Тавистокский институт - Эстулин Даниэль (читать книги онлайн бесплатно полностью без .TXT) 📗
Благодаря деятельности этой международной сети салонов «новое средневековье» утвердилось как главенствующий принцип всего современного искусства в среде проституток и педерастов, которые оказались весьма плодовитыми художниками, несмотря на тот факт, что больше всего их волновали карьера и финансовый интерес.
Именно в этой среде под флагом так называемого Гарлемского ренессанса (о котором сами жители Гарлема узнали спустя многие десятилетия после того, как он якобы имел место) стали широко распространяться порнографические блюзы Бесси Смит, записывавшиеся на крупнейших студиях и продававшиеся под лейблом RACE. (Прослушивание Бесси Смит оказалось настолько успешным, что в 1929 году на студии «Warner Brothers» ван Вехтен снял о ней фильм «Сент-Луисский блюз».) И именно из этой среды Додж направляла чернокожих музыкантов, драматургов и художников, таких как Ричард Райт, в салон Стайн, где они получали необходимую идеологическую подготовку как представители негритянского авангарда.
В то время как в богемных салонах Парижа и Нью-Йорка развивалось движение примитивизма, была создана более наукообразная версия этих расистских доктрин, усиленная культурной антропологией, с целью более изощренной и детальной реализации потенциала контроля над обществом с использованием психологически регрессивных форм современного искусства. В Америке это течение возглавлял Франц Боас из Колумбийского университета, и наибольшего расцвета данное направление достигло в деятельности антропологов Маргарет Мид и ее менее известного коллеги Мелвилла Херсковица, который на основании своих исследований в области джаза и африканской племенной музыки составлял обобщенный социально-психологический портрет американского негритянского населения. Но об этом позже.
С самого начала расовая наука под названием «культурная антропология» работала плечом к плечу с примитивизмом, о чем свидетельствует активное сотрудничество Франца Боаса с предшественниками Диего Риверы. Еще одним важным членом группы примитивистов был Карл Юнг — культовый психолог и поклонник Гитлера, который включил в свою расистскую теорию «коллективного бессознательного» идею о том, что антропологический подход к американской культуре требует использовать архетипы мексиканских индейцев и негров в качестве американских культурных «архетипов», тем самым пытаясь навязать шарлатанский и совершенно искусственный примитивизм всему обществу в целом.
Лондон усыновляет Гершвина
При всей важности роли, сыгранной этими салонными кругами, политику диктовала все-таки лондонская знать и недавно созданная Тавистокская клиника. Представители правящей аристократии зачастую персонально прослушивали и выбирали артистов, которые затем приобретали большую славу как примеры для подражания в новую эпоху. Это относилось ко всем разновидностям музыки, о чем наглядно свидетельствует история с Джеромом Керном. Первым хитом Керна стала песня «Mr. Chamberlain», написанная в Лондоне и посвященная участнику «Круглого стола», который впоследствии стал премьер-министром Великобритании.
К началу 1920-х годов, после успешного запуска «искусства разрушения», Лондон начал присматривать человека, который, будучи популярным и серьезным композитором, послужил бы делу слияния плодов разрушения культуры, достигнутых за два десятилетия в Европе, с американской музыкой, рассчитывая таким образом создать надежный плацдарм для своей дальнейшей экспансии в Америку. Им нужен был человек, полностью лишенный собственных художественных амбиций и всяких моральных ограничений, но при этом обладающий достаточным музыкальным мастерством. Они приступили к поискам и вскоре нашли нужного человека в лице Гершвина.
Еще в 1921 году Гершвин полностью влился в нью-йоркское высшее общество и вращался в тех социальных кругах, которые концентрировались вокруг воскресных вечеринок, устраиваемых директором ювелирного магазина «Cartier» Жюлем Глензером в его доме на Парк-авеню. На этих вечеринках среди других светил мира развлечений, таких как Чарли Чаплин, Дуглас Фербенкс, Яша Хейфец, и прочих членов нью-йоркского еврейского сообщества Гершвин регулярно встречал британских аристократов лорда и леди Луис Маунтбеттен.
Маунтбеттены занимались в Америке поиском талантов для реализации культурных замыслов «Круглого стола». В интересах усилия контроля над обществом лорд Маунтбеттен отвечал за своевременное использование в СМИ и в кино всех новейших достижений техники и электроники. Вместе с лордом Бивербруком он стоял у истоков создания Британской широковещательной корпорации (ВВС) и проводил на моряках военного флота эксперименты по изучению воздействия движущихся картин. Именно Маунтбеттен способствовал взлету Чарли Чаплина, который начинал свою артистическую карьеру в лондонских менестрель-шоу, изображая негра.
Маунтбеттенам сразу понравились «завораживающие ритмы» популярных мелодий Гершвина, и они ввели его в компанию Детей Солнца. В 1925 году Гершвин отправился в Лондон вместе с Евой Готье, и они повторили тот же самый концерт, который помог им подняться на вершину успеха двумя годами ранее. В Лондоне они встретились с принцем Уэльским и были приняты другими членами королевской семьи, включая лорда и леди Карисбрук, кузенов короля Георга V и принца Джорджа, герцога Кентского и сына короля Георга V.
Тот же путь впоследствии проделали другие известные джазмены, включая Луи Армстронга, который играл для короля Георга, и «Дюка» Эллингтона, которого с королевскими почестями встречали герцог Кентский и поклонник Гитлера принц Уэльский.
Маутбеттен сыграл аналогичную роль, когда персонально отбирал музыкантов, которые могли бы составить компанию Гершвину на джазовом Олимпе. В 1921 году после выступления в нью-йоркском «Palais Royale» Пол Уайтмен со своим джазовым оркестром получил одобрение Маунтбеттена. Это мгновенно принесло Уайтмену международную славу «короля джаза», и он стал лидером синдиката джаз-бандов, обслуживавших ночные клубы и подпольные питейные заведения по всему Восточному побережью США.
«Круглый стол» осуществлял тотальный контроль над культурной жизнью Нью-Йорка не только через Маунтбеттена, но и через Отто Кана, одного из партнеров нью-йоркского инвестиционного дома «Kuhn-Loeb». Кан начинал свою банковскую карьеру в Лондоне в качестве помощника Пола Варбурга. Он обеспечивал финансирование британских культурных операций в Европе. Прежде чем иммигрировать в США, Кан наизусть выучил свою роль, тесно общаясь не только с Гербертом Уэллсом, но и с лордом Бивербруком — одним из ведущих проводников политики «Круглого стола» на международной арене.
Вскоре Кан стал директором нью-йоркской Метрополитен-опера, просто купив ее в 1908 году, и получил возможность самым непосредственным образом следить за ситуацией. Он лично финансировал продвижение на американскую сцену произведений мастеров Парижской школы (Стравинского, Дебюсси и других), а также музыкальных драм Вагнера. Кан играл эту роль не только в Нью-Йорке, но и по всей стране, ради чего обеспечил себе членство в советах директоров Филадельфийского, Бостонского и Чикагского оперных театров.
Под влиянием Кана, тайно поддерживаемого англичанами, американские семейства голубых кровей наряду с такими выскочками-нуворишами, как Рокфеллер, включились в меценатскую деятельность и начали финансировать модернистское направление в искусстве. Такую же роль финансового патрона Кан исполнял и по отношению к бродвейским музыкальным театрам.
Культура была не единственным объектом финансирования, осуществляемого Каном, обслуживавшим интересы «Круглого стола». В 1919 году он оплатил убийство лидера польских социалистов Розы Люксембург. Преследуя те же политические интересы, он щедро финансировал как литературный журнал «New Masses», который издавался контролируемой фабианцами Коммунистической партией США, так и деятельность Муссолини в Италии. Финансирование Каном «New Masses» имело серьезные культурные последствия: с этим журналом был тесно связан, а значит, был бенефициаром филантропии Кана авангардистский богемный кружок, сформировавшийся в салоне Мейбл Додж в Гринвич-Виллидже.
