Как отравили Сталина. Судебно-медицинская экспертиза - Миронин Сигизмунд Сигизмундович (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Что очень показательно – среди врачей нет не только личных врачей Сталина – Виноградова и Преображенского, – но и тех, кто немедленно обязан был прибыть к больному вождю: начальник Лечебно-санитарного управления (Лечсанупра) Егоров – посажен вместе с Виноградовым; министр здравоохранения СССР Смирнов – исчез как раз накануне болезни Сталина, замененный Третьяковым, которого никто из врачей не знает и который тоже никого из специалистов не знает.
Интересно, что в последние годы делается все возможное, чтобы подогнать друг к другу детали разваливающейся гипотезы о «естественной смерти» Сталина. Одним из важных ее составляющих является утверждение, что, мол, в Лечсанупре работали плохие врачи. А все потому, что медицинский персонал, стоявший на страже здоровья Вождя, подбирали, мол, прежде всего, по признаку безусловной преданности.
Затем штампуются рассказы об ошибках кремлевских врачей. Г. Костырченко пишет: «Следует особо отметить, что при Сталине качество лечения высшей сановной бюрократии, входившей в так называемую «особую группу» медицинского обслуживания, было, мягко выражаясь, далеко не идеальным. В знаменитой «кремлевке», как и повсюду, царил мертвящий дух чиновной иерархичности, корпоративности, круговой поруки со всеми вытекавшими из данной ситуации последствиями».
Прошу обратить внимание на классический способ «аргументации» антисталинистов – набор ничем не обоснованных утверждений. Там и про «мертвящий дух», который был «везде», хотя документы эпохи показывают принципиально противоположную картину – очень высокую активность общества и ярко выраженный энтузиазм. Ну и то, что группа руководителей страны, специалисты по управлению высочайшего класса, представлены сборищем дегенератов, не способных понять, что их лечит чуть ли не шайка шарлатанов. Руководители страны, что, безумцы?
Профессора Лечсанупра получили свой огромный опыт, работая в самых разных местах, и уже впоследствии были приглашены для работы в Кремле. Наверное, их опыт сразу испарился после этого? Нет, люди, заявляющие такое, – бесчестные манипуляторы.
Костырченко приводит примеры явных ляпов кремлевских врачей. Например, профессор П. Егоров направил летом 1952 года бывшего министра госконтроля Л. Мехлиса, страдавшего от сердечной недостаточности, в Крым. В то время считалось, что это противопоказано при такой болезни. Через несколько месяцев Мехлис умер (ему было 63 года). Ту же ошибку совершил профессор М. Вовси, направивший на лечение в Сочи страдавшего болезнью сердца главного маршала бронетанковых войск Н. Федоренко – тот умер в возрасте 51 года.
Почему так вышло, должно было бы стать причиной, как минимум, должностного расследования. Согласен с теми, кто говорит, что следует решительно осудить сталинские порядки – они были чересчур мягкими…
К списку Г. Костырченко можно присоединить врача Р. Рыжикова, который 9 мая 1945 года подчинился желанию своего пациента, начглавПУРа Щербакова, и разрешил тому выехать на день из санатория в Москву – посмотреть салют Победы, но назавтра Щербаков умер! Здесь можно было бы осуждать врача, если не представлять, чем же был День Победы для человека, отдавшего все силы для приближения этой Победы.
Костырченко приводит еще пример: академик Виноградов, помимо врачебной работы в кремлевской больнице, заведовал кафедрой в 1-м Московском мединституте, был главным редактором журнала «Терапевтический архив», заведовал электрографическим отделением Института терапии, а также занимал несколько других административных должностей. А также все остальные обвиняемые по «делу врачей» были невероятно перегружены многочисленными учебными, редакторскими, научными обязанностями… Но ведь медицина как наука постоянно развивается, необходимо было непрерывно учиться – профессорам же не оставляли никакого жизненного времени и сил на усовершенствование.
Из всего этого у читателя должно сложиться мнение – академик Виноградов лечить не умел. Однако перед нами типичный пример подтасовки фактов и обыкновенного мошенничества – из всего написанного ни в коей мере не следует, что реально практикующий Виноградов был плохим врачом.
Там же приводится случай с маршалом Жуковым: по воспоминаниям доктора Чазова, в Кремлевку привезли полководца полутрупом, консилиум профессоров единодушно приговорил его к неизбежной кончине, и только поэтому начинающему кардиохирургу Чазову разрешили рискнуть и применить особый способ лечения (все равно маршал умрет, так что риска ни для кого особого нет!) – и молодой врач вытащил Жукова с того света! Все это, однако, известно со слов и в интерпретации самого Чазова. Далеко не факт, что именно так все обстояло в реальности.
Приводится также случай с генсеком Брежневым: по мемуарам президента Франции Валери Жискар д’Эстена, он поделился с французским гостем нечаянной радостью – теперь много легче говорить, ибо сделали вождю новую челюсть… Над ним вся страна смеялась, анекдоты сочиняли, мол, лидер говорит «сиськи-масиськи» вместо «систематически», а тупорылые безрукие врачи Кремлевки годами не могли сделать человеку приличный зубной протез, такой, какой был у каждого нуждающегося обывателя на Западе. Опять же, все опять «по воспоминаниям» одного из представителей страны – вероятного противника. Могу ответственно утверждать, кстати, что протезы на Западе есть далеко не у каждого нуждающегося обывателя и полным-полно совершенно беззубых людей, у которых нечем заплатить большие деньги дантистам, которые тоже далеко не безупречны. Как, впрочем, везде. Кстати, а вдруг президент Франции взял да соврал! Поди, проверь, ведь Брежнев давно умер. Но это выдается за аргумент…
Так были ли плохи в реальности врачи Лечсанупра в сталинские годы? Нет никаких оснований это утверждать. Если посмотреть документы того времени, то становится очевидным, что в Кремлевку в сталинские годы отбирали действительно высококлассных врачей. Не зря евреи так стремились попасть на лечение в Кремлевку, а не в обычную больницу. Уж они-то знали, где настоящее качество. Я сам помню разговоры о том, как «круто» было попасть в Кремлевку на лечение. Быть может, граждане СССР, в особенности граждане со связями были сплошь самоубийцами и мазохистами? Нет, это совсем не так. Лечебно санитарное управление Кремля (позднее – IV Главное управление при Министерстве здравоохранения) располагало сетью поликлиник, аптек, больниц, санаториев для работников высшей номенклатуры, но и в этой закрытой системе для генсека и прочих руководителей страны были созданы особые условия. И это правильно. На высших руководителей была завязана безопасность страны.
В заключение этой части несколько слов о лечащем враче Сталина.
По закону именно лечащий врач несет юридическую ответственность за больного. Никакие консультанты такой ответственности, как лечащий врач, не несут. Поэтому очень важным представляется вопрос, а кто же непосредственно был лечащим врачом Сталина? А вот здесь мы имеем дело с тайной – такой человек был, но судьба личного врача Сталина не известна, а все документы с его именем уничтожены.
В папках с историей болезни Сталина есть, например, листок с неким набором лекарств, который заказал доктор Кулинич в 1946 г., но следов самого доктора Кулинича там нет. Бывший телохранитель Сталина – А. Рыбин – пишет: «Доктор Кулинич брал кровь из пальца, делал уколы от гипертонии». Это характерный пример того, как ненадежны личные воспоминания и сколь осторожно следует к ним относиться, – здесь сразу несколько медицинских ошибок: врач практически никогда не берет кровь из пальца и, как правило, не делает инъекции (уколы) – для этого есть медсестра, которая делает это лучше. В те времена не было уколов от гипертонии, кроме сульфата магнезии. Эти чрезвычайно болезненные и в реальности малоэффективные инъекции Сталин вряд ли разрешил бы себе делать по поводу и без повода. Характер вождя был таков, что он делал бы их только в случае, если бы у него действительно была сильная и реально беспокоящая его гипертония.
