Блокада Ленинграда и Финляндия. 1941-1944 - Барышников Николай И. (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗
На следующий день в Москве в Народный комиссариат иностранных дел был приглашен на беседу финляндский посланник П. Хюннинен. Молотов не получил от него ясного ответа относительно намерений финского правительства, хотя вопрос был поставлен в категорической форме: примкнула ли Финляндия к Германии или нет? [82] Хюннинен сослался на то, что не получил из Хельсинки никаких указаний. [83]
В целом финское руководство пыталось представить дело таким образом, что страна не собирается принимать участие в войне Германии против Советского Союза. Более того, финские дипломаты, работающие за рубежом, акцентировали внимание на констатации, сделанной советским полпредом П. Д. Орловым, о том, что дружественные отношения между Финляндией и Россией продолжаются». [84] Имелось в виду предостеречь тем самым как США, так и Англию, чтобы они не рассматривали Финляндию, как соучастника агрессии, предпринятой Германией, несмотря на то, что Гитлер уже сказал об этом 22 июня. В Лондон и Вашингтон были направлены из Хельсинки еще и официальные сообщения, в которых говорилось, что «Финляндия вне войны, отношения с Россией продолжаются, военное положение носит со стороны Финляндии оборонительный характер». [85]
Но в явно щекотливом положении оказалось правительство Финляндии в силу того, что Гитлером было официально заявлено о взаимодействии финских войск с германской армией. Эта речь была уже опубликована на первой полосе крупнейшей в стране газеты «Хельсингин Саномат». Генерал В. Е. Туомпо, действовавший в ставке Маннергейма, записал в своем служебном дневнике, что сказанное Гитлером 22 июня неожиданно «ставит нас в трудное положение». [86] В связи с этим в Берлин поступила просьба от немецкого посланника в Хельсинки Блюхера, чтобы в официальной печати Германии «повторно не говорили о Финляндии как о союзнике». [87] А в самой стране были срочно конфискованы выпущенные газеты с речью Гитлера. [88]
Чтобы как-то выйти из затруднительного положения Рюти стал камуфлировать произошедшее, заявив 23 июня представителям шведской печати, что «только лишь нападение извне может заставить Финляндию отказаться от нейтралитета». [89] Это означало, что финское руководство будет ждать какого-либо повода, чтобы представить Советский Союз нападающей стороной и объявить ему войну. В течение 22–24 июня в ставке Маннергейма тщательно регистрировали все то, что могло бы квалифицироваться как нарушение пограничного режима с Советской стороны. [90]
Но для Советского Союза было бы безумием нападать на Финляндию в условиях развернувшейся против него широкомасштабной агрессии со стороны фашистской Германии. Прав был американский профессор Ч. Лундин, писавший, что «русские потеряли бы совсем рассудок, если создали бы перед лицом вторжения непобедимой до тех пор военной машины Гитлера еще один действующий фронт». [91]
Характерно, что уже 23 июня в Хельсинки прибыли сообщения из США о высказывавшей там надежды, «что правительство Финляндии сможет остаться вне войны». Англичане также, в свою очередь, информировали финское руководство, что «Лондон исходит из рассмотрения продолжающегося нормального развития отношений с Финляндией». [92]
Однако наличие немецких войск и авиации на финской территории вызывало соответствующие вопросы. Финляндское руководство оказалось явно в крайне затруднительном положении, когда из Вашингтона стали выяснять: «Соответствует ли действительности… что боевые самолеты проникают с территории Финляндии для бомбардировок русских? Пытаются ли немецкие войска проникнуть в Россию из Финляндии?». [93]
Тем более для советского командования, получавшего информацию о происходившем сосредоточении немецкой авиации на аэродромах Финляндии, становилось ясно насколько это опасно в особенности для Ленинграда. Пленные летчики с уже первого сбитого над Карельским перешейком «Юнкерса-88» показали о приобретенном большом опыте бомбардировок городов Англии и других западных стран. «Нужно было принимать срочные меры, чтобы избавить Ленинград от участи городов, подвергнувшихся яростной бомбардировке в первые же часы войны», — писал в своих мемуарах командующий ВВС Северного фронта генерал (впоследствии главный маршал авиации) А. А. Новиков. [94] Пассивное наблюдение за использованием немецкой авиацией финских аэродромов и тем более за сосредоточением там самолетов вермахта становилось недопустимым.
В такой обстановке в Москве посчитали необходимым действовать в духе одного из положений плана принятия мер на случай войны с Германией и ее союзниками (датирован 15 мая 1941 г.), где речь шла об упреждающих действиях советских войск в отношении противника. В нем, в частности, указывалось, что в случае создания реальной угрозы нанесения по СССР «внезапного удара» требовалось не допустить этого и «не давать инициативы действий». [95] В штабе ВВС Северного фронта перешли в данном случае к разработке конкретного плана проведения операции по нанесению бомбового удара по ряду аэродромов Финляндии, чтобы исключить возможность использования их немецкой авиацией и уничтожить там германские самолеты. Суть этого плана была изложена М. М. Попову, который в свою очередь доложил о предложенном замысле маршалу С. К. Тимошенко. «Нарком проконсультировался в еще более высоких инстанциях, — писал А. А. Новиков, — и решение было получено». Не исключено, что как раз в этой связи А. А. Жданов прибыл в Москву и вечером 24 июня в течение получаса находился у И. Сталина. [96] Именно в тот же день план воздушной операции был окончательно утвержден: намечалось подвергнуть бомбардировке несколько аэродромов Финляндии, а также Северной Норвегии и уничтожить находившиеся там немецкие самолеты.
Упреждающий удар был нанесен советской авиацией на рассвете 25 июня по 18 аэродромам в Финляндии и Норвегии. В этой операции принимали участие 260 бомбардировщиков и 225 истребителей. В результате, по данным советских источников, было уничтожено 30 самолетов на земле и 11 сбито в воздушных боях (эти сведения имеют, однако, расхождения с данными, приводимыми финскими авторами). [97]
В Москве считали необходимым уведомить финляндское правительство, что это вынужденная мера с советской стороны, направленная исключительно против агрессивных действий Германии. Но телефонно-телеграфная связь с Хельсинки оказалась загадочно прерванной уже с самого начала осуществления плана «Барбаросса». И это было, конечно, не случайно. Как заметил финский историк Лаури Хаатая, кабинет министров Финляндии «до последнего момента опасался такой возможности, что Советский Союз попытается повлиять на позицию Финляндии дипломатическим путем». [98]
Оставалась все же возможность использовать еще один способ. В день налета советской авиации из Москвы по радио было передано разъяснение Финляндии, что предпринятый удар всецело направлен лишь против германских ВВС. [99] Кстати, показательным в этом смысле являлся тот факт, что от него почти не пострадала финская авиация. Ее потери составили всего три самолета. [100]
82
Sanat ja teot. Hels., 1945, s. 13.
83
Nykopp J. Paasikiven mukana Moskovassa. Hels., 1976, s. 135.
84
UM, Menneet sahkeet. Raportti Washingtonista, 7.7.1941.
85
Ibid., Menneet sahkeet. Sahke Washingtonista, 23.6.1941.
86
Tuompo WE Paivakitjani paamajasta 1941–1944. Porvoo-Hefe, 1969, s. 14.
87
Jokipii М. Jatkosodan synty, s. 548.
88
Vilkuna K. Sanan valvonta: sensuuri 1939–1944. Hels., 1971, s. 8.
89
Kivimaki Т. М Suomalaisen poliitikon muistelmat. Porvoo-Hels., 1965, s. 213.
90
Kansallisarkisto (KA), G. Mannerhdmin kokoelma. 611, Paamaja 1939–1944.
91
Lundin С. L. Finland in the Second World War, p. 81.
92
UM, Menneet sahkeet. Raportti Washingtonista, 7.7.1941; Ibid. Tulevat sahkeet. Raportti Washingtonista, 23.6.1941.
93
UM, Menneet sahkeet. Sahke Washingtonista, 25.6.1941.
94
Новиков А. А. В небе Ленинграда. М., 1970, с. 50; Россия XX век. Документы. 1941 год, с. 216.
95
Россия XX век. Документы 1941 год, с. 216; Горьков Ю. А. Кремль. Ставка. Генштаб. Тверь, 1995, с. 304.
96
Новиков А. А. Указ. соч., с. 51; Посетители кремлевского кабинета И. В. Сталина // Исторический архив, 1996, № 2, с. 59.
97
Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦА-МОРФ), ф. 362, оп. 6169, д. 6, л. 24; KA, G. Mannerheimin kokoelma. 611, Paamaja 1939–1944; Geust K-E, Manninen 0. Jatkosodan alkurysays. Suomen pommittaminen 25.6.1941 // Sotflasaikakauslehti, 1995, N 3, s. 61.
Характерно, что в ряде финских публикаций, страдающих мифологией, замалчивается тот факт, что налет советской авиации производилсятолько по аэродромам с целью уничтожения немецких самолетов. Создается же такое представление, что подверглась бомбежке Финляндия вообще. Красноречивым примером может служить такое изложение «25 июня 1941 г. военно-воздушные силы Советского Союза осуществили широкомасштабные нападения на различные районы Финляндии. Помимо различных разрушений финны потеряли более 100 человек, почти все из которых были гражданскими лицами» (Vihavainen Т. Stalin ja suomalaiset. Hels., 1998, s. 206). В финских же архивных источниках указывается, что в результате бомбардировки 25 июня погиб 21 человек (UM, 110 А1. Pommituskertomus ajalta 22–26.6.1941).
98
Haataja L. Rauhan puhkeamisesta sodan syntyyn // Historiallinen Aikakauskirja, 1987, N 3, s. 229.
99
См.: Ванну X. Из истории «большой стратегии» правителей Финляндии в первой половине 1941 г. // Скандинавский сборник. XV. Таллинн, 1970, с. 118.
100
Seppala H. Suomi hyokkaajana 1941, s. 104; Geust K-F., Manninen O. Op.cit., s. 61.