О геополитике: работы разных лет - Хаусхофер Карл (читать полную версию книги .txt) 📗
В то время как изначально существовавшие небольшие государства на перевалах и в долинах северных известняковых Альп, такие, как Верденфельс, Берхтесгаден или скрепляющее австрийскую и баварскую части баварского плато архиепископство Зальцбург, лежавшие между Тиролем, этой расширяющейся областью на перевале, и возвышающимся к франконским уступам баварским предальпийским государством, были поглощены, — в то самое время в качестве алеманно-альпийской границы, имевшей даже политическое значение, все же остался укрепленный рубеж Арльберга и перевала Монтавон-Пацнаун между Тиролем и Форарльбергом; при этом он оставался таковым, даже когда родственный переходный ландшафт Алльгой (Алльгойские Альпы) [с.232] выпал из связи западных и восточных военных дорог, соединявших коренную часть Австрии с Передней Австрией, Брайсгау и Зундгау. От северной окраины Лихтенштейна через Боденское озеро — рассекая старинное герцогство алеманнов по его естественной оси от Констанца через Райхенау — и до Базеля сохранился тогда среди родственных соседей рубеж, который изначально формировался от района к району из мелких отрезков и первозданной альпийской и верхнерейнской границы, тот рубеж, который последний раз был испытан в Швабской войне и сохранялся до наших дней в своем старинном стиле, возможном лишь у добрых соседей, т.е. при жизненных формах, тяготеющих к совместной мирной жизни.
Однако на изгибе Рейна у Базеля, на повороте от верховьев Рейна к Верхнему Рейну, от течения, используемого исключительно для производства энергии, к течению, используемому в транспортных целях, уже усвоивший, начиная от Кура, алеманнский темп и как раз в этой части своего бассейна стесненный водоток, прорвавшись отсюда на более широкий путь, устремляется к своей великой героической судьбе. Здесь идет борьба между осуществляемой путем нападения романской идеей барьера крупной реки и идеей насильственно разрушенного естественного рубежа между народами (Вогезского леса), — та борьба, которая со времен Юлия Цезаря придает границе Рейна и Вогезов кровавый и трагический характер. А ведь то, что Вогезы являются окраиной плато, климатической границей, лесной зоной с возможностями выпаса, с чередованием разноплеменных групп и языковыми различиями, могло бы сделать их одной из самоочевидных естественных границ между крупными жизненными формами этой части Света. Впрочем, этот естественный рубеж нарушен двумя широкими проходами, через которые происходит передвижение народов: Бургундскими воротами и низиной Цаберна. Но незначительная — около десяти километров — ширина их благоприятных для транспорта путей намного уступает разделительной силе горной цепи протяженностью свыше 260 км. Битш с его отчетливой границей, образованной пестрыми песчаниками, — наряду с разделением лес — высокогорье — типичный рубеж между областями, будучи хорошей природной защитой для внутренней границы, которая, пролегая между Эльзасом и Лотарингией, убедительно показала свою способность длительное время служить разделительной силой, но это не граница великой державы. К северо-западу от этого рубежа ныне идут через разделительные зоны, в изложении Фогеля, три большие полосы переселений против верхнего течения Мозеля, Мааса (Мёза) и Соммы, на которые в основном обрушилась атака франков. Ее след показывает откат этой народной волны, по большей части поглощенной ландшафтами-резерватами западной и альпийской расы, и здесь оставившей после себя “выпавшие камни”. Их самым важным венцом крепостей, предательски отданных Франции протестантскими немецкими князьями, были епископства [с.233] Мец , Туль и Верден 4 , прежде оплоты империи на линии Мозель — Маас — Ригель. Заслуживает еще особого упоминания сильная природная граница — Коленвальд (Арденны), который в течение длительного времени образовывал разделительную зону между фламандцами и валлонами; затем через сеть каналов таких ранее совершенно нижненемецких, связанных с морем городов, как Гент и Брюгге, она достигает Северного моря.
И вот мы стоим на побережье, которое отделяет всей протяженностью своей береговой линии непригодную для сообщения часть Северного моря в Немецкой (Гельголандской) бухте от подходящего для плавания, но мало удобного для обороны протяженного побережья Балтийского моря на Кимврийском полуострове (полуостров Ютландия). На Кимврийском полуострове мы видим две противоборствующие речные границы — река Айдер и река Кёнигсау, — так же как и использование в качестве границы двух довольно разных береговых образований: глубоко врезающихся в сушу фиордов с городами во входящем угле на востоке и разбросанных у берегов островков на мелководье западной стороны. Обратимся к грубым подсчетам без сопутствующих пояснений, и пусть цифры говорят так, как в другом месте камни:
Гельголанд после ликвидации его военных сооружений оставлен на медленное, но верное и неудержимое разрушение морем; канал Норд-Остзе (Кильский канал) демилитаризован и беззащитен, так же как береговой ландшафт на расстоянии 50 км в глубь страны.
Таков безмолвный язык побережья, этой части немецкого народного организма, чья угасающая жизнь еще в 1901 г. была наглядно представлена на карте, опубликованной в “Petermanns Mitteilungen”. К приведенным данным добавим разнемечивание и искусственное отстранение от управления реками Рейн, Эльба, [с.234] Одер и Дунай тех, кому принадлежат прилегающие к этим районам земли, а также полную потерю Вислы и Мемеля (Немана) .
И устье Вислы, и Мемель, вероятно, могли бы рассматриваться, подобно явлениям западной границы и остаткам немецких позиций в Латвии, Курляндии (Курземе), Эстонии, как “выпавшие камни”, те, что на Западе упали по обе стороны развалившихся строений, если бы в действительности они не были превращены в форпосты чуждого роста. Данциг (Гданьск) должен был так или иначе ускользнуть в руки Польши, Мемель (Клайпеда) уже сейчас из-за откровенного предательства Лиги Наций, о котором, к сожалению, слишком быстро забыли, отдан литовцам как скудная компенсация за Вильно (Вильнюс) . Гораздо более похожа на такой обломок прежнего державного здания старейшая и почтенная колония, возникшая в ходе переселения нашего народа на Восток, — Восточная Пруссия, подобно тому как долгое время стояло герцогство Лотарингия, атакуемое со всех сторон волнами французского прибоя. Восточная Пруссия — это единственная, все еще не обвалившаяся руина огромного германского поселенческого выступа в балтийском моренном ландшафте, результат отступления самого северного из трех поселенческих клиньев, продвинувшихся далеко в глубь Восточной Европы, из которых второй, с севера обходивший Судеты и терявший свое острие на востоке Верхней Силезии, был представлен силезским германством, в то время как третий клин проник через Верхнюю и Нижнюю Австрию вдоль Дуная, через Зальцбург, Альпенклёстер и Штирию в направлении Альп и к их восточному подножию.
Навстречу им выдвинулся из-за множества рассеянных поселений трудноотделимый стык польского, чешского и словенского встречного клина. Однако беда для рас, которые отчужденно относятся друг к другу и тем не менее вынуждены жить бок о бок в этой широко растянутой полосе Промежуточной Европы, состоит в том, что важные и сами по себе осуществимые географические связи и связности по эту и по ту сторону границы не складываются политически. Что же касается собственно немецкой стороны, то она не сумела при повторной колонизации создать действительно взаимосвязанные широкие заселенные полосы в нынешних долинах крупных рек и долинах, оставшихся от талых вод ледниковой эпохи, а труднопроходимость естественной области Богемии и неприступность ее лесов помешали сквозной колонизации древнего германского пути между Одером и заболоченным Дунаем, пути, который на заре германской истории, точно так же как и в Богемии, из-за недостаточно развитого политического инстинкта частично отклонился в сторону. Это — подлинный срединный путь переселений, следовательно, внутренний восточный путь в противоположность любому окраинному речному пути, который некогда вел варягов от Западной Двины через Киев по Днепру к Византии, и он был (в своей Моравской лощине и впадине Одера) как торговый [с.235] путь к германским племенам известен уже грекам. Большую роль при образовании германской восточной границы на Висле играет контраст между моренными образованиями и безлесными лёссовыми ландшафтами — которые при первом переселении германских племен на Запад получили предпочтение как полосы переселения — и предпочитавшимися при повторной колонизации землями лесных ландшафтов, лучшими, хотя и более трудными для освоения и обработки, лежавшими в долинах, созданных в ледниковую эпоху талыми водами, с их водными системами и каналами. При повторной колонизации в долинах крупных рек и низинах наряду с ограниченной крестьянской колонизацией проходит и городская, которая приобретает решающее значение. Ее градообразующий, но и сам уже урбанизированный поток теперь не осваивает всю территорию вокруг, но способствует тому, что немецкое расселение на восточных землях, в Польше и Юго-Восточной Европе, приобретает “диффузный” характер. Так возникают многочисленные островки языковых образований.
