Политика и рынки. Политико-экономические системы мира - Линдблом Чарльз (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Деловые круги
1800
Лица свободных профессий
500
Профсоюзы
200
Женщины
100
Ветераны и военные
60
Товарные биржи
60
Фермеры
55
Черные
50
Государственные служащие
50
Студенческие братства
25
Спорт и отдых
100
Другие
1000
Численность организаций, однако, не имеет почти никакого значения. Ведь каждое отдельное коммерческое предприятие является организацией, располагающей собственными средствами. Она может выступать в качестве группы интересов — и обычно так и делает. А отдельному гражданину или наемному работнику это недоступно. Практика использования бизнесменами в целях оказания политического влияния собственных предприятий вместо ассоциаций отмечается в многочисленных исследованиях деятельности групп интересов бизнесменов в полиархиях17.
Информация, открытые двери и доброжелательное отношение
Третьим значительным преимуществом бизнесменов, которым они пользуются в своей деятельности в рамках полиархии, является легкость доступа к государственным чиновникам. Из-за своего привилегированного положения в государстве и в политике они уже известны государственным должностным лицам, их уже внимательно выслушивали, с ними уже проводили переговоры. И когда они появляются вновь, на этот раз в роли обычных граждан, участвующих в полиархической политике, ни они сами, ни государственные чиновники, как правило, не замечают какой-либо разницы. Они пользуются всеми преимуществами своей привилегированной позиции, недоступными их конкурентам в деятельности групп интересов — прочим гражданам.
Чрезвычайным случаем доступности правительства для деловых кругов является Япония. Мы уже отметили, и довольно подробно, насколько тесные отношения сложились в сфере планирования во Франции. Еще одним показателем является то, насколько активно комитеты Национального собрания и рядовые члены парламента используют административные услуги, документацию и аналитические исследования, предоставляемые компаниями и ассоциациями деловых кругов. То же самое характерно для отношений между компаниями и законодательными органами США18. Во многих полиархиях обычной практикой, формирующей благоприятные отношения между компаниями и государством, было перемещение государственных служащих на посты руководителей корпораций19.
Отставание профсоюзов
В качестве повторения еще раз отметим, что профсоюзы не пользуются в государственных учреждениях и политике таким привилегированным положением, как компании, от которых государство зависит в области производства, экономического роста и рабочих мест. Было также отмечено, что профсоюзы располагают в ходе полиархической конкуренции гораздо меньшими ресурсами, чем компании. И это не единственный неблагоприятный аспект позиции профсоюзов — есть и иные, не очевидные на первый взгляд, проблемы. В том, что касается сравнительной силы компаний и профсоюзов в западногерманской политике, исследователь из ФРГ находит элементы, общие для полиархий: «Ассоциации работодателей, бизнесменов и ремесленников занимают в обществе совсем иное положение, нежели профсоюзы. Прежде всего, они редко вынуждены действовать открыто, но могут функционировать за кулисами. Таким образом, люди гораздо менее осведомлены об их существовании, чем о профсоюзах. Но даже если бы о них знали более широкие круги, они все равно были бы популярнее профсоюзов, потому что они кажутся более респектабельными, а члены этих ассоциаций имеют более высокий социальный статус. Ценности, которых они придерживаются, — частная собственность, власть и так далее — это ценности большинства. Они могут быть уверены, что их слова встретят с пониманием, особенно тогда, когда речь идет о защите средних классов. В спокойные времена дела обстоят лучше для защитников установившегося порядка, чем для тех, кто желает перемен. Но даже если все это было бы не так, престиж организованных деловых кругов в глазах общественного мнения усиливался бы благодаря надежным связям с прессой, обеспеченным размещением рекламы и непосредственным владением средствами информации»20.
Сотрудничество профсоюзов с менеджментом компаний причиняло вред тем потенциальным инициативам профсоюзов, которые могли бы бросить вызов компаниям и корпоративному влиянию. Это сотрудничество было направлено на то, чтобы избегать конфликтов и вместо этого повышать заработную плату и улучшать условия труда за счет потребителей и тех, кто не состоял в профсоюзах. Аналогичным образом работа профсоюзов ограничивалась сотрудничеством профсоюзов и руководства компаний в деятельности, которую вели группы интересов от имени предприятия или отрасли.
Влияние профсоюзов на электоральную политику и на деятельность групп интересов, по мнению большинства обозревателей, в Великобритании выше, чем в большинстве полиархических режимов. Это влияние настолько велико, что некоторые обозреватели считают: именно требования профсоюзов в ходе переговоров с предприятиями о заключении коллективных договоров, подкрепленные политическим влиянием профсоюзов и дополняемые требованиями о расширении социального обеспечения, также выдвигаемыми в ходе избирательных кампаний, являются основной причиной «английской болезни» — упадка производства в Великобритании и наступившего там экономического застоя.
Верно ли это объяснение, нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Но даже если оно верно, вряд ли возможно отрицать несоразмерно огромное влияние бизнесменов на электоральную политику и группы интересов.
Если данное объяснение верно, то можно предположить, что даже лишь частично успешные требования профсоюзов (а в случае, если бы их влияние было сильнее, они могли бы добиться несравнимо большего) могут снизить предпринимательскую активность, от которой зависят рыночно ориентированные системы. Иными словами, для успеха рыночно ориентированной системы требуется столь несоразмерно большое влияние компаний, что даже скромные попытки уменьшить его подрывают экономическую стабильность и рост. Компании оказывают свое влияние, имея привилегированное положение и проявляя несоразмерную активность в электоральной деятельности и в группах интересов. Силы профсоюзов может оказаться «слишком много» для выживания частного предпринимательства — и это задолго до того, как профсоюзы еще более укрепятся и сравняются по силе с компаниями. Точно так же требования государства всеобщего благосостояния могут оказаться «слишком велики» задолго до того, как станут признаком политического равенства в электоральной политике и деятельности групп интересов.
Можно считать обоснованной оценку требований британских профсоюзов как все еще скромных, несмотря на их успех по сравнению с некоторыми другими странами. При всей своей активности члены профсоюзов не добились каких-либо серьезных изменений в распределении доходов и богатства. Не добились они и участия в управлении, и равных возможностей получения образования их детьми. Трудно примирить эти поражения с гипотезой о том, что у профсоюзов несоразмерно большое политическое влияние, или с более скромной гипотезой о том, что у них такое же влияние, как у бизнесменов.
В отсутствие объективных критериев равенства в полиархической политике никто не может с уверенностью оценивать утверждения о несоразмерности. И нашему пониманию явлений мешают давние идеологические препятствия, затрудняющие восприятие. Большинство следуют привычке принимать многие черты статус-кво за подходящие стандарты или вехи. Таким образом, мы принимаем обычные привилегии и влияние бизнесменов за приемлемый стандарт равенства, а это мешает нам распознать привилегии и несоразмерность, когда мы видим их перед собой.
