Разгром Японии и самурайская угроза - Шишов Алексей Васильевич (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Создание «буферной» Дальневосточной Республики имело свою предысторию. Советское правительство и Центральный Комитет Российской Коммунистической партии (большевиков), чтобы избежать военного конфликта с Японией, решили отсрочить восстановление Советской власти на Дальнем Востоке. В Москве было решено создать временное демократическое правительство, которое могло бы установить с Токио межгосударственные отношения, и особенно с командованием японского экспедиционного корпуса на Дальнем Востоке. Это одновременно позволило бы в условиях экономической блокады наладить торговые отношения с капиталистическим окружением.
Такое решение было принято весной 1920 года, когда Красная Армия буквально по пятам преследовала разгромленные войска Верховного правителя России адмирала А.В. Колчака. Поэтому дальнейшее продвижение Красной Армии было остановлено сразу же за Иркутском, на рубеже озера Байкал — за Верхнеудинском по линии Транссибирской железнодорожной магистрали уже стояли японские гарнизоны.
Местное японское командование в ряде случаев заявляло о своей «нейтральности» в происходящих военных событиях. Так, в конце января в городе Верхнеудинске было расклеено объявление за подписью начальника гарнизона интервентов, в котором говорилось, что японцы не будут вмешиваться в русскую гражданскую войну и со своей стороны просят русские войска не нападать на японские караулы.
Гражданская война в России еще не закончилась. Поэтому открытый военный конфликт с Японией мог бы дать новый виток вооруженной борьбе Белого движения против Советской власти прежде всего в Сибири. О том, насколько серьезной виделась угроза такого военного столкновения, свидетельствует председатель Совета Народных Комиссаров (СНК) В.И. Ульянов (Ленин). В своем докладе на VIII Всероссийском съезде Советов 21 декабря 1920 года он говорил:
«…Дальний Восток, Камчатка и кусок Сибири фактически сейчас находятся в обладании Японии, поскольку ее военные силы там распоряжаются, поскольку, как вы знаете, обстоятельства принудили к созданию буферного государства — в виде Дальневосточной республики, поскольку мы прекрасно знаем, какие неимоверные бедствия терпят сибирские крестьяне от японского империализма, какое неслыханное количество зверств проделали японцы в Сибири… Но тем не менее вести войну с Японией мы не можем и должны все сделать для того, чтобы попытаться не только отдалить войну с Японией, но, если можно, обойтись без нее, потому что она нам по понятным условиям сейчас непосильна. И в то же время, отнимая у нас связь со всемирной торговлей через Тихий океан, Япония наносит нам колоссальный ущерб…
Бороться с Японией мы в настоящий момент не в состоянии…»
Вопрос об организации «буферной» Дальневосточной Республики решался на Учредительном съезде трудящихся и партизан Прибайкалья в конце марта — начале апреля 1920 года, проходившем сперва в селении Бичура, затем в городе Верхнеудинске. 6 апреля съезд принял декларацию, провозгласившую образование Дальневосточной Республики. Было избрано Временное правительство во главе с коммунистом A.M. Краснощековым. Были организованы министерства. Военное министерство возглавил Н.М. Матвеев. На местах предполагалось создавать народные органы власти с участием представителей всех демократических партий, в том числе социалистов-революционеров (эсеров) и меньшевиков, но при руководящей роли коммунистов.
Совет Народных Комиссаров РСФСР официально признал Дальневосточную Республику 14 мая и стал оказывать ей всестороннюю помощь, прежде всего военную. «Буферное» государство на Дальнем Востоке просуществовало до ноября 1922 года. Первоначально власть Временного правительства распространялась лишь на Западное Прибайкалье. В августе 1920 года его власть согласился признать Исполнительный комитет Амурской области. При полной поддержке Советской России в ДВР началось формирование Народно-революционной армии (НРА). Ей и предстояло разрешить проблему «Читинской пробки».
Однако ее ликвидация должна была неизбежно привести к вооруженному столкновению с «нейтральными» японскими экспедиционными войсками. В журнале боевых действий 1-й Иркутской стрелковой дивизии НРА численность сил японцев в Забайкалье, по разведывательным данным на март 1920 года, составляла:
«…О боевом составе японских войск точных сведений нет, т. к. японцы о своих частях сведений никому не дают…
Всего в 5-й японской дивизии в день их прихода в Забайкалье всех родов оружия определялось в 3500 человек. В период зимнего времени потери в боях и обмороженные определяются до 700 человек. В настоящее время японских войск в Забайкалье 2700—3 тыс. человек.
По сведениям штаба главнокомандующего, японских войск в Сретенске от 250 до 300 человек. Из Нерчинского Завода японские войска ушли. В г. Нерчинске — Приисковая — от 200 до 300 человек. Борзя — Оловянная — 500—600 человек, а также мелкие команды на станциях Забайкальской железной дороги.
Японских войск в Чите 1-й и 2-й на Песчанке и Антипихе не более 2 тыс. — 2200 человек.
По сведениям чехословацкого консула, находятся от Борзи на запад — Карымское — Андриановка 12 тыс. японских войск…»
Семеновцы и каппелевцы имели в самом городе Чите и на позициях западнее по направлению к Верхнеудинску до 8,5 тысячи штыков и сабель при 255 пулеметах и 31 орудии. Численность японских войск здесь доходила до 5,2 тысячи штыков и сабель при 18 орудиях. Японские экспедиционные войска располагались гарнизонами в основном по линии Транссибирской железнодорожной магистрали; это были части 5-й пехотной дивизии и 9-й пехотной бригады.
К началу 1-й Читинской операции Народно-революционная армия (главнокомандующий Г.Х. Эйхе, члены Военного совета Н.К. Гончаров, А.А. Ширямов и В.Г. Бисярин) организационно состояла из 1-й Иркутской стрелковой дивизии и прибайкальских партизанских отрядов П.П. Морозова, Н.Д. Зыкина, Н.А. Бурлова и других. В стадии формирования находились Забайкальская стрелковая дивизия и Забайкальская кавалерийская бригада. Всего для наступления на Читу выделялось около 9,8 тысячи штыков и сабель при 72 пулеметах и 24 полевых орудиях.
При ликвидации «Читинской пробки» командование Народно-революционной армии выполняло директивное указание Председателя Совета Народных Комиссаров РСФСР о недопущении каких-либо военных действий против японских войск. Москва требовала от Временного правительства ДВР избегать военных столкновений с объявившим себя «нейтральным» экспедиционным корпусом Японии на российском Дальнем Востоке. Настроение же советских войск в Сибири, и особенно красных партизан, по отношению к последним интервентам было иным.
Главнокомандующему НРА Эйхе приходилось при проведении наступления на Читу руководствоваться требованиями Москвы. Поэтому советские войска не могли наступать на город с запада по линии Транссиба, где на железнодорожных станциях стояли японские гарнизоны и команды. Удар по семеновским войскам и каппелевцам наносился с севера двумя колоннами через перевалы Яблонового хребта.
1-я Читинская операция началась 10 апреля и продолжалась три дня. С началом наступления красных японские войска начали отходить к Чите по железной дороге. Главная (левая) колонна сил Народно-революционной армии под командованием В.И. Бурова вышла к окраинам города, но, встретив сильное противодействие белых, была вынуждена отступить к перевалам. Правая колонна Е.В. Лебедева дошла до железнодорожной станции Гон-гота и, столкнувшись здесь с японцами, прекратила свое дальнейшее продвижение.
Японское командование, поняв, что после неудачной операции советских войск по овладению Читой последует новая, решило стянуть в Забайкалье побольше своих сил. Со станции Маньчжурия с китайской территории перебрасывается пехотный полк и 3-тысячный сводный отряд. Теперь японцы занимали позиции не только по линии железной дороги, но и восточнее города Читы по берегам реки Читы со штабом в Верх-Чите.
