Минное оружие - Гутенко Павел Данилович (книги полностью TXT) 📗
Выбор места установки минного поля — это искусство, и им вполне владели наши саперы. Так, минеры, которыми командовал лейтенант А. Гуляев, только 5 июля под огнем врага установили шесть противотанковых минных полей в районе села Горелое. Молодой офицер быстро разгадывал замысел противника и своими действиями вводил его в заблуждение. Для этого минеры создали несколько ложных минных полей и поставили на них указки с надписью: «Мины». Места же, где должны быть проходы, минировали. Вражеские танки и бронетранспортеры с пехотой пошли на «приманку». Вот уже подорвалоь три «тигра». Противник попытался обойти минное поле слева. Однако гитлеровцы увидели таблички с надписью «Мины» и подозрительные бугорки на земле, расположенные в определенном порядке. Танки остановились. Сомнений не было — впереди минное поле. Фашисты свернули направо. Там табличек не было. Однако через несколько минут там подорвалось еще три танка. Оставшиеся машины повернули обратно.
Рис. 1. Памятник саперам у деревни Поныри.
Или вот еще пример.
Группе саперов во главе с гвардии рядовым Джимовым было поручено заминировать овраг, по которому могли пройти в тыл нашей обороны танки. Саперы установили мины в глубине оврага, а когда в овраг двинулись шесть танков, скрытно обошли их и заминировали вход в овраг. Гитлеровцы оказались в ловушке. Когда подорвался головной танк, остальные машины повернули обратно и опять напоролись на мины, подорвалось еще два танка, остальные были подбиты нашими артиллеристами.
Однако неправильно оценивать эффективность минновзрывных заграждений только по количеству выведенных из строя танков или убитых гитлеровцев. Нельзя забывать и о том, что мины останавливали танки, заставляя их маневрировать вдоль фронта в поисках объездов и проходов в минных полях. В результате они становились легкой добычей для противотанковой артиллерии.
Анализируя опыт применения инженерных заграждений под Москвой, генерал армии Г. К. Жуков в донесении Председателю ГКО 8 декабря 1941 года писал: «Применение противотанковых мин дает все больший эффект. Если за ноябрь месяц с. г., по неполным данным, было подорвано на минах 29 танков и бронемашин, то в период с 1 по 4.12 1941 г. только в двух армиях, 5-й и 33-й, подорвалось 17 танков и 2 бронемашины. Это объясняется прежде всего тем, что в последних боях значительно улучшилось взаимодействие с саперными частями на поле боя. Подразделения саперов-истребителей с противотанковыми минами выдвигались на направление движения танков и устанавливали мины, иногда в непосредственной близости от танков противника. В бою у деревни Акулово заградительным огнем артиллерии танки были загнаны на минное поле и понесли большие потери».
«Создавайте подвижные отряды заграждений из саперов. Посадите их на машины, повозки. Пусть минируют все подходы танков противника», — требовал Г. К. Жуков в октябре 1941 года.
О количестве поставленных в ходе операций мин можно судить по тому, что, например, в 1944 году за период обороны севернее города Яссы 2-й Украинский фронт установил до 300 тыс., а 3-й Украинский фронт у озера Балатон 520 тыс. только противотанковых и 190 тыс. противопехотных мин.
Широкое применение получили мины замедленного действия и мины-сюрпризы. Так, в 1943 году войсками Советской Армии было установлено 5200 мин замедленного действия, а мины-сюрпризы, как правило, ставились при отходе войск на оборонительных рубежах, дорогах и в населенных пунктах.
Высокая эффективность минновзрывных заграждений привела к тому, что мины стали ставить не только саперы. Пехотинцы, артиллеристы и даже танкисты чувствовали себя увереннее, если прикрывали свои позиции минами.
Мины, особенно замедленного действия, были грозным оружием партизан. Они позволяли наносить удары по тыловым объектам и коммуникациям противника. Диверсионные группы, возглавляемые К. С. Заслоновым (партизанская кличка Дядя Костя), в конце 1941 — начале 1942 года парализовали работу железнодорожного узла города Орша. Свои самодельные мины замедленного действия партизаны маскировали под куски каменного угля.
По заданию командования одного из партизанских отрядов в ночь на 22 сентября 1943 года взрывом мины замедленного действия, установленной участницей минского подполья Е. Г. Мазаник, был убит палач белорусского народа генеральный комиссар Кубе.
Около 100 тыс. солдат и офицеров инженерных войск за проявленное в боях мужество и отвагу награждены орденами и медалями, 642 воина получили звание Героя Советского Союза, 272 награждены орденом Славы трех степеней, многие навечно зачислены в списки частей.
Саперы не только ставили мины, но и проделывали проходы, строили мосты и дороги и выполняли много других необходимых на войне работ. А если было нужно, то и сражались вместе с пехотинцами, ходили в атаки, искусно действовали штыком…
Хорошо известны Синявинские высоты под Ленинградом. Гряды высот, проходящих у болот, гитлеровцы превратили в мощный район обороны. С высот разведчики корректировали огонь дальнобойной артиллерии, которая держала в постоянном напряжении жизненно важную для Ленинграда железную дорогу, повреждала мосты через Неву, разрушала город.
Несколько атак пехоты на Синявинские высоты не дали желаемого результата. Во время артобстрела и авиационных ударов гитлеровцы уходили в подготовленные норы и железобетонные убежища. А когда наша пехота подходила к гряде высот, шквал огня прижимал ее к земле. В этой обстановке командир 106-го инженерно-саперного батальона майор И. И. Соломахин обратился к командующему Ленинградским фронтом генерал-полковнику Л. А. Говорову с просьбой разрешить саперам штурмовать и захватить один из важных пунктов высот, прозванный «Чертовой горкой».
Только после уточнения всех тонкостей предлагаемого командиром батальона плана командующий фронтом дал разрешение. «Хорошо, готовьтесь, я разрешаю», — сказал он. Тщательно готовились саперы к штурму. Оборудовали такие же, как у фашистов, укрепления и несколько ночей тренировались так, что буквально каждый солдат знал, что и когда ему делать. И вот в темноте августовской ночи 1943 года три роты саперов, искусно подкравшись к позициям врага, завязали в его траншеях рукопашный бой.
Когда командующему фронтом доложили, что высота захвачена, то в ответ последовало: «Ну молодцы саперы! Передать сейчас же по радио майору Соломахину, что Военный совет награждает его орденом Суворова, а командиров рот — орденом Красного Знамени. Всех отличившихся пусть немедленно представит к наградам. Ордена за такие дела надо вручать сразу, сегодня-завтра!» Почти весь личный состав батальона был отмечен правительственными наградами.
Или вот еще один из многих примеров. На одном из участков фронта в тыл врага была направлена группа минеров под командованием старшего лейтенанта Н. В. Колосова. В состав группы входили старший сержант В. П. Горячев, младший сержант В. Б. Ефимов, рядовые И. К. Базалев, Ф. И. Безруков и М. В. Мягкий. При выполнении боевого задания минеры были окружены во много раз превосходящими силами фашистских карателей. На предложение сдаться группа ответила огнем. Два с половиной часа дрались герои с противником. Все они пали смертью храбрых, но не сдались фашистам. За проявленные бесстрашие, героизм и беспредельную преданность Родине минерам в 1944 году было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Наша Родина свято чтит память своих героев. В 1955 году все они зачислены навечно в списки своей части.
Для оказания помощи войскам Юго-Западного фронта в обороне Харьковского района осенью 1941 года Ставкой Верховного Главнокомандования было принято решение о массовом минировании его взрывными заграждениями. Для выполнения этой задачи была создана специальная оперативно-инженерная группа под командованием полковника И. Г. Старинова. Имя И. Г. Старинова — минера-подрывника — в то время было хорошо известно в инженерных войсках: он воевал в Испании, в начале войны был начальником одного из отделов Главного военно-инженерного управления Красной Армии.
