Разгром Японии и самурайская угроза - Шишов Алексей Васильевич (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Российское правительство и Николай II еще не теряли надежды переломить ход войны с Японией на полях Маньчжурии. Русские войска на Дальнем Востоке получили новое усиление. К началу февраля 1905 года с прибытием из России 16-го армейского корпуса общая численность трех Маньчжурских армий составляла более 300 тысяч человек, в том числе 276,6 тысячи штыков, 15,7 тысячи сабель и 7,7 тысячи инженерных войск. Однако слабостью прибывающих подкреплений являлось то, что они в своем большинстве состояли не из кадровых военнослужащих, а из запасников, которых без должной подготовки отправляли на войну в Маньчжурию.
Значительно усилилась, прежде всего полевая, артиллерия русских войск. В составе Маньчжурских армий (25 дивизий) действовали 22 артиллерийские бригады, в которых числилось 1386 орудий (из них 1070 полевых пеших, 132 осадных и 76 горных), 48 конных пушек, 60 полевых мортир и 56 пулеметов. Значительно пополнились армейские запасы артиллерийских снарядов, и теперь в среднем на одно орудие приходилось по 700 снарядов.
Япония, со своей стороны, тоже усиленно готовилась к заключительной фазе войны с Россией. Маршал Ояма усилился не только осадной 3-й армией, в полном составе прибывшей из-под Порт-Артура. Из поступивших с Японских островов значительных резервных пополнений была сформирована еще одна, новая армия — 5-я под командованием хорошо показавшего себя в Маньчжурии генерала Кавамуры.
Теперь силы Оямы состояли из 10 армейских дивизий, 12 резервных (пехотных) бригад и 2 отдельных кавалерийских бригад (каждая кадровая пехотная дивизия имела в своем составе кавалерийский полк из трех эскадронов). Численность японских войск достигала 270 тысяч человек, и они имели 1062 орудия и 200 пулеметов. То есть численность воюющих сторон в людях была примерно равной, но японцы имели 4-кратное превосходство над русскими в пулеметах. Бои же в Маньчжурии и под Порт-Артуром «результативно» продемонстрировали силу пулеметного огня.
Приближалось третье (после Ляояна и Шахэ) и последнее крупное сражение на полях Маньчжурии — Мукденское. Японское командование начало готовить его еще в ходе январских боев в междуречье рек Ханьхэ и Шахэ, когда японские силы стали сосредоточиваться для охвата правого фланга русской армии на Мукденской позиции.
Три русские Маньчжурские армии (10 корпусов из 12) под общим командованием Куропаткина, вытянутые в одну линию до 100 километров, оказались слабыми и для наступления, и для обороны. Глубина оперативного построения составляла всего 15 километров. Резерв (16-й армейский корпус) был сосредоточен южнее города Мукдена. Линейным оказалось и расположение артиллерийских батарей. Тяжелых батарей в первую линию обороны выделялось мало, и они находились на таком удалении от переднего края японских позиций, что при стрельбе даже на предельной дальности не могли поражать вражескую артиллерию и разрушать прочные оборонительные сооружения японцев на передовой.
К началу Мукденской операции русские войска имели подготовленную в инженерном отношении оборону, состоявшую из Шахэйской, Мукденской и Телинской позиций. Войска же занимали только первую из них — Шахэйскую, состоявшую из передовой и главной полосы обороны. Их укрепления состояли из полевых редутов, люнетов и фортов, соединенных между собой траншеями, защищенных с фронта проволочными заграждениями, засеками, волчьими ямами и тщательно замаскированными фугасами. Одной из особенностей оборонительной тактики Куропаткина было стремление к созданию сплошной укрепленной линии, которая бы все перекрывала.
Готовясь к новым боям, японцы усилили засылку своих диверсионных отрядов для действий на линии КВЖД, главной мишенью избрав охраняемые железнодорожные мосты. Многие из них, особенно деревянные, намечалось поджечь. Подобных попыток японскими диверсантами было предпринято немало, и русским пограничным стражникам, казачьим дозорам и пехотным сторожевым командам многократно приходилось демонстрировать свою бдительность и храбрость в вооруженных стычках у охраняемых ими мостов.
Так, в 20 верстах от станции Турчиха конным разъездом пограничных стражников-заамурцев — Павлом Чежиным и Иваном Прокоповым был захвачен бивуак группы всадников с вьючными мулами. Удалось захватить двух человек, одетых в монгольские костюмы, остальные ускакали. При задержанных были найдены 1,5 пуда пироксилина, бикфордовы шнуры с запалами к ним, ружье, палка-кинжал, литографированная инструкция подрывного дела, записные книжки, карты, приспособления для порчи телеграфа, привязные китайские косы и прочее стандартное имущество японских разведчиков и диверсантов.
На допросе выяснилось, что задержанными оказались подполковник из Высшей военной школы Шязо Юкока и японский пехотный капитан Тейско Оки. Их группе была поставлена задача проникнуть через территорию Монголии к линии КВЖД, взорвать там железнодорожный мост и испортить телеграфную линию. Генерал, отправлявший подполковника Юкоку в тыл русским, сказал, что его подчиненный «может вернуться на родину только в том случае, если исполнит возложенное на него поручение…».
Плененные японские диверсанты в офицерских званиях Шязо Юкока и Тейско Оки были преданы Временному военному суду Северной Маньчжурии, заседавшему в городе Харбине. Рассмотрев дело, суд приговорил: названных подсудимых за означенное преступление подвергнуть лишению всех прав состояния и смертной казни через повешение. Приговор был приведен в исполнение.
Вместе с этим в русском тылу оживились отряды местных, маньчжурских разбойников-хунхузов, предводители которых старались «отработать» японские деньги. Главными объектами нападений хунхузов стали русские тыловые транспорты с продовольствием и военным снаряжением на дорогах, которые подвергались разграблению, а возчики (обычно местные жители) безжалостно истреблялись.
Одной из самых многочисленных и кровавых хунхузских банд в Маньчжурии во время Русско-японской войны командовал Чжан Цзолинь, ставший впоследствии маршалом Китая и на протяжении десятка лет фактическим маньчжурским правителем. Он одновременно хозяйничал и в Пекине, куда перенес свою резиденцию. Чжан Цзолинь был одним из первых предводителей хунхузов, кто перешел на службу Японии. В июле 1928 года командование японских войск в Маньчжурии проведет «спецоперацию» на железной дороге по уничтожению ставшего неугодным ему всесильного маршала Китая: в пригороде Мукдена будет взорван салон-вагон поезда, прибывшего из Пекина.
Русское командование в ответ на создание японцами диверсионных отрядов из местных разбойников-хунхузов сформировало из китайцев отряд Пинтуй («Все сбивающий перед собой»), который был создан хабаровским купцом 1-й гильдии Тифонтаем при участии китайского полковника Чжан Чженюаня. Китайский купец желал «послужить на пользу русских» и отряд создал на собственные деньги, а энергичный и опытный в военном деле полковник, не любивший японцев, безвозмездно руководил действиями Пинтуя, наведя в нем железную дисциплину.
Целью такого отряда было ведение разведки и партизанских действий в японском тылу. В его состав вошли 500 человек, навербованных из бывших китайских солдат, полицейских и хунхузов. Командирами были бывшие офицеры и унтер-офицеры китайских регулярных войск. Вооружение состояло из русских 3-линейных винтовок кавалерийского образца. При отряде находились русский офицер с десятью конными казаками и два фельдшера. Пинтуй действовал на левом фланге позиции русской армии.
Военный комиссар маньчжурской Гиринской провинции полковник Соковнин сумел нейтрализовать известного предводителя хунхузов Хандэнгю, который имел собственное почти 10-тысячное войско. Имелись сведения, что Хандэнгю собирается со своими хунхузами перейти на службу к японцам. Полковник Соковнин встретился с ним и предложил небезвозмездное сотрудничество в разведке сил японцев. Бывший «боксер» без долгих разговоров согласился с предложением. При этом он обязался, что его люди не будут оказывать содействия японцам и поступать к ним на службу.
