Объединенная нация. Феномен Белорусии - Шевцов Юрий (электронная книга .txt) 📗

В то же время белорусы все годы после распада СССР демонстрируют поддержку всех действий своей власти по отстраиванию институтов независимого и сильного государства. В связи с этим парадоксальным поведением белорусов закономерно всплывает вопрос об особенностях белорусской идентичности и, главным образом, чем белорусы отличаются от русских, разные это народы или один народ, разделенный государственной границей.

Народы – соседи белорусов, как правило, обладают разветвленной системой представлений о себе и других, и в рамках таких систем нет места белорусам как особому народу.

Русское сознание и национальная философия, как правило, прочно связаны с московским православием, а украинцы и белорусы воспринимаются в лучшем случае как «ветви» триединого русского народа. Литовцы воспринимают Великое княжество Литовское, существовавшее в XIII–XVIII веках, как государство, созданное литовцами, покорившими некоторые русские (восточнославянские) княжества, и с трудом могут вписать в эту схему белорусов в качестве особого народа. Литовская историография не обладает разветвленной системой текстов об этом государственном образовании как государстве двух народов или государстве, где литовцы господствовали над именно белорусами. Польское историческое самосознание помнит белорусов в качестве «забитых» крестьян и с трудом адаптируется к белорусам в качестве образованного народа, обладающего собственным отношением к истории Польши и Речи Посполитой. Польская историческая традиция, как правило, разделяет точку зрения о Великом княжестве Литовском как результате завоевания литовцами части русских княжеств. Украинская традиция сосредоточена на осмыслении тех моментов украинской истории, которые мало касаются белорусского культурного компонента: противостояния Степи и кочевникам, казачества, украинско-польских взаимоотношений.

Народы – соседи белорусов не имеют и развитых негативных представлений о белорусах, связанных с межэтническими столкновениями между ними и белорусами. В массовой памяти этих народов насилия, совершенные над ними на территории Беларуси или с участием белорусов, остались столкновением между этими народами и некой иной, не совсем белорусской силой. Чаще всего негативная память затрагивает эпоху противостояния этих народов и Российской империи, этих народов и СССР. Наконец, почти все соседние народы полагают значительные части территорий, населенные белорусами, частью своего культурного ландшафта и воспринимают местное белорусское население как часть своего народа, лишь временно изменившую этническую самоидентификацию, язык и историческую память. «Возвращение» назад в лоно «материнского» народа «виленских поляков», «кресовых католиков» или даже православных Поднепровья зачастую выглядит в уже устоявшейся культурной традиции литовцев, поляков или тем более русских относительно легкой пропагандистской (просветительской) задачей.

Белорусы – есть

Для констатации существования белорусов как народа, представляется, проще всего отталкиваться от результатов Всеобщей переписи 1999 года.

Белорусский этнический миф, будь то культурно-просветительная деятельность Франциска Скорины, Статуты Великого княжества Литовского, походы великого князя Витовта, Полоцкое княжество и прочие, до сих пор активно оспаривается как национально ориентированными интеллектуалами соседних народов, так и внутри страны. Всеобщая перепись 1999 года впервые проводилась по принципу самоидентификации каждого. Белорусами определили себя 82 % населения, белорусский язык в качестве родного назвали 73,7 % (то есть 86,5 % белорусов), белорусский язык в качестве языка, на котором разговаривают дома, – 36,7 % населения (41,3 % белорусов).

Эти данные соотносимы с данными предыдущей всеобщей переписи 1989 года, где запись об этнической принадлежности опрашиваемых заносилась на основании паспортных данных человека, однако пункт о родном языке заполнялся на основании заявления опрашиваемого. Белорусский язык тогда назвали родным 65,6 % населения.

Примерно те же данные фиксируются и предыдущими переписями (см. табл. 1).

Мы можем уверенно предполагать, что этническая самоидентификация населения на протяжении как минимум послевоенного периода не претерпела принципиальных изменений. Идентификация себя в качестве именно белорусов четко связана с восприятием белорусского языка в качестве одной из отличительных черт белорусской идентичности. Хочется также отметить, что белорусы в массе своей хорошо владеют как минимум двумя языками уже в силу того, что белорусский язык является обязательным для изучения в школах. В сельской местности образование практически все послевоенные годы (а в Восточной Беларуси и в довоенный период) практически полностью является белорусоязычным. Иное дело, что разговорный язык населения региона не всегда совпадает с родным языком и с этнической самоидентификацией.

Массовое использование в быту языков иных народов – прежде всего русского и польского – является нормой для белорусов.

В этом отношении они напоминают современные кельтские народы – с той разницей, что степень сохранности разговорного языка у белорусов в целом значительно выше, чем, например, у ирландцев или шотландцев.

Первой Всеобщей переписью, которая фиксировала родной язык опрашиваемых на основании их самоидентификации, была перепись 1897 года. Большинство населения, проживавшего на территории современной Беларуси, определило своим родным языком белорусский. Даже в католической Виленской губернии белорусы (по родному языку) составляли 56,05 % населения (литовцы – 17,58 %, евреи – 12,72 %, поляки – 8,17 %, русские (великороссы) – 4,94 %). Всеобщая перепись 1897 года фиксировала также вероисповедание опрашиваемых. Большинство населения будущей Беларуси принадлежало либо к Русской православной церкви (РПЦ), либо к римско-католическому костелу, либо к различным направлениям иудаизма. Ни одна из конфессий не культивировала белорусский язык и не идентифицировала себя в качестве национальной церкви белорусов. Более того, практически все церкви отрицали существование белорусов в качестве особого народа и идентифицировали себя в качестве национальных церквей прежде всего русских, поляков, евреев. Немалая часть населения региона также указывала в качестве своего родного языка не тот язык, который принят в качестве своего рода официального в той конфессии/церкви, к которой они принадлежали. Прежде всего это касается католиков, которые массово указывали в качестве родного языка как польский, так и белорусский и литовский языки.

Массовый би– или полилингвизм является одной из ярких черт белорусского культурного ландшафта, что отличает Беларусь от гораздо более моноязычной в своей массе России. Статус белорусского как особого языка, а не диалекта иных языков был четко сформулирован еще в 1903 году в труде «Белорусы» Е. Карского. Ныне этот статус филологами практически не оспаривается. На белорусском языке существует обширная литература.

Итак, следует признать, что белорусы как особый народ существуют и четко фиксируются по всем принятым в этнографии признакам на протяжении достаточно длительного периода. Следовательно, предметом анализа должна быть специфика белорусской идентичности и особенности истории белорусов, а не сам факт их существования, а также в контексте нашей темы – причины плохого знания русскими белорусов.

Различия между русскими и белорусами касаются не только их этнической идентичности и отличий между двумя языками и литературами. В конечном счете, любая идентичность может быть изменена с помощью целенаправленного воздействия пропаганды, язык общения при каких-то обстоятельствах достаточно легко меняется основной массой населения, а литература, случается, предается забвению и отмирает. История многих народов знает много примеров такого рода. Мне представляется, что одной из важнейших причин существования разной идентичности и культуры русских и белорусов является неодинаковый тип взаимоотношений двух народов с тем пространством, в рамках которого они развиваются.