Кавказская война - Фадеев Ростислав Андреевич (книги онлайн без регистрации TXT) 📗

Если России было необходимо, в силу великих народных интересов, удержать за собою кавказский перешеек, то было так же точно необходимо покорить горцев; одно без другого ничего не значило.

В Европе, так же точно, как в России, не понимали причин нескончаемости кавказской войны. Всем казалось удивительным, что такое могущественное государство, как Россия, в продолжение более полувека не может сладить с несколькими стами тысяч варваров; вообще все думали, что наступление наше на Кавказе продолжается настойчиво и непрерывно, и не постигали, как мы не можем, хоть шаг за шагом, достигнуть цели.

Надобно сказать с первого же слова, что ничего подобного в действительности не было. Систематическое и непрерывное наступление, с твердою волей кончить, началось только в 1856 году осенью и заключилось в мае 1864 года безусловным покорением гор, продолжавшись всего 7,5 года.

До тех пор усилия с нашей стороны против горцев были только разрозненными попытками. Кавказская война несколько раз изменила свой характер, несколько раз перерывалась вовсе и после этих перерывов принимала до того новый вид, что все старое как бы не существовало; всякий раз потом приходилось приниматься за дело сызнова.

Горская война началась собственно только с 1817 года, по возвращении генерала Ермолова из Персии. Тогда западный Кавказ принадлежал еще нарицательно Турции [41]; наши усилия могли быть обращены лишь против восточной группы гор, но усилия эти вовсе не имели тогда характера, который был им придан впоследствии; ни в документах, ни в воспоминаниях того времени не сохранилось даже намека на какой-либо систематический план общего покорения гор; да и силы кавказского корпуса были до такой степени несоразмерны с этой целью, что об ней нечего было и думать. Все военные действия того времени носили характер случайности, были вызываемы движениями самых горцев! Генерал Ермолов сделал возможное по своим силам; но это возможное заключалось поневоле лишь в том, чтобы были покорены некоторые плоскости и предгорья, необходимые для наших сообщений; самая масса гор осталась нетронутою. Мысль о систематическом покорении гор и соединение необходимых для того средств принадлежит царствованию императора Николая.

Но, кроме твердой решимости правительства покончить с горцами и соразмерных тому средств, для полного успеха, нужны были еще две вещи: положительное знакомство с препятствиями, которые предстояло преодолеть, и неуклонное преследование раз предположенной цели. То и другое, разумеется, было делом местных исполнителей. Но прошло много времени, прежде чем познакомились с особенностями Кавказской войны, и еще больше времени, прежде чем двинулись прямо к цели.

Я не имею в виду писать в этих очерках историю Кавказской войны, кроме последних событий, которые и составляют собственно предмет писем; но для того, чтобы показать наглядно в нескольких словах, как долго в Кавказской войне не было положительно определенной цели, я приведу на память читателям главные усилия, которыми думали одолеть горцев, и следовавшие за ними годы затишья.

С конца 1825 по 1830 год по поводу персидской и турецкой кампаний совершенный перерыв в горской войне. В 1830 году действия в большом размере на двух противоположных концах Кавказа, в земле черкесов, вновь приобретенной по Андрианопольскому трактату, и в земле джарских лезгин, на южной подошве восточного Кавказа.

В 1831 году учение мюридизма увлекло весь Дагестан в поголовное восстание против нас, и мы должны были обороняться на каспийском прибрежье.

В 1832 году опасность от мюридизма заставила обратить все внимание на восточный Кавказ. Действия были направлены в Чечню и северный Дагестан. Но после однолетней экспедиции, счастливо для нас окончившейся, главные силы опять были переведены на Кубань.

С 1832 по 1839 год, в продолжение семи лет, восточный, шамилевский Кавказ был предоставлен сам себе, и в это время мюридизм успел разлиться во всем горам. В этот период было совершено в Дагестане лишь несколько военных прогулок со слабыми средствами, больше для вида, чем для дела. Серьезные же усилия были направлены на противоположный конец Кавказа, где стали закладывать с великими усилиями и потерями черноморскую береговую линию, которую потом пришлось бросить при первом появлении неприятеля на Черном море [42]. Одновременные с этим сухопутные экспедиции на западном Кавказе не принесли также ни малейшего материального результата, потому что мы нигде не подвигались вперед систематически.

В 1839 году главные массы опять воротились на восточный Кавказ, взяли после кровопролитной осады и затем опять бросили аул Ахульго, на северной оконечности Дагестана; в то же время другие войска совершили экспедицию на южную оконечность этой страны.

Восстание в следующем году полупокорной до тех пор Чечни привлекло туда главные усилия кавказских войск. 1840-й и 1841 годы были употреблены на то, чтоб убедиться в невозможности покорить эту страну одними движениями и передвижениями войск.

В 1842 году были совершены в Чечне и Дагестане две экспедиции, в которых мы понесли сильное поражение. Вторжение Шамиля отбито в южном Дагестане.

В этом же году приехал на Кавказ военный министр князь Чернышев и, видя, что горская война не приводила ни к чему до тех пор, кроме потери людей и времени, остановил все действия. Но только этот мир вышел еще неудачнее предшествовавшей войны. Не тревожимый более русскими, Шамиль одолел последнее противодействие, которое до тех пор он встречал со стороны некоторых племен, и в следующем году сам ринулся на нас со всею силой соединенных горцев, побрал наши дагестанские укрепления и захватил весь край до самого Каспийского моря, так что пришлось посылать в подкрепление из России на Кавказ 5-й пехотный корпус для возвращения давно нам принадлежавшего.

С назначением главнокомандующим князя Воронцова прекратились дальнейшие успехи Шамиля; он не сделал больше шага вперед. Прекратились и с нашей стороны бесплодные экспедиции. Война приняла характер постоянной блокады с очень осторожными наступательными движениями.

Никто на Кавказе не забудет великих заслуг князя Воронцова как воина и государственного человека, заслуг, след которых остался на всем. Но нельзя не сказать, что и в этот период мы почти нисколько не подвинулись вперед.

Вот короткий перечень главным экспедициям при князе Воронцове.

В 1845 году даргинская экспедиция, принадлежащая по мысли еще к прежнему образу действий, более уже не повторявшемуся.

В Дагестане три летних наступления с 1847 по 1849 год, результатом которых было взятие трех пограничных аулов, вслед за тем же брошенных.

Несколько движений в горы с Лезгинской линии, которые имели только характер набега и не могли вести за собой никаких последствий.

С 1846 года постоянные зимние экспедиции в Чечне, для постепенного расчищения страны, продолжавшиеся недель по шести в году и вообще увенчанные хорошим успехом.

На западном Кавказе, занятом небольшими силами, необходимыми для обороны наших линий, с 1839 года до последней турецкой войны, военное дело, кроме постепенного заселения Лабинской линии, вовсе не подвигалось вперед. Во время восточной войны опять трехлетний перерыв наступления против горцев.

Очень естественно, что рядом таких несвязных действий, как с 1830 по 1845 г., и таких осторожных, как с 1845 по 1853 год, нельзя было покорить трудно доступную местность в 1200 верст длины и 200 ширины, защищаемую чрезвычайно воинственным населением, часто более опасным в своих трущобах, чем могло быть лучшее европейское войско.

Притом, как уже сказано, Кавказская война несколько раз совершенно изменяла свой характер. Фанатическая секта мюридов, против которой нам пришлось бороться с 1830 г., требовала совсем другого образа действий, чем наступления на разобщенные и часто враждебные между собой племена времен Ермолова; так же точно война против государства, основанного Шамилем в горах с 1840 года, не подходила уже под условия преследования мюридских скопищ прежнего десятилетия. Война на западном Кавказе, то есть в земле черкесов, представляла опять совсем особенные обстоятельства. Приходилось через каждые десять лет изменять свою цель и иначе прилаживать к ней средства действия. К несчастью, общий итог нашей кавказской опытности постоянно отставал от действительности именно десятью годами; так что против первого мюридизма мы действовали, как можно было действовать только во времена Ермолова; а при Шамиле — как следовало действовать против первого мюридизма; наконец, против Шамиля пятидесятых годов, когда горское население начинало уже охладевать к мюридизму, — как против Шамиля сороковых годов, когда горцы дрались за веру с увлечением. Очень естественно, что результаты выходили не совсем удачные.