…Истина дороже! Полемические очерки - Бударин Виктор (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
Попутно приходится констатировать, что в гимне от 1977 года имеется и ещё одно несоответствие требованиям коммунистической партийности. Присмотримся к формулировке «Партия Ленина – сила народная». В ней явно проглядывают отзвуки замены диктатуры пролетариата общенародным государством. Подобно такому «бесклассовому государству» партия коммунистов теперь уже не атрибут рабочего класса, а «сила народная» (т. е. по существу как бы внеклассовая). Это было более или менее простительно принципиальному властеугоднику поэту С. Михалкову, но отнюдь не политическому руководству ленинской партии и социалистического государства, стоявшего в авангарде мирового исторического прогресса, каким в то время всё ещё оставался Союз Советских Социалистических Республик.
К сожалению, в полном соответствии с установкой на непосредственное созидание высшей фазы коммунизма звучат многочисленные и пространные рассуждения профессора В. В. Трушкова. Более того, уже в № 73 «Правды», т. е. за восемь выпусков до упоминания в опубликованном проекте о задаче непосредственного строительства коммунизма в СССР (см. № 97), автор, ничтоже сумняшеся, утверждает, что уже накануне XVIII съезда ВКП(б) (1939 г.) было, как он полагает, ясно, что будущая партийная программа «должна была стать программой перехода от первой, социалистической, фазы коммунистической формации ко второй, высшей фазе». Автор как бы готовит читателя «к правильному», на его взгляд, восприятию содержащегося в проекте 1947 года утверждения о задаче непосредственного строительства коммунизма в СССР немедленно после Великой Отечественной войны.
Комментируя установку проекта на безотлагательное созидание коммунизма, автор ссылается на то, что «максимализм в (поставленных) задачах» не выходил-де «за рамки реальности их выполнения». Дескать, в проекте шла речь не о «шапкозакидательской задаче развёрнутого строительства коммунизма», как это было у Н. С. Хрущёва. В документе, мол, говорится не об установке на построение коммунизма, а о вопросах «развития Советского общества к коммунизму в разрезе 20–30 лет» [10]. Данная мысль гораздо чётче сформулирована в № 79, а в развёрнутом виде представлена в № 97 (см. «Правда» от 2–5 сентября 2016 г.). Там сказано, что в отличие от хрущёвского «развёрнутого строительства коммунизма» готовившаяся к ХIХ съезду партии программа ВКП(б), якобы, ставила не проблему непосредственного созидания коммунизма, а всего лишь выдвигала «задачу насыщения советского социалистического жизнеустройства чертами высшей фазы коммунистической формации».
Однако это сугубо личное авторское мнение далеко не в полной мере соответствует истине, а точнее, вообще ей не соответствует. Обратимся ещё раз к проекту 1947 года. В нём жёстко, без всяких оговорок и двусмысленностей заявлено: «Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков) ставит своей целью в течение ближайших 20–30 лет построить в СССР коммунистическое общество» (Выделено мною. – В.Б.). А четырьмя абзацами ниже особо подчёркнуто: «Коммунистическая партия, исходя из того, что в советской стране есть всё необходимое и достаточное для построения коммунистического общества, вдохновляет, объединяет и направляет усилия советского народа, деятельность всех организаций Советского Союза к единой цели – к полной победе коммунизма в СССР» (Выделено мною. – В.Б.) [11]. Как видим, речь идёт не о маскирующей существо дела, придуманной автором задаче «насыщать социалистическое жизнеустройство идеалами коммунизма», а о непосредственном и прямом созидании высшей фазы коммунистического общества. Для этого, мол, имеется «всё необходимое и достаточное» (о данном обстоятельстве отдельная речь впереди).
Суммируя сказанное, следует отметить явную непоследовательность автора при оценке преждевременно поставленной задачи строительства коммунизма. Дескать, в проекте все было правильно и теоретически грамотно, но Н. С. Хрущёв затем всё извратил. Комментатор почти безоговорочно оправдывает положения проекта «в последней редакции», одновременно осуждая хрущёвскую партийную Программу 1961 года. Но ведь последняя, пусть и не очень умно, но продолжила «дело», начатое проектом 1947 года, естественно-логически доведя его до абсурда.
О распределении по потребностям
Чрезвычайно широкое место отводит автор методам и формам коммунистического распределения по потребностям, а также путям их развития и распространения в ближайшие послевоенные годы. При этом допускается частичный перекос теоретического анализа в сторону проблем распределения в сравнении с проблемами производства. Но, ведя разговор о созидании нового общества, уделять чрезмерное, внимание проблемам распределения теоретически не корректно и абсолютно бесплодно. Это принципиально противоречит марксистско-ленинскому принципу жёсткого приоритета производства перед распределением. Но таков уж отчасти выбор автора, во многом отражающий недостатки самого проекта.
В связи с изложенным, приходится поначалу обратиться к специфическому вопросу, внешне, казалось бы, не имеющему отношения к затронутой проблеме. В одном из опубликованных комментаторских выпусков (см. № 97) политобозреватель поднимает немаловажный для своего времени вопрос: что нужнее и полезнее для ускоренного созидания коммунизма – понижение розничных (потребительских) цен или повышение заработной платы? Первое подразумевалось разработчиками и в той или иной мере заложено в проект 1947 года, второе – в хрущёвскую программу развёрнутого строительства коммунистического общества. Следует заметить, что абсолютизация любого из указанных путей представляет собою догматическое и весьма вредное (экономически и политически) отрицание необходимости планово осуществляемой гибкой политики цен. Хозяйственная жизнь не стоит на месте. Научно-технический прогресс в разных отраслях экономики в неодинаковой степени влияет на процесс создания стоимости (а, следовательно, и на цену) товаров. Экономическая теория гласит, а хозяйственная практика подтверждает, что наиболее рациональный метод ценообразования требует в планомерно организованном социалистическом обществе разумного и постоянного сочетания снижения цен на одни товары и относительного их сохранения (а в отдельных случаях даже их соответствующего повышения) – на другие.
Идеализируемый автором процесс массового снижения цен, который проводился в Советском Союзе в первые послевоенные годы, имел специфический характер. Он не мог быть бесконечным, как это молчаливо предусматривали авторы проекта партийной программы. Дело в том, что к моменту создания проекта снижением цен в числе других преследовалась цель привести их в соответствие со стоимостью, что было вынужденно нарушено в тяжёлые годы войны. По достижении данного предела механическое снижение цен становилось экономически бессмысленным (разумеется, если оно не диктовалось особыми политическими причинами). То же самое следует сказать и о принципе неприкосновенности цен, который (за исключением весьма узкого круга товаров) отстаивала группа Н. С. Хрущёва. Словом, цены предстояло научно регулировать, а не механически снижать, повышать или сохранять при (естественно!) обязательном неуклонном росте доходов трудящихся.
К сожалению, данный принцип был грубо нарушен во времена хрущевского реформаторства и так называемого брежневского застоя. Как это людям, слабо подготовленным в экономической науке, ни покажется странным, но неоправданно низкие цены оказались одной из причин болезненного для населения дефицита ряда продуктов (особенно свежего мяса и колбасных изделий). И напротив относительно завышенные цены на многие промтовары (качество которых не удовлетворяло потребителей не столько с точки зрения их удобства и долговечности, сколько с позиций моды) приводили к росту залежей нереализованной продукции, в то время как население гонялось за внешне более привлекательными импортными изделиями. Всё это вело к существенному сокращению доходов госпредприятий, заметному недобору средств государственного бюджета, существенно подрывало авторитет социалистической экономики.
