Бессилие власти. Путинская Россия - Хасбулатов Руслан Имранович (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
Модернизация: инновации или новая индустриализация?
Чрезмерно легковерное отношение к проблеме, как мне представляется, уже создало опасную иллюзию легкости решения важнейших экономических и социальных задач общества, оставляет вне внимания целый пласт острейших проблем национальной экономики. Пропагандисты уже создали иллюзию, что, стоит лишь «начать» процесс массовых изобретений (это тоже представляется в легкомысленном свете), их немедленно внедрят в производство, и Россия на всех модернизационных парах устремится вперед, к тому светлому будущему, которое все чаще в последнее время рисует премьер в своих публичных выступлениях.
А между тем задача модернизации экономики России крайне сложна. В том числе и в силу того, что целые отрасли промышленности подверглись в 90-е гг. деиндустриализации и их надо создавать заново – какие здесь могут быть инновации на несуществующих предприятиях? Например, если в стране нет трех-четырех десятков нефтеперерабатывающих заводов – можно ли говорить о каких-то «инновациях» и «модернизациях» в этой отрасли? Вопрос: что мешало их построить в прошедшее десятилетие? Далее, состояние в отраслях машиностроения, химических производствах, станкостроении, предприятиях бывшего министерства электронной промышленности, транспортном машиностроении и т.д. – просто плачевное, этих отраслей практически не существует. А ведь должны и воспринимать новые технологии. Вопрос: где планы правительства по их строительству? На сегодняшний день вся промышленность и сельское хозяйство страны функционирует главным образом в силу того, что имеются финансовые ресурсы для импорта машинно-технических изделий, оборудования и сырья из-за границы, причем в растущих масштабах.
Следовательно, если речь идет о серьезной модернизации всего народного хозяйства, главная задача заключается в том, чтобы воссоздать сами базовые отрасли обрабатывающей промышленности, обеспечить сбалансированность как в отраслевом, так и региональном разрезе. Это означает, что стране прежде всего нужна новаяиндустриализация. Разумеется, на новой (инновационной) технологической базе.
Отметим: на обширных пространствах Российской Федерации за 20 трансформационных лет не заработал рыночный механизм и не привел к процветанию ни один регион на своей собственной капиталистической базе. Я неоднократно уже писал, что можно достаточно уверенно сказать, страну ожидало бы печальное будущее, если бы не тот мощный нефтедолларовый поток, непрерывно наполняющий казну все последнее десятилетие. И эти деньги либо транжирятся без пользы, либо «проедаются» через определенную социальную поддержку бедного населения.
Одна из серьезных ошибок и экономической науки, и государственной практики заключалась в том, что не были фундаментально проанализированы причины, приведшие к краху к концу прошлого десятилетия в целом Российское государство. Когда посыпался «золотой дождь» в результате резкого повышения цен на «черное золото», все дружно предали забвению то ельцинское десятилетие, которое едва не закончилось уже распадом России. И проблема состояла далеко не в том, что в стране не развивались инновации, – проблема, повторим, состояла (и состоит) в том, что в России произошла деиндустриализация. И этот факт почему-то остается без внимания и сегодня.
Поэтому главная, стратегическая задача экономической политики – осуществить новую индустриализацию страны, обеспечить сбалансированное развитие всех отраслей и производственной инфраструктуры в том объеме, которое могло бы обеспечить экономический рост на собственной базе. Естественно и то, что эта индустриализация должна быть основана на современном технологическом уровне – с таких позиций, на мой взгляд, следует рассуждать об инновациях и модернизации.
В этой связи полезно осуществить анализ тех глубинных причин, которые привели в последние три десятилетия к необычайному экономическому подъему Азии. Этот подъем настолько значительный, что он фактически создал мощный сдвиг в сторону перемещения основной базы экономического развития с Запада на Восток – то есть в Азию. Причины этого глобального перемещения объективно обусловлены, по крайней мере, тремя глубинными тенденциями.
Первая. США, Япония и ряд других супериндустриальных стран, начиная с 80-х гг., переносили (через ТНК) свои производства прежде всего в регионы Азии. Причины были разные – и требования экологии, и увлечение дешевизной рабочей силы, и близость к обширным рынкам сбыта и отчасти сырья. При этом на Западе была уверенность в том, что ключевые компоненты переносимых производств, основанных на высоких технологиях, остающиеся в метрополиях, долгое время будут иметь решающее значение. Запад полагал, что «ключ» к технологиям – у них «в кармане». И просчитался. В результате переноса производственных мощностей с Запада на Восток, а также Латинскую Америку, в целом значительно расширилась база для индустриализации этих развивающихся регионов мира, особенно группы новых индустриальных стран (НИС).
Вторая. Информационно-технологический прорыв, начавшийся с конца 80-х гг. (на базе ИКТ), оказал огромное (не прогнозируемое) воздействие на товары и услуги «новой экономики». В частности, он привел к быстрому снижению цен на них, и они стали общедоступными. Это привело к тому, что основная часть прибыли компаний стала формироваться в процессе торговли этими товарами, а не вследствие продажи технологий; это – очень важный момент. При этом заметим, группа развитых стран, которые направляют на цели НИОКР свыше 2,5% ВВП, в последние 20 лет показывали общий годовой рост ВВП 1,5–2%. В то же время страны Азии и в целом группа НИС выделяли на цели НИОКР не более 1,5% ВВП, но обеспечивали рост ВВП в 5–10%. Вот этот момент представляется весьма интересным. Дело в том, что новые технологии, как я указывал выше, стали общедоступными по цене, и фактор расширения производства и сбыта новых изделий стал играть решающую роль в экономическом росте, а не просто высокий технологический уровень экономики. В результате Китай (вместе с рядом других стран НИС) заполняет чуть ли не весь мировой рынок компьютерами. С таких позиций и осуществлялся процесс перемещения новых технологических производств в группы развивающихся стран, – чтобы расширить производство товаров для мирового рынка. Но эта политика Запада оказалась более чем удачной для НИС, которые, в громадной степени расширив производство новых товаров и услуг, тем самым разрушили монополию Запада и на новые технологии. Выше приведенный пример с китайскими компьютерами хорошо иллюстрирует это положение.
Резкое удешевление новых товаров необычайно расширило их рынок: еще в середине 1990-х более 80% покупок новых компьютеров, оргтехники и мобильных телефонов приходилось на Японию, Западную Европу и Северную Америку. Ныне доля этих регионов сократилась до менее чем 35% (и быстро сокращается); это произошло прежде всего из-за роста объема спроса. А объем спроса растет в силу, во-первых, снижением цен на инновационные товары, а во-вторых, как следствие роста уровня жизни некоторых слоев населения в РС. До 80-х гг. «новые индустриальные страны» всего лишь обслуживали рынки Запада (за счет «колониальных товаров»), и их возможности были крайне ограниченны по объективным причинам (бедность и нищета населения, узкий внутренний рынок, плохая инфраструктура, проблемы с кадрами и т.д.). Поэтому товарооборот в те времена между Югом и Западом, Востоком (Азия) и Западом был ограниченным и соответствовал схемам МРТ, которые определялись потребностями ТНК и рынком Запада на неоколониальной основе. Последний производил всю высокотехнологичную продукцию в основном «сам для себя», а не для РС (т.е. для западного мира).
Технологические перевороты 80–90-х гг. и первого десятилетия XXI в. изменили саму конфигурацию МРТ: по итогам 2010 г., например, Китай – главный экспортер на планете. Он произвел больше компьютеров, оргтехники, мобильных телефонов и планшетных устройств, чем весь остальной мир. Само появление возможности покупать такие товары у населения бедных стран мира внесло кардинальные изменения в структуру глобальной экономики, в частности они отразились в громадном расширении географической зоны индустриализма, к похоронам которого готовились, по остроумному замечанию профессора Владислава Иноземцева, «в 1990-е годы так же, как и к «концу истории».
