Оппозиция: выбор есть - Кара-Мурза Сергей Георгиевич (читать хорошую книгу txt) 📗
Первая такая мысль в том, что криминальное общество «демократов» есть якобы продолжение, пусть в дико раздутых масштабах, того воровства, которое было свойственно «ненавистному режиму» социализма. Мол, «был Брежнев – шли разговоры о днепропетровской мафии, стал Ельцин – все чаще слышим: уральская мафия». Так сказать, генетическое родство. И, поскольку «истинные коммунисты остались только в Кремле», значит то, что сегодня происходит – это реставрация старого. «Народ жаждал освежающих перемен, а нынешняя власть тащит назад, в уголовно-мафиозное государство, черты которого начали просматриваться еще при Брежневе».
Эта мысль неверна в самой своей основе – даже если бы при Брежневе воровали больше, чем сегодня (что, впрочем, невозможно). Ибо речь идет о сломе самого типа общества и о смене типа воровства. Унести с фабрики моток шерсти и продать его или связать сыну свитер – все это остается дома, своим. Иное дело вывезти в Турцию эшелон алюминия и положить деньги в банк в Цюрихе. Помню, в 1991 г., когда надо было протащить закон о пpиватизации, депутаты и жуpналисты принялись со стpастью клеймить пpестаpелого маpшала, котоpый купил списанный холодильник «ЗИЛ» за 28 pублей (новый стоил 300 руб. – сообщаю тем, кто об этом уже забыл)! Это был важный удаp по культуpным устоям телезpителей. Тот маpшал – человек со смутными пpедставлениями об этике в отношении холодильника. Разpешили купить по дешевке – взял и купил. И подумал пpи этом, что «люди не узнают, а узнают – не осудят». Подумал, навеpное, что где-то в своей жизни и недополучил у pодного госудаpства.
Так же думали и почти все мы, пpихватывая где кто может у госудаpства понемногу. Так думала и мать моего товаpища по паpте, котоpая в войну pаботала по 16 часов на хлебозаводе – и выносила в валенке кусок теста. Это отношение к госсобственности было и нехоpошо, и нецивилизованно. Но в нем – общинное довеpие к людям, и веpа в то, что госудаpство – свое. Взамен идут молодые миллионеры, у котоpых кусок теста не унесешь. И Говорухин делает огромное дело, убеждая нас в родстве маpшала, купившего стаpый холодильник – явления отсталого и наpодного, и грабящего страну сопляка-«бизнесмена» – явления «цивилизованного» и антинаpодного. А на деле между ними – пропасть. И происходит именно революция – разрыв цепи времен.
Вторая подспудная тема, краешек которой показывается во многих местах – красный флаг. Говорухин горд тем, что «он с нами» (читателями) свергал этот флаг. Хотя и слепому видно, что при этом он был просто пешкой тех самых мафиози, которых сегодня клеймит. Он, конечно, сожалеет: «мы сами вручили знамя демократии в руки жуликов». Напрасно. Плевали жулики на это знамя, а те, кто по их команде ломал наш дом, были в лучшем случае глупцами.
Тех же, кто идет под красным флагом, Говорухин ненавидит. С симпатией говорит о Руцком, который признался Андрею Козыреву: «Я ненавижу красно-коричневых!» Очень мило, что тот же Руцкой шепнул Говорухину в Доме Советов: «Если бы не Анпилов и его люди, никто бы не пришел защищать Белый дом». Автор соглашается: «Да, скорей всего, так бы и было», – и передает разговор с Руцким 27 сентября: «Неужели вы не видите, что Дом окружен красными флагами. Нормальные люди ассоциируют парламент с „красными“. Они только отпугивают здоровых и честных людей». И это пишется уже после того, как «здоровые и честные люди» расстреляли безоружных «красно-коричневых», телами которых прикрылся невредимый вице-президент. Новое мышление и новая мораль.
Кто же пришел на защиту Конституции? Вот их образ, который рисует Говорухин: «Застланные ненавистью глаза, портреты Ленина и Сталина в руках; кумачовые флаги…». Прямо образ Отечественной войны, и оценка – под стать Гроссману. Тот тоже, оказывается, считал, что дело умиравших в бою с фашистами русских было «неправое».
Почему же Говорухину ненавистны «эти перекошенные от злобы лица»? Что вызвало их злобу – что-то благородное? Разве не то же самое, что вызывает злобу самого Говорухина? Нет, причина злобы абсолютно та же самая (если, конечно, верить его словам). Разве только в том дело, что эти люди правильно определили суть криминального режима на три года раньше, чем сам Говорухин, оказались поумнее. И, в отличие от Говорухина, который наблюдал схватку или по телевизору или с моста, принимали пули в собственную грудь.
«И стоят вокруг осажденного парламента одни старики с красными флагами… Защитники – одни старики и… как бы мягче выразиться, больные люди… Обозленные, несчастные», – повторяет Говорухин вранье «демократов». Но суть не в том, что это вранье. А в том, что Говорухин принял важный принцип нового строя: прав тот, у кого сила (теперь «не в правде Бог, а в силе»). Потому и можно издеваться над возрастом «защитников социализма» – что они значат против «бультерьеров»! Но это, опять-таки, удар по России.
Говорухин тонко «перераспределяет» вину за 3-4 октября. Оказывается, «к оружию звали не только „красные“… На призыв Гайдара отозвались честные наивные граждане». Кого же звали к оружию красные? Когда? Они просили оружия для себя, потому что тоскливо умирать безоружному. Им ненавидящий их Руцкой отказал – а на Останкино послал. А стреляли в них из-за брони «честные наивные граждане» в кожаных куртках. Так версия Говорухина искажает образ важнейших дней России.
Скажу и я о «красных». Да, есть среди них провокаторы – но как же без этого? Не так уж наивны наши правители. Много эмоций, шараханья – но так ли это странно в момент разлома общества. Есть там «больные, несчастные люди»? Да есть – но не больше, чем среди «честных наивных». Другое дело, что Говорухин, видимо, знает «красных» в основном через телеэкран, а как он показывает оппозицию – известно. Это одна из самых подлых сторон телевидения. А в целом те, кто сегодня идет с красным флагом и непокрытой головой под дубинки – самая страждущая и ранимая часть нашего общества. И не назад, к кормушке они зовут, они и в прошлом имели к ней доступа поменьше, чем «наивные». А зовут они именно к правде – как они ее понимают. Можно не соглашаться с их толкованием правды, но, похоже, не за это их не любит Говорухин.
Я видел этих людей и у Дома Советов, и потом. Встречал среди них много уважаемых ученых, интеллигентов. И за неделю у Дома среди этих людей создалась совершенно необычная обстановка благодати. Как будто в небе над ними открылось окно и осветило их всех особым светом. На этом пятачке возникло такое ощущение духовной свободы, что люди от метро чуть не бегом туда бежали, а добегут – и такой покой на душе. Там слышалась полная, родная русская речь, от которой мы почти отвыкли – с юмором и доброжелательством. Там женщины совали солдатам из оцепления яблоки и сигареты – и вовсе не для того, чтобы их задобрить. Почему приходилось постоянно заменять воинские части в оцеплении? Они поддавались пропаганде пенсионеров? Нет, им была нестерпима именно любовь этих людей. Посмотрел бы Говорухин, как шел немой диалог мальчишек в шинелях с этими старыми женщинами. Ведь почти слышался вопрос: «Тетя, а что же мне делать, если прикажут в вас стрелять?» И ответ был однозначен: «Стреляй, сынок, делать нечего. Но уж потом соберитесь с силами, выбросьте бандитов с нашей земли». Ведь не на сторону же Руцкого перешла часть солдат, а на сторону «этих людей».
И скажу уж совсем крамольную вещь. Говорухин бросает «красным» в качестве убийственного обвинения, что они, мол, зовут «назад». Сомневаюсь – они просто напоминают прошлое как обвинение грабителям. Но даже если бы и звали – что же в этом дикого? Ведь по всем основным срезам жизнеустройства «прошлое» несравненно лучше того будущего, куда ведут мафиози. Это уже очевидно. И очень вероятно также, что жизненные коридоры таковы, что перепрыгнуть из одного в другой невозможно – надо возвращаться на распутье и искать новую тропу. С этим можно не согласиться, указать лазейку для «перескока», но ведь на это и намека нет у Говорухина. Он уже поставил крест на русских – «племя рабов». «Ожил, годами дремавший в людях, страх. Теперь с этим народом можно делать, что угодно». Ошибается, конечно – чего-чего, но страха режим не добился. Но почему же такую ненависть вызывают у него люди, которые не сдались?
