Демократизация - Бернхаген Патрик (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Рис. 1.2. Связь между демократией и гуманными, процветающими и мирными обществами
Примечание: Демократия – это комбинированный и инвертированный индекс Freedom House, усредненный за период 2000–2005 гг. Показатель «Права человека» измеряется индексом «Прав физической безопасности» за период 2000–2004 гг. Дэвида Сингранелли и Дэвида Ричардса (см.: < http://ciri.binghamton.edu>). «Процветание» измеряется как ВВП на душу населения по ППС за 2003 г. Источник данных – Всемирный банк. «Мир и стабильность» – это показатель «Политическая стабильность и отсутствие насилия» базы данных «World Governance Indicators» за 2005 г. «Расходы на социальное обеспечение» измеряются с помощью данных Всемирного банка о государственных расходах (на здравоохранение и сферу образования за минусом военных расходов). «Возраст демократии» измеряется индексом «запаса демократии» («democracy stock» index) Джона Герринга за 1995 г. [25].
Хотя демократии имеют тенденцию добиваться лучших результатов по данным направлениям по сравнению с диктатурами, это статистические тенденции, а не «железные законы». Можно найти случаи, когда автократии хорошо справляются с удовлетворением ожиданий граждан и поэтому имеют высокие уровни легитимности. Например, Сингапур является процветающей и хорошо управляемой страной, несмотря на то что он находится под властью автократического правительства. И Китай в настоящее время отличается одними из самых высоких темпов экономического роста в мире. Демократии демонстрируют тенденцию к большей результативности, чем автократии, однако нет гарантий того, что они действительно будут более результативными. Помимо выгод, которые привычно ассоциируются с демократией, существуют и этические основания полагать, что люди должны сами заниматься своими общими политическими делами, придерживаясь демократических принципов. Демократическое правительство максимизирует масштабы обеспечения индивидуальной автономии и политического равенства, которые имеют высокую ценность в большинстве стран мира. Автономия позволяет индивидам выбирать, как они хотят жить. Это соотносится с положением о том, что взрослые люди в большинстве случаев являются лучшими судьями в том, что касается их собственных интересов и целей [26]. Без персональной автономии невозможно следовать своей воле, что является основополагающим требованием морального поведения. Согласно Иммануилу Канту [27], разум – уникальная черта человека – позволяет людям обладать свободой воли. Свободная воля возможна только в том случае, если налагаемые индивидом на себя императивы признаются универсальными законами. Для Канта подчинение установленным для самого себя законам – автономия воли – есть основание человеческого достоинства и высшего морального принципа.
В связи с тем что автономия имеет такое фундаментальное значение, она должна в равной степени применяться, насколько это только возможно, ко всем людям; любое отклонение или ограничение будут означать ущемление человеческого достоинства. Таким образом, аргумент в пользу автономии также является аргументом в пользу равенства. Роберт Даль полагал, что принцип врожденного равенства является неотъемлемой частью основополагающих убеждений и ценностей западного общества [28]. Далее в этой книге мы рассмотрим, как такая апелляция к общему культурному наследию создает проблемы для универсальной привлекательности демократии. Тем не менее особая значимость равенства притягательна для многих незападных обществ, и существуют доказательства того, что стремления к свободе и автономии являются универсальными стремлениями человека [29].
С учетом всех приведенных выше причин недавнее значительное расширение ареала демократии широко рассматривалось как создание возможностей для более процветающего, благополучного и гуманного мира. Политологи с большим энтузиазмом оценивали демократические тенденции последних десятилетий, и Фрэнсис Фукуяма [30] охарактеризовал триумф демократии как «конец истории», выдвинув идею о том, что с крушением коммунизма более нет альтернативных моделей, которые могли бы бросить вызов притязаниям либеральной демократии быть лучшей формой организации общества.
Но все же есть весомые причины и для критической оценки демократического тренда. Во-первых, многие новые демократии демонстрируют наличие серьезных дефектов, особенно в части защиты прав человека, уважения принципа верховенства закона, подотчетности и прозрачности. «Эффективные демократии», т. е. такие демократии, в которых верховенство закона эффективно защищает права граждан, все еще представляют собой очевидное меньшинство стран мира, составляя примерно половину от всех демократических стран и четверть всех государств мира в целом. Во-вторых, даже несмотря на почти всеобщую поддержку демократии населением, поддержка со стороны многих граждан является поверхностной, т. е. без действительно демократической мотивации [31]. Особенно в новых демократиях, в которых граждане поддерживают новый режим на словах, демократия часто обретает поддержку, так как ее ассоциируют с благосостоянием, а не с благом самим по себе, и значение ее может быть неверно истолковано. Поэтому как бы удивительно это ни было, существует очень слабая связь между уровнем поддержки демократии в определенном обществе и реальным уровнем развития демократии в стране.
Тем не менее глобальное распространение поддержки демократии и расширение ареала демократии являются важным поворотным моментом в истории. Сегодня практически во всех странах мира демократия стала единственным надежным фундаментом для обретения политической легитимности. Больше чем когда-либо правительства разных стран мира оцениваются и сопоставляются с демократическими стандартами международными организациями, СМИ, некоммерческими организациями и международными неправительственными организациями, в том числе такими как Amnesty International, Human Rights Watch, Journalists Without Borders, Transparency International и многими другими. Рост транснационального гражданского общества, которое сосредоточено на оценке и продвижении демократии, является отражением глобального демократического тренда. Большим успехом демократии является то, что она воспринимается как наиболее широко распространенная модель легитимной формы организации человеческого общества.
Подходы к изучению демократизации
Глобальный демократический тренд последних десятилетий как объект изучения представлен в растущем корпусе научной литературы. Было представлено огромное количество объяснений и интерпретаций глобального распространения демократии. Несмотря на это разнообразие, существуют две относительно простые отличительные черты, определяющие четыре основных подхода к изучаемому явлению.
Первая особенность подразумевает два разных фокуса исследования: первый предполагает поиск ответов на вопросы, как возникает демократия, второй – почему она возникает. Первый подход к изучению демократии делает акцент на том, что происходит во время процесса демократизации, выделяя роль пактов элит, массовых социальных движений или международных вмешательств. Этот подход требует обращать внимание скорее на непосредственные, нежели долгосрочные причины. Строго говоря, этот ситуативно-ориентированный подход не объясняет демократизацию. Скорее он дает описание демократизации, даже если такое описание имеет высокоформализованный вид, как, например, в теоретико-игровых моделях процессов перехода к демократии. Сильная сторона данного подхода заключается в том, что он позволяет показать роль человеческой агентивности (human agency), т. е. того, как именно конкретные лица, принимающие решения, осуществляют демократизацию.
