Очерки по истории религии и атеизма - Аветисьян Арсен Аветисьянович (книга жизни TXT) 📗
Все вещи и все существа подчинены дао; «оно кажется праотцом всех вещей», «корнем неба и земли», дао — «мать всех вещей». Именно дао рождает одно, одно рождает два, два рождает три, а три — все существа. «Человек следует земле. Земля следует дао, а дао следует естественности» [139]. Чтобы понять последнее изречение Лао-цзы, необходимо иметь в виду, что многие древние китайские натурфилософы считали небо, землю и человека создателями вещей. Небо с его солнцем согревает землю, дает влагу в виде дождей. Земля становится источником жизни, и на ней появляются растения, животные, человек. Человек отличается от животных тем, что он умнее их и умеет создавать необходимые для себя вещи. В этом смысле человек является помощником неба и земли и одним из создателей вещей. Поэтому не случайно троица — небо, земля и человек — часто встречается в древних памятниках. Лао-цзы также ставит человека в один ряд с небом и землей.
В противоположность идеалистической философской системе Конфуция Лао-цзы утверждал, что все в природе происходит по естественным законам. Как гласит предание, Лао-цзы доказывал Конфуцию: «Гуманность и справедливость, о которых ты говоришь, совершенно излишни. Небо и земля естественно соблюдают постоянство, солнце и луна естественно светят, звезды имеют свой естественный порядок, дикие птицы и звери живут естественным стадом, деревья естественно растут» [140]. Согласно Лао-цзы, основной закон развития заключается в том, что в процессе его все вещи, достигнув определенного предела, снова возвращаются в первоначальное состояние. Таким образом, развитие Лао-цзы рассматривает как происходящее по замкнутому кругу.
Социально-этическое учение Лао-цзы также направлено против конфуцианства. Выражая интересы народных масс, Лао-цзы выступал против социального неравенства и несправедливости, царивших в древнекитайском рабовладельческом обществе. «Народ голодает оттого, что слишком велики поборы и налоги», — утверждает он. Если народ голодает и страна разорена — это значит, что правители живут хорошо; если дворец роскошен, то поля покрыты сорняками и хлебохранилища пусты. Лао-цзы — ярый противник войны. Она разоряет страну и приносит несчастье народу. «Хорошее войско — средство, (порождающее) несчастье, его ненавидят все существа… Прославлять себя победой — это значит радоваться убийству людей. Тот, кто радуется убийству людей, не может завоевать сочувствия в стране… Если убивают многих людей, то об этом нужно горько плакать. Победу следует отмечать похоронной церемонией» [141]. Однако Лао-цзы не был противником оборонительной войны.
Наряду с этим у Лао-цзы имеются и реакционные идеи. Его проповедь пассивности, утверждение, что люди могут понять окружающие их вещи, но не способны их изменить, фаталистическое отношение к природе, к человеческому обществу впоследствии стали одним из идейных источников религиозного даосизма. Идеализируя первобытное общество, Лао-цзы призывал возвратиться к прошлому. Отсюда понятна его идея сохранения народа в невежестве. Он писал: «В древности умевший служить дао не просвещал народ, а делал его глупым. Трудно управлять народом, когда у него много знаний. Поэтому управление страной при помощи знаний — враг страны, а без их применения — счастье страны». Эти высказывания Лао-цзы были взяты на вооружение религиозными мракобесами. Положение Лао-цзы о том, что народ нельзя просвещать, а нужно «делать его глупым», подхватил Конфуций, перефразировав его так: «Народом можно управлять, но нельзя допускать, чтобы он знал». Реакционность таких высказываний Лао-цзы очевидна. И хоть Ян Хин-шун старается доказать, будто Лао-цзы боролся против культуры господствовавшего класса, а не против культуры трудового народа, его доводы неубедительны.
Наряду с Лао-цзы в V в. до н. э. против религиозных и мистических представлений выступил ряд таких блестящих мыслителей-атеистов древнего Китая, как Фань Вэнь, Шэнь Сюй и др. Материалистические и атеистические идеи Лао-цзы были развиты его последователями — материалистами и атеистами Чжуан-цзы, Ян Чжу, Ван Чжу и др.
Чжуан-цзы утверждал, что как животные, так и человек произошли от мельчайших существ — цзы, которые, погрузившись в воду, превращались в рыб, а попав на рубеж воды и суши, становились земноводными. Цзы, по его мнению, являются общим предком птиц, животных и людей.
Ян Чжу (ок. 395–335 гг. до н. э.) известен как вольнодумец. Он резко критиковал культ загробной жизни, используемый правящей кликой для запугивания народных масс небесным возмездием. Ян Чжу доказывал, что человеку нечего тревожиться о потустороннем мире, ему надо думать об удовлетворении своих земных желаний и потребностей. Го Мо-жо писал о философской системе Ян Чжу: «Вопреки утверждению конфуцианских клеветников о крайнем эгоизме Ян Чжу, древний материалист заботился об удовлетворении жизненных потребностей не столько своих собственных, сколько жизненных потребностей обнищавших масс в древнем обществе» [142]. Ян Чжу считал, что со смертью человека исчезает и его дух. Дух, сознание, без тела не существует. В природе все совершается на основе естественных законов, без вмешательства потусторонних сил.
Выдающимся древнекитайским материалистом и атеистом был Сюнь-цзы (298–238 гг.). В противовес религиозной этике даосизма, проповедовавшей покорность судьбе, пассивность, Сюнь-цзы утверждал, что человек — сам творец своего счастья, что судьба его определяется не «велением бога», а им самим, его активной деятельностью. По мнению Сюнь-цзы, человек по природе эгоист. Моральные законы не врождены людям и не сотворены богом. Их создают сами люди, поэтому моральные нормы изменчивы. Природа — материальна; она существует вечно и не нуждается в божественных, сверхъестественных силах. «Если люди, — говорил он, — берегут свое здоровье, то небо не может сделать их больными; если они соблюдают естественные законы (дао) и не допускают ошибок, то небо не может сделать их несчастными».
Как и во всей философии древнего мира, в Китае велась жестокая борьба материализма и идеализма. Наряду с материалистическими и атеистическими направлениями в древнекитайской философии существовало идеалистическое, религиозное течение, родоначальником которого был Конфуций (551–479 гг. до н. э.). Религиозно-философская, социально-политическая и этическая система конфуцианства представляет собой клубок причудливых противоречивых положений и догм. Кон Фу-цзы — основатель этой школы — имел многочисленных последователей. Учение Конфуция изложено в книге «Беседы и суждения» («Лунь юй») [143], составленной его учениками. Для конфуцианства характерна верность традиции. «Я передаю, а не выдумываю», — неоднократно подчеркивал Конфуций. Го Мо-жо, характеризуя конфуцианство, указывает, что политические и моральные идеи конфуцианства, как и деятельность Конфуция, в свое время были прогрессивными. В период раздробленности китайской империи Конфуций отстаивал необходимость объединения страны. Конфуцианцы внесли значительный вклад в науку, собрав и записав множество народных песен, легенд и исторических материалов.
Конфуцианство с самого начала содержало в себе прогрессивные и реакционные идеи, причем преобладали в нем вторые. Религиозная философия Конфуция так же, как и другие религии, ставила своей задачей защиту веры и бога. В письме к М. Горькому Ленин указывал: «Идея бога всегда усыпляла и притупляла «социальные чувства», подменяя живое мертвечиной, будучи всегда идеей рабства (худшего, безысходного рабства). Никогда идея бога не «связывала личность с обществом», а всегда связывала угнетенные классы верой в божественность угнетателей» [144].
В основе конфуцианской этики лежит проповедь гуманности (жень). Конфуций утверждал, что гуманность определяет отношения между людьми в обществе и семье. Люди должны быть взаимно великодушными. Конфуций придает решающее значение воспитанию, считая, что последнее может полностью изменить характер человека. По его мнению, знание человеческого характера дает возможность правителям правильно расставить людей по их способностям. «Правители, — говорил Конфуций, — обязаны обучать и воспитывать народ». Естественно, что в конфуцианстве идее нравственного усовершенствования личности придавалось особое значение. Она помогала рабовладельческой аристократии воспитывать в народных массах смирение, терпение и беспрекословное повиновение.