Настольная книга сталиниста - Жуков Юрий Николаевич (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
Но всё же консерваторы пока не могли торжествовать победу. Реформаторы сопротивлялись. Усиливали систему исполнительной власти. В Совмине СССР образовали собственный Президиум, по сути повторявший Политбюро, и отраслевые бюро, уже прямо дублировавшие отделы ЦК. И хотя реальная власть все больше и больше смещалась в парторганы, фактически создали «теневой кабинет», готовый в любой момент взять всю ответственность только на себя.
Такая ситуация и породила новый центр, призванный поддержать, сохранить зыбкое равновесие. В октябре 1946 г. — «шестерку» членов Политбюро, спустя два года разросшуюся до «девятки». Как и в начале войны ГКО, этот неконституционный, неуставной, тайный, но подлинный высший орган власти должен был стать вектором сил. Объединить интересы разнородных, сложившихся группировок. Консервативной и реформаторской частей партократии. Военно-промышленного комплекса, органически связанного с генералитетом и начавшего активно влиять на внешнюю политику страны.
Однако такая попытка хоть как-то нормализовать опасное положение лишь усилила, обострила соперничество, противостояние лидеров. Привела к прямо обратным результатам. В начале 1949 г. — к отстранению, репрессированию Вознесенского, Кузнецова, второй опале Молотова. В феврале 1951-го — к самому непредсказуемому, парадоксальному. К отстранению от власти Сталина…
…И побеждает на XX съезде
Неопределенность положения завершилась со смертью вождя. А последовавшие за ней события чуть ли не до деталей повторили то, что происходило в первые недели войны.
Как и 30 июня 1941 г., во главе страны встали Молотов, Берия, Маленков, но при явном лидерстве Георгия Максимилиановича. Их ближайшее окружение составили прежние, испытанные соратники — Малышев, Первухин, Сабуров, Шаталин. Как и двенадцать лет назад было принято постановление «О расширении прав министров СССР». Новым же стало сокращение числа самих министерств, особенно республиканских, уменьшение штатов сохраненных на 40 процентов. Ликвидация областей в Эстонии, Латвии, Литве, Грузии, Башкирии, Татарии. Тем самым, всего за три месяца оставили без работы более ста тысяч бюрократов. В том числе — секретарей обкомов, союзных и республиканских министров, их заместителей.
Резко сократили численность и высших органов партии, президиума и секретариата ЦК — с 46 до всего лишь 17 человек. Мало того, еще двумя постановлениями Совмина СССР, от 26 мая и 13 июня, лишили всех без исключения партфункционеров важнейшей привилегии — «конвертов». Оставили их только министрам СССР, председателям краевых, областных, городских и районных исполкомов.
Тогда же начали и десталинизацию. Сводили до минимума, а то и просто исключали упоминание, портреты покойного вождя в газетах, журналах, книгах, альбомах. Прекратили финансирование возведения монументов Сталину. И стали пересматривать дела «врагов народа» 1930 — 1940-х гг. Реабилитировать их, хотя и без огласки.
Наконец, проявился новый курс и в ином. В официальном провозглашении доктрины мирного сосуществования, фактически ставшей основой внешней политики Союза еще летом 1951 г. В отказе от гонки вооружения, переориентации экономики страны на выпуск предметов широкого потребления, в объявлении легкой промышленности и сельского хозяйства приоритетными отраслями. В прекращении идеологического давления на литературу и искусство, получившем вскоре название «оттепель», что нашло выражение в публикациях, выходе на экраны, постановках на сценах театров первых таких произведений, начиная с осени 1953 г.
Всё это слишком красноречиво свидетельствовало о возможно неизбежном. Об уже близкой победе курса реформ. Создании такой системы, в которой КПСС в ее прежней роли просто не останется места, не окажется, следовательно, места и для партократии. И чтобы спасти себя, свою абсолютную власть и связанные с ней привилегии, партократия перешла в наступление.
В августе 1953 г. вынудила Хрущёва отменить решение об отмене для нее «конвертов» да еще увеличить их размеры, выплатить разницу за три месяца. Зато 7 сентября 1953 г. на Пленуме без какого бы то ни было обсуждения, мотивации избрала его первым секретарем ЦК. Ликвидировала принцип коллективного руководства. А чтобы ещё более усилить роль Хрущёва, 7 декабря его ввели в президиум Совмина СССР, назначили председателем бюро по сельскому хозяйству.
Такая мера позволила сделать первую подмену. Свести продовольственную проблему к подъему целинных и залежных земель.
В апреле 1954 г. на сессии Верховного Совета СССР, ставшей своеобразным референдумом для высшего эшелона власти, отказались от приоритета легкой промышленности и конверсии. Возобновили гонку вооружения, прежде всего ядерного оружия, ракет. Год спустя на деле отошли не только от политики мирного сосуществования, но и от сложившейся еще в 1944 г. концепции национальной безопасности. Сочли, что стран соцлагеря и нейтральных государств недостаточно для предотвращения вторжения на территорию Советского Союза. Перешли к глобальной стратегии. Начали усиливать собственный лагерь, европейская часть которого в мае 1955 г. стала военным блоком, за счет третьего мира. В декабре 1955 г. начали поставки оружия в Египет, а в марте следующего — в Сирию.
Ещё в мае 1954 г. «оттепель» сменили «заморозки». Центральные газеты обрушились на повести Пановой, Эренбурга, пьесы Зорина, Мариенгофа, Городецкого, Яновского, статьи Померанцева, Абрамова. Подвергли их разносу за «клеветнический характер», «очернение советской действительности». А 23 июля секретариат ЦК под председательством Хрущёва принял постановление в духе 1946 г. Осудил Твардовского за всего лишь создание нигде не опубликованной поэмы «Тёркин на том свете». Освободил его от должности главного редактора «Нового мира».
Консервативный курс победил. Вместе с ним победила и партократия, удержавшаяся у власти. Сохранила ее полной, безраздельной. Закрепила победу на XX съезде, придав ему роль дымовой завесы, прикрытия — сознательной концентрации всеобщего внимания на репрессиях периода культа личности — полного изменения как внешней, так и внутренней политики. Предопределила и те события, которые не заставили себя ждать, — «события» в Польше, Венгрии, Суэцкий кризис, ультиматумы Парижу и Лондону.
Словом, все то, что и возвестило о начале второй «холодной войны» — с ее Берлинским и Карибским кризисами, с ужесточениями внутренней политики, с господством партократии, лишенной даже минимума профессионализма, явно некомпетентной. Всё то, что привело партократию через три десятилетия к отступничеству ради сохранения за собой все той же абсолютной власти.
Крутой поворот… назад [125]
До сих пор мы видели в XX съезде прежде всего, если не исключительно, лишь закрытый доклад Хрущева. Были твердо уверены сами, а потому убеждали всех в том, что разоблачение преступлений периода культа личности есть суть XX съезда. Что именно закрытый доклад изменил жизнь партии и страны. И потому только с ним связывали все положительное, прогрессивное последующих лет.
Однако сегодня мы обязаны задуматься, почему такой доклад сделали именно на XX съезде. Почему вообще подготовили и прочитали его? Должны понять, чем на самом деле являлся XX съезд. Почему он стал переломным, поворотным? И если был таковым, то в чем именно?
Отчетный доклад Хрущёва, как вы помните, открывался анализом сложившейся в мире ситуации. Анализом, который логично подводил к однозначному и безусловному выводу о необходимости политики мирного сосуществования, неизбежности такого внешнеполитического курса, который и в самом докладе, и во многих выступлениях сразу же был объявлен принципиально новым, исходящим якобы из забытого ленинского положения и подтвержденным практикой Кремля за предыдущий, 1955 г. Тем самым на XX съезде, грубо говоря, была совершена подмена. Использован лозунг, выражавший давние чаяния советских людей, для его же, по сути дела, обмана.
