, доказывал Ленин… Атрибуты госкапитализма представлены в характеристике „нового курса“ Рузвельта». Это утверждение — парадокс, потому что «новый курс» никаким предтечей социализма не был, он укрепил капитализм, вдохнул в него новую жизнь.
Аргументация «от истории» предельно противоречива. Да, «Ленин доказывал» — но ведь не доказал. Пожалуй, даже наоборот. После Октября, надеясь на мирный ход революции, он развивал концепцию госкапитализма. Она была положена в основу политики ВСНХ, готовились переговоры с промышленными магнатами о создании крупных трестов с половиной государственного капитала (иногда и с крупным участием американского капитала). До марта 1918 г. Госбанк выдал очень крупные ссуды частным предприятиям. Но ничего из этого не вышло — буржуазия на соглашение не пошла.
Владельцы крупных предприятий повели дело к распродаже основного капитала и ликвидации производства. В ответ начался стихийный захват промышленных предприятий рабочими. Требуя национализации, обращаясь в Совет или правительство, рабочие стремились прежде всего сохранить производство (в 70% случаев эти решения принимались собраниями рабочих потому, что предприниматели не закупили сырье и перестали выплачивать зарплату, а то и покинули предприятие). Невыплата зарплаты рабочим за один месяц уже была основанием для постановки вопроса о национализации, а случаи невыплаты за два месяца подряд считались чрезвычайными.
В июне 1918 г. была уже национализирована целая отрасль, нефтяная промышленность, из-за полной остановки нефтепромыслов и бурения, брошенных предпринимателями. 20 ноября 1920 г. были национализированы все промышленные частные предприятия с числом рабочих свыше 5 при наличии механического двигателя или 10 рабочих без мотора. Таким образом, госкапитализм в России не состоялся, и положительным аргументом тот опыт никак быть не может.
Еще более далека от наших дел сама ленинская теоретическая концепция. Во-первых, у нас сегодня нет той необходимости в госкапитализме, которая была в 1918 г. (привлечение буржуазии к организации производства). Каха Бендукидзе — не организатор производства на «Уралмаше», а Потанин — на «Норильском никеле». В России есть кадры управляющих. Во-вторых, у нас нет и условий, которые делали госкапитализм возможным в 1918 г. — твердая политическая власть и финансы в руках советского государства. Сегодня приход КПРФ к номинальной власти при сохранении собственности, финансов и информации у буржуазии никакого «предтечи социализма» не создаст. Просто государство будет приказчиком крупного капитала, вот и весь госкапитализм.
Таким, кстати, был и «новый курс» Рузвельта. Давайте, все-таки, определим, что КПРФ считает социализмом. Введем какой-то минимум признаков. Но это — отдельная тема. Здесь важнее, что подобия в положении США при Рузвельте и нынешнем положении России нет. Раз так, тезис Ю.Белова, что программа Рузвельта «может использоваться в качестве аналога для поиска выхода из надвинувшейся на нас национальной катастрофы», необоснован. Рузвельт мог пойти на огромный дефицит госбюджета — МВФ пистолет у его виска не держал. И никто не скупал американские заводы по цене в 1 доллар.
Столь же мало подобия между «новым курсом» и НЭПом, который Ю.Белов привел как второй главный опыт госкапитализма. Как можно приложить к нему «атрибуты» программы Рузвельта? Но еще важнее, что НЭП никак не был воплощением ленинской концепции госкапитализма, он был именно новой политикой.
Ленин сам подчеркивал, что главный смысл НЭПа — «смычка с крестьянской экономикой». В основу политики была положена концепция А.В.Чаянова, который исходил из развития трудовых крестьянских хозяйств без наемного труда с их постепенной кооперацией. Это — не капитализм. Даже отвергнутую альтернативную программу Л.Н.Литошенко (развитие фермерских хозяйств) можно было бы считать госкапитализмом лишь с очень большой натяжкой.
