Политика и рынки. Политико-экономические системы мира - Линдблом Чарльз (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Ограничение волеизъявлений
Если обращение, переданное бизнесом, доходит до положенного адресата в результате непропорционально большого участия бизнесменов в избирательной политике, мы должны ожидать какого-то узкоограниченного набора волеизъявлений, которые не подвергают особым сомнениям деловое предпринимательство, корпорацию, частную собственность и другие основы. Именно так. Хотя в европейских полиархических системах волеизъявления не до такой степени ограничены, как в США, все-таки ограничены они повсюду. Общественное мнение придерживается самых распространенных тенденций, и лишь немногие люди поддерживают нонконформистские мнения в политике. Конформизм — хорошо известное в политике явление.
Поколения политических лидеров и наблюдателей выражали одобрение тому, что они воспринимали как достижение, возможно, не понимая до конца, что именно они одобряют. После первого опыта сосуществования с социалистической партией у власти в Британии — опыта, который должен был бы преобразовать всю британскую систему, — лорд Бэлфор мог с чувством удовлетворения сказать: «Наши сменяющие друг друга кабинеты, хоть и принадлежат к различным партиям, никогда не различались в своем отношении к основам общества. И очевидно, что наша политическая машина в целом имеет настолько единодушные представления о народе, что они совершенно спокойно могут позволить себе пререкаться друг с другом»21.
Выведение вопроса о централизованном планировании из сферы политики было уже отмечено нами в предыдущей главе. В одной из последующих глав мы подтвердим, что, несмотря на всеобщее избирательное право, распределение доходов в полиархических системах не претерпело значительных изменений, хотя в некоторых оно и изменилось относительно больше, чем в других. В немногих из полиархических систем ведутся серьезные обсуждения — даже среди политически активной массы населения — тех важнейших изменений, которые произошли в распределении богатства и доходов22. В целом граждане невероятно не сведущи в этом вопросе. Являясь свидетелями достаточных объективных доказательств существующего неравенства возможностей, люди, которых тщательно опросил Роберт Э. Лэйн, демонстрируют уверенность в том, что все обладают приблизительно равными возможностями. Они, как слепые, не видят реальных факторов, объясняющих различия в доходах. В исследовании отмечается «низкое количество ссылок на силу внешних обстоятельств, лишь изредка упоминаются болезни, смерть кормильца, физическая дряхлость, вывод завода за черту города и так далее»23.
В Великобритании в одном из недавно опубликованных обзоров отобранной группе избирателей был предложен гипотетический выбор вариантов политики регулирования доходов. Сделали ли они выбор в пользу увеличения выплат за наличие специальных профессиональных навыков? Или предпочли гарантировать разумный уровень оплаты труда самым низкооплачиваемым рабочим? Или выбрали вариант более равномерного распределения доходов? Только 10 процентов сделали выбор в пользу более равномерного распределения24. Два недавно проведенных исследования мнений и отношений британского рабочего класса единодушно обнаруживают как узкий диапазон мнений, так и широкое распространение почтительного отношения рабочего класса к вышестоящим классам25 — и это в обществе, в котором в XIX веке многие лидеры выражали опасения, что всеобщее избирательное право приведет к требованиям более равного разделения доходов и богатств — настолько, по их мнению, очевидно выгодной является такая политика для масс избирателей*. То, что широкие массы избирателей голосуют во многом так же, как их элита, является одним из самых невероятных общественных феноменов в мире.
Наводит на размышления другое свидетельство. В своей работе по преступности среди «белых воротничков» в Соединенных Штатах Э. Сазерленд смог показать во всем разнообразии деталей, что совершенные должностными лицами корпораций преступления, юридически не отличаясь по важным пунктам от обычных гражданских преступлений, все же, по мнению судов, законодателей и рядовых граждан, относятся к другой категории, для которой применяются нестрогие наказания, смягчающие обстоятельства легко представлять в суде, и методы обвинения совершенно другие26. Это само по себе подтверждает положение корпораций в обществе. Но то, что несоответствию между двумя видами преступлений уделяется так мало внимания, что исследование Сазерленда не стимулировало всестороннего исследования поднятых им проблем, и то, что граждане не озабочены по-настоящему сокращением указанного несоответствия, даже если периодически оно вызывает откровенные приступы раздражения, — все это, опять же, свидетельствует о систематическом ограничении волеизъявлений до такой степени, что определенные вопросы остаются без движения.
Дополнительная часть доказательства — длительная стабильность волеизъявления по фундаментальным основам политико-экономической организации общества в сравнении с заметной нестабильностью в последнее время общественного мнения по таким когда-то глубоко укоренившимся убеждениям людей, как поведение полов, брак, стиль одежды и общепринятые нормы вежливости в речевом общении. Показано, что в некоторых обстоятельствах люди могут ломать, даже резко, старые шаблоны мышления. Все-таки ни война, ни вооруженное противостояние между странами и народами, ни инфляция, ни безработица, ни угроза ядерного уничтожения не стали причиной появления более широкого диапазона волеизъявлений по важным проблемам политической и экономической организации общества*.
Все же волеизъявление ни в коем случае не является полностью ограниченным. В системах, включающих четыре-пять политических партий, одна часто является коммунистической, как во Франции и Италии; еще одна может быть ультраправой или ультралевой. С другой стороны, в большинстве случаев линия активного политического противостояния между конкурирующими политическими партиями даже в такой ситуации по-прежнему будет проходить в пределах узкого диапазона вторичных проблем политики. Сама коммунистическая партия на практике зачастую будет поддерживать не какую-либо выдающуюся альтернативу решения важнейшей проблемы, а ту или иную политику в пределах узкого спектра второстепенных возможностей. Часто коммунистическим партиям приходится платить эту цену за допуск в мир парламентарной политики.
Ограничение волеизъявления инакомыслящих
Даже волеизъявление оппозиционеров или реформистов по важнейшим проблемам общества демонстрирует характерное ограничение. Роберт Хейлбронер указывал: «Все стремятся приспособить свои предложения о переменах в обществе к пределам адаптируемости господствующего строя в бизнесе»27. Среди многих примеров, которые можно было бы здесь привести, остановимся на примере профсоюза угольщиков в США, который в течение многих десятилетий не делал ничего, чтобы настоять на соблюдении законодательства о безопасности труда шахтеров. Со стороны шахтеров сопротивление мерам по повышению безопасности труда в шахтах не было проявлением нерациональности. Они просто боялись потерять работу в случае, если бы компаниям пришлось под давлением законодателей обеспечивать безопасность труда и в связи с этим нести дополнительные расходы. Они не смогли осознать реальную альтернативу — обеспечение безопасности рабочих операций будет оплачено из правительственных фондов, прямыми субсидиями добывающим компаниям или субсидиями профсоюзам. Они не смогли сломать старый, привычный стереотип мышления: корпорации несут ответственность за обеспечение безопасности труда шахтеров, и если потребовать у них в этом отношении что-либо еще сверх того, что они могут по условиям рентабельности своего бизнеса, то это приведет к неблагоприятным последствиям. Точно так же ни в одной из полиархических систем серьезно не обсуждается необходимость разорвать зависимость заработной платы от прибыльности производства посредством выплаты дотаций компаниям и фирмам, чтобы доходность компаний больше не была фактором, сдерживающим рост доходов низкооплачиваемых рабочих.
