Неполадки в русском доме - Кара-Мурза Сергей Георгиевич (книги онлайн .txt) 📗
Но ведь это ставит в тупик логически мыслящего человека. Мы тем и отличаемся от животных, что имеем разум и создаем искусственный мир техники. Как можно было не допустить, чтобы первобытный человек попытался привязать камень к палке, соорудив топор? Раз уж Ева сорвала яблоко, на земле человеку приходилось как-то крутиться, добывая хлеб свой в поте лица своего. Попробуйте выяснить из книги О.Платонова или из многочисленных выступлений И.Р.Шафаревича, в рамках какой хозяйственной системы, по их мнению, должна была и могла Россия пережить ХХ век. Нет для них такой системы, все плохи.
Иррациональность отрицания советского строя выражается в желании умножить число жертв и потерь, связанных с его становлением. Это характерно для всех антисоветских идеологов — и демократов, и их противников патриотов. В абсурдном виде это выражено в статье Д.Балашова «Наших бьют!» («Советская Россия», 26.10.2000). В комментарии от редакции сказано: «Устные выступления Балашова звучат как завещание всем нам, продолжающим жить». Вот некоторые места из «завещания»:
«Я как-то изучал справочник о населении Земли. Так вот: с 1000 года русские как народ составляли 8% от населения земного шара. И это соотношение сохранялось и во времена Батыя, и в Смутное время… и до 1927 года! В 1929 году это было уже 7,2%, еще через 2 года 6,4%, и — поехало. В 29-м началась коллективизация, если вы помните. Так что же мы совершили с нашей страной, подумайте вы об этом сейчас!».
Каждая мысль здесь противоречит здравому смыслу, начиная со «справочника о населении Земли в 1000 г.» и с того, что ни нашествие Батыя, ни Смутное время никак не сказались на численности «русских как народа». Но вот главный намек: «в 29-м началась коллективизация», и число русских за два года сразу сократилось на 0,8% от населения Земного шара. Впрочем, почему-то до этого, еще при НЭПе, тоже за два года число русских сократилось на те же 0,8%.
Не будем уж поминать, что голод случился не в 1929-1930 гг., а лишь на четвертый год коллективизации, вдумаемся в цифру. На Земле тогда было около 3 млрд. жителей, и Балашов намекает, что из-за коллективизации за два года пропало 24 миллиона русских. А включая нерусские народы, выходит, миллионов 48? А за два года до этого еще на столько же убавилось населения СССР? Так что же мы совершили с нашей головой, подумайте вы об этом сейчас!
Д.Балашов в «Советской России» завещает нам проклясть советский период. Он пишет: «…не надо забывать про минувшие 70 советских лет, за которые нашу страну превратили в колониальный сырьевой придаток Запада… Да, конечно, — спутники и все прочее. Но! 80% продуктов в стране производилось на приусадебных участках… Эти несчастные „сотки“ занимали всего 4% пахотной земли! И обрабатывались в основном тяпкой, мотыгой и граблями. То есть — наша милая власть сумела отбросить наше земледелие на тысячи лет назад, в прошлое, к временам мотыжного земледелия. Это надо твердо все понимать…».
Сразу скажу, что «понимать это» нельзя — ни твердо, ни мягко. Утверждения эти иррациональны, это символ веры. И вера эта сопряжена с обскурантизмом. Д.Балашов лягает «спутники и прочее». Прочее — это, наверное, электричество, книгопечатание, прививки против оспы.
Подумайте только — 80% продуктов в СССР производили на «сотках», мотыгами! Как не стыдно печатать такую чушь. Подумала бы редакция газеты — ведь подсчитать не трудно, а посмотреть в справочник еще легче. В 1980 г. на «сотках» производилось 12,7% сельскохозяйственной продукции СССР, а в 1988 г. 11,3%. Да и подумать можно было. Колхоз и личное хозяйство были две неразрывно связанные части одной производственно-бытовой системы, одного организма. Противопоставлять их так же глупо, как глаз и печень. Они были связаны технологически — в обоих использовались машины, кадры, горючее, удобрение и другие ресурсы колхоза. Предоставление этих ресурсов было одной из форм распределения доходов кооператива между его членами.
Каждая часть этой системы производила то, что позволяло с наибольшей эффективностью использовать наличные ресурсы. Никому и в голову не приходило, например, сеять на приусадебном участке пшеницу — с «мотыгой и серпом». Зачем, если на больших полях колхоз производил зерно с затратами труда всего 1,2 человеко-часа на центнер?
Всем известно, что на «сотках» выращивали картофель, ибо особых преимуществ его возделывание на больших полях не имело, да и хранилась значительная часть картофеля в личных погребах. А, например, производство молока или яиц на подворье сокращалось, слишком это трудоемкая вещь по сравнению с колхозом, где на производство центнера молока затрачивалось всего 8 человеко-часов труда.
Таким образом, на последнем этапе холодной войны художественная интеллигенция патриотического направления нанесла удары по образу советского строя на всех участках идеологического фронта. Эта ее помощь в подрыве легитимности СССР имела для клики Горбачева решающее значение. Людям, сбитым с толку пропагандой номенклатурных СМИ, просто некуда было прислониться в поисках духовной опоры.
Отщепление художественной элиты от массы народа привело к тяжелейшему культурному кризису. Как объясняют этот кризис демократы? Не в состоянии отрицать очевидное разрушение культурных оснований всей народной жизни в России, либеральные интеллигенты сводят все к экономическим проблемам. Cуть скрывают криками о кризисе культуры как нехватке денег. Какой вульгарный материализм. Патриоты же вообще рациональных объяснений кризису не дают — мол, все это чужебесие.
Кризис культуры всегда связан с кризисом ее философских, духовных оснований. Само слово культура происходит от корня «культ», а культ — продукт религиозного отношения к миру, людям, общественным институтам. Перестройка привела к глубинному и непримиримому столкновению главных утверждений ее идеологов с «культами», с религиозными (в широком смысле слова) представлениями большинства населения СССР (России). Но наши «генералы культуры» и демократического, и патриотического направления бегут от этой мысли. Они не желают видеть, что приняли активное участие в «хирургической» операции над сокровенными культурными кодами России. И здесь произвели разрушения, которые и стали фундаментальными причинами культурного кризиса в России. 2
Можно сказать, в общем плане, что кризис культуры возникает тогда, когда в нее внедряется крупная идея, находящаяся в непримиримом противоречии с другими устоями данной культуры. 3 Происходит расщепление сознания людей, они теряют ориентиры, начинают путаться в представлениях о добре и зле. Если таких очагов противоречия создается много, то установки и поведение людей идут вразрез с непреодолимыми социальными и природными ограничениями, так что под угрозу ставится само выживание народа.
Это повергает массы людей в тяжелый стресс, который ведет к пьянству и апатии, взрыву насилия и преступности, росту числа самоубийств и резкому повышению смертности с одновременным падением рождаемости. В таком состоянии люди не могут приспособиться к быстро меняющейся экономической обстановке и впадают в бедность, которая усиливает все факторы кризиса и создает с ними порочный круг. Все эти объективные признаки кризиса культуры сегодня налицо в России.
Какие же разломы создала в духовной сфере «культурная программа» перестройки и реформы? Первым делом «инженеры человеческих душ» нанесли удар по молодежи. Одни взывали к низменным чувствам, соблазняя молодежь потребительством и порнографией, другие стравили ее со старшими поколениями, опорочив или поставив под сомнение главные догмы культуры отцов. И центральным направлением атаки было присущее нашей культуре представление о человеке.
Целенаправленное изменение представлений о человеке преследовало в годы перестройки прежде всего политические цели — вызвать раскол в обществе по всем трещинам и парализовать возможность осмысления происходящего, создать множество «врагов». Смена господствующей в обществе антропологической модели была одним из важнейших условий для слома советского строя жизни. Нужно было разрушить узы солидарности, приучившие нас считать друг друга братьями, стравить людей, выбить у них почву из под ног, разорвать народ. Эта кампания была сильнейшим ударом по культуре.
