Содержательное единство 1994-2000 - Кургинян Сергей Ервандович (книги читать бесплатно без регистрации .txt) 📗
В-четвертых, то же самое происходит с засчетом в сфере тяжелой бомбардировочной авиации. Фактический возвратный резерв США на ТБ (то есть легко восстановимая часть ядерного потенциала) составляет от 6500 до 8000 боезарядов, а у России – всего лишь 1300.
В результате перечисленных манипуляций при формулировке статей договора и способе засчета боезарядов и носителей США сохраняют в неприкосновенности все свои стратегические программы, кроме единственной, в которой Россия имеет бесспорное преимущество: шахтные установки тяжелых МБР с РГЧ ИН. Здесь все, чем обладают США – 50 шт. МБР "MX" (Пискипер). Именно их США пытаются разменять на впятеро больший российский потенциал: 154 МБР СС-18 и 89 МБР СС-24, то есть фактически на весь стратегически значимый ракетно-ядерный ресурс России.
При этом принцип засчета по боезарядам позволяет американской стороне демонтировать как раз те вооружения, которые устарели и уже предназначены к ликвидации. Россия же будет сокращать сравнительно новые вооружения, причем вовсе не располагая тем потенциалом ВПК, которым располагают сейчас США.
Цена большой игры
Тот тип структурных трансформаций СЯС России, который предлагается Договором СНВ-2, обойдется России в колоссальные суммы. Заливка бетоном шахт, смена их кольцевых оголовников, замена вооружений, сама операция по уничтожению вооружений, трансформация контура вооружений – потребуют, по расчетам экспертов, от 50 до 75 млрд. долларов. Соразмерив подобную цифру с ВВП России, приходится признать, что данная программа возвращает нас к эпохе изнурительных сверхпроектов масштаба переброски сибирских рек – с той лишь разницей, что теперь речь идет не о проектах строительства, а буквально о проектах самоуничтожения.
Эксперты, производящие подсчеты ущерба экологической безопасности России в результате исполнения этих проектов разоружения, обоснованно предупреждают, что в сегодняшних условиях политической нестабильности, коррупции, отсутствия эффективного контроля за исполнением, пренебрежения к технологии захоронения радиоактивных продуктов, – технологии ликвидации ядерных вооружений будут выбраны таким образом, чтобы как можно больше урвать для реализации ведомственных интересов, наплевав на общегосударственные цели, особенно в том, что касается отдаленного будущего. В этом смысле подобное разоружение может обернуться экологической катастрофой, равной по масштабу Чернобылю.
Так, например, США уж очень часто выражают свою обеспокоенность неполным, по их мнению, контролем со стороны России за ядерными вооружениями. Но в условиях СНВ-2 понадобятся дополнительные ресурсы контроля, которых в условиях нестабильности у России и СНГ нет. Значит, вероятность неконтролируемых действий в сфере передачи ядерного оружия резко увеличится, либо… Либо на каком-то этапе, сочтя "российскую военную угрозу" ликвидированной, США решат самостоятельно, уже не спрашивая разрешения у будущей российской власти, ликвидировать по своим проектам на нашей территории как "угрозу расползания российских атомных технологий", так и "экологические угрозы для человечества".
Далее, договор СНВ-2 приведет к высвобождению ряда ресурсов, обладающих высокой ценностью, которые в условиях этого договора могут быть учтены и утилизированы по-разному. Не праздным представляется вопрос: куда реально будут направлены эти ресурсы, каковы будут ставки учета, кто окажется у руля этой слишком легко "аферизируемой" операции, и какова в этой связи может оказаться ее субкриминальная корыстная подоплека?
Акции такого масштаба, как СНВ-2, должны изучаться целостно, в их полном соотнесении с различными сторонами проблемы обеспечения государственной безопасности. Только в этом случае можно говорить об эффективном и государственном решении проблем. Несомненно, ядерные вооружения должны сокращаться. Несомненно и неизменно стремление России к миру и безопасности. Но все это не имеет никакого отношения к той гонке разоружений, которая запрограммирована данным договором и будет иметь для России и для всего мира весьма прискорбные последствия.
Перечисление можно было бы продолжить, но вывод только один: ни в коем случае не должно иметь места смещение центра тяжести в традиционной отечественной триаде стратегических вооружений, ибо такое смещение и неразумно, и неосуществимо в сегодняшней ситуации. Все, что остается России, вплоть до выхода из кризиса – это хранить, как зеницу ока, ту часть наследства СССР, которая гарантирует ей минимальный статус.
Но именно от этой части ее хотят освободить, втянув, вдобавок, в совершенно невозможную сегодня гонку перевооружений и разоружений. Вот существо договора СНВ-2, и вот почему он не может быть принят российской стороной, для которой гораздо эффективнее была бы обоснованная логика односторонних ядерных разоружений, проводимых в том темпе и в том направлении, в котором это отвечает интересам России.
4.3. Есть ли доводы за ратификацию
Было бы несерьезно не рассмотреть в докладе хотя бы важнейшие, повторяющиеся во многих публикациях и экспертизах доводы за ратификацию договора СНВ-2.
1. "Снятие с вооружения тяжелых шахтных МБР с РГЧ ИН вполне компенсируется введением мобильных ракетных комплексов, постоянно меняющих места дислокации".
Мы уже говорили о несостоятельности мобильных моноблочных МБР в качестве средства первого, ответно-встречного и ответного ударов (непреодоление ПРО противника, длительная подготовка пуска из походного положения). В то же время эти ракеты легко обнаруживаются современными разведывательными спутниками США, как в режиме радиообмена (спутниковая радиолокационная система "Лакросс" диапазона волн 2-30 мм.), так и в режиме радиомолчания (инфракрасная разведка в оптическом диапазоне с разрешением по наземным объектам в десятки сантиметров); соответственно, эти ракеты являются легкими целями для боевых блоков МБР и КРМБ противника. Не случайно США после первых же испытаний поспешно свернули собственную программу грунтово-мобильных моноблочных МБР "Миджитмен".
2. "От стоящих сегодня на боевом дежурстве ракет все равно придется избавляться по мере истечения гарантийных сроков их эксплуатации в 2003-2005 гг. Основная производственно-технологическая база осталась на Южном машиностроительном заводе в г.Днепропетровске, а самостоятельно производить тяжелые ракеты Россия не сможет. К этому времени в случае отказа от СНВ-2 Россия останется с теми же 3 тыс. боезарядов, между тем американцы будут иметь их 8-9 тыс. В результате и потенциал сдерживания, и эффективность ответного удара наших стратегических ядерных сил окажутся в шесть с лишним раз меньшими, чем у американцев".
Но фокус заключается как раз в том, что при невыполнении договора эти 3 тысячи боезарядов будут сосредоточены преимущественно на шахтных МБР с РГЧ ИН и будут представлять реальный потенциал ядерного сдерживания, а при выполнении договора, как показано выше, окажутся бесполезными и крайне дорогими мишенями для чужих ракет.
3. "Пора осознать свои реальные возможности и строить свою реальную стратегию исходя из признания глубокого дисбаланса сил и переориентации на баланс интересов. Взаимный интерес выживания оказывается лучшим фактором сдерживания, нежели угроза причинения друг другу неприемлемого ущерба. И если 3 тыс. боезарядов достаточно для того, чтобы нанести такой ущерб другой стороне, то ни 6, ни 8, ни 9 тысяч боезарядов иметь не надо. Американцы могут иметь таких зарядов хоть 10 тысяч".
Но в том то и дело, как уже ясно показано, что после выполнения договора оставшиеся у России боезаряды смогут причинить неприемлемый ущерб только ей самой, но никак не агрессору.
4. "Да, договор неравноправный и ущемляющий интересы России. Но его подписание позволит сохранить дружеский диалог России с Соединенными Штатами и выиграть время для экономического и политического восстановления государства".
Наивно думать, что после выполнения договора СНВ-2 будет облегчен диалог России с США. Это приведет к прямо противоположным результатам, ибо США, как это показывает вся их история, уважают лишь сильных "собеседников", а в отношении слабых даже в случае союзнических отношений способны объявить их территорию "вероятным театром военных действий" либо еще одной зоной своих "жизненных интересов".
