Содержательное единство 1994-2000 - Кургинян Сергей Ервандович (книги читать бесплатно без регистрации .txt) 📗
Здесь уже появляется совершенно новое звено террористического процесса: ретранслятор в виде случайных жертв, СМИ и общества, задача которого состоит в многократном усилении эффекта любой, в том числе и слабой по затраченным террористическим ресурсам, акции.
2.2. Идеологическая база террора и "терроросреда". Первичный субъект террористической активности
Участие в террористических акциях, по крайней мере на начальных стадиях вовлечения в террор, требует от террориста специфического внутреннего самооправдания. Являясь носителем антисистемного начала, современный глобальный терроризм не может черпать из системного идеологического базиса, каким бы он ни был (мировые религии, массовые прогосударственные идеологии и т.п.) окончательных оснований самому себе и своей антимиссии. Терроризм должен либо искать рекрутов вне приверженцев этих религий и идеологий, либо воспитывать их в собственном особом религиозно-идеологическом поле. Он должен вовлечь критическую массу людей, для которых либо цели террора представляются столь высокими, что оправдывают любые средства, либо столь неразборчивых в средствах, что готовы реализовать низкие цели руководителей террора.
Первый вариант "вовлечения через высокие мотивации" используется обычно в отношении молодежи, которая в силу умственной и моральной незрелости легко захватывается радикальными этническими, социальными или религиозными идеологиями. Механизмом вовлечения чаще всего оказываются тоталитарные религиозные и идеологические секты (исламские в Судане, Саудовской Аравии, Турции и лагерях моджахедов в Пакистане; буддийские в Японии, Европе, США; крайне правые и крайне левые, а также христианские в Европе, Северной и Латинской Америке, Уганде).
Второй вариант вовлечения всегда приводит к появлению в террористических группах субкриминальных и чисто криминальных элементов.
Длительное сосуществование этих ориентированных на разные цели членов террористических групп в конспиративной (и, значит, по крайней мере отчасти социально изолированной) обстановке, при интенсивных террористических тренировках с использованием специальных, в т.ч. ритуальных, психотехнологий, – приводит к встречному смещению психологических установок и появлению особой терроросреды с особым типом сознания.
Эта среда характеризуется, во первых, не очень четким и обычно довольно примитивным, но ритуально-накаленным идеологическим комплексом, манихейски делящим мир на черное и белое, на добро и зло, и почти всегда не анализирующим конечные цели и результаты террора. Во-вторых, для нее типично внутреннее ощущение отличия от всех и любых "простых смертных" и превосходства над ними, связанное с идеологией, что отменяет или снижает разборчивость в отношении средств террора. В-третьих, члены терроросреды обычно отличаются высоким "болевым порогом" в отношении своих и чужих страданий, при высокой готовности убивать и умирать и высокой террористической тренированности.
В отличие от чисто криминальной среды, терроросреда обязательно предъявляет себя обществу или по крайней мере достаточно широким общественным группам как лидер осознания и защиты неких высших интересов или идеалов, как субъект добровольно принимаемых на себя обязательств перед данными общественными группами и единственный реальный гарант воплощения этих интересов и идеалов. Для формулировки и трансляции в общество этих идеалов в каждой терроросреде существует явное или более или менее законспирированнное первичное идеологическое ядро, вокруг которого и строится боевая террористическая оболочка.
Одновременно с началом становления терроросреды в общество транслируется тезис о том, что из указанных добровольных обязательств терроросреды перед общественной группой – вытекают встречные обязательства общественной группы перед терроросредой. Возникает и воспроизводится принцип "социально-психологической круговой поруки", позволяющий лидерам террора требовать от соответствующих общественных групп поддержки в самом широком смысле слова: финансирования, снабжения, укрывательства, поставки рекрутов-добровольцев и т.д. Такой процесс прямо или косвенно "втягивает" социум в терроросреду, вовлекает в террор или пособничество достаточно широкие массы, создавая ему вольную или невольную социальную базу и делая проблематичной внутреннюю общественную антитеррористическую оппозицию. Структура возникающего в ходе этого процесса первичного субъекта террористической активности изображена на рис. 3.
Комплекс перечисленных свойств терроросреды делает ее достаточно эффективным инструментом в руках контролирующих сил. Однако отметим, что данный субъект террора, хотя уже и способный к террористической деятельности, еще не является той угрозой, которая признается в качестве одной из главных социальных проблем современности. Для этого ему не хватает довольно многого.
Рис.3. Первичный субъект террористической активности
2.3. Инфраструктура и экономическая база терроросреды
По мере наращивания собственного потенциала терроросреда почти всегда по крайней мере отчасти дистанцируется от того идеологического ядра, которому обязана своим рождением, и начинает жить самостоятельной или полуавтономной жизнью. При этом идеологическое ядро, как правило, выстраивает для себя легальный и массовый социально-политический "фундамент" в виде протопартийной структуры или партии, а управление собственно террористическими операциями берет на себя боевой штаб. Заметим при этом, что, например, военная организация Ирландской Республиканской Армии (ИРА) уже давно действует практически независимо от политического крыла Шинн Фейн, баскская ЭТА-Милитар редко подчиняется решениям политических баскских организаций, а терроросреда ХАМАС регулярно заявляет автономию своих операций от партии ХАМАС.
Наличие дистанции между легально-политическим и террористическим крылом организации дает определенное пространство для маневра и позволяет апеллировать к более широкой социальной базе. Однако, в отличие от дистанции между политическим и террористическим крылом, которую лидеры террора обычно выстраивают сознательно, настоящая автономность терроросреды появляется, когда уже создана, за счет первоначальной экономической поддержки сторонников и спонсоров, инфраструктура базирования и тренировок, и когда освоены собственные способы финансово-экономического обеспечения.
Главным из таких способов является криминальная деятельность. Наличие высокоорганизованной, обученной и оснащенной военной силы обеспечивает терроросреде положение "вне конкуренции" в любой региональной зоне организованной преступности. Традиционные чисто криминальные группировки, во-первых, не имеют ни того накаленного "идеального" заряда, который свойствен террористам, ни тех оправдательных мотивов "борцов за права" какого-либо сообщества, которые позволяют опираться на социальную базу. Во-вторых, обычный криминалитет редко контролируется штабами высокого интеллектуального уровня, способными планировать и осуществлять крупные и долгосрочные стратегические акции.
В результате терроросреда либо вытесняет, либо, что чаще, подчиняет и встраивает в свою террористическую инфраструктуру региональный "обычный" криминалитет, наращивая свой потенциал и одновременно переводя под собственный контроль ключевые сферы криминального бизнеса. Сегодня уже хорошо известно, что главными источниками финансирования террора являются не "добровольные взносы" идеологических сторонников или помощь "террористических государств", о которых так много говорилось, например, на антитеррористическом саммите в Шарм-Эш-Шейхе, а контроль наркобизнеса и проституции, торговля оружием, контрабанда, рэкет (в том числе в отношении своей "социальной базы"), игорный бизнес и т.д.
