Фальшивомонетчики. Экономическая диверсия нацистской Германии. Операция «Бернхард» 1941-1945 - Пири Антони (электронная книга TXT) 📗

Как-то к нему обратились два офицера американских спецслужб, один из которых сразу же перешел к делу:

— Мы знаем, что вы являетесь владельцем картины Рембрандта «Человек со шпагой».

— Да, это так.

— Тогда мы должны вас арестовать.

— Но за что?

— За владение собственностью, которая была похищена с оккупированной территории.

— Но это полный абсурд. Картина была куплена, за нее заплатили.

— Это просто ваши слова, которые мы должны обязательно проверить.

Швенд взволнованно замахал руками:

— Давайте проверяйте. Вы всегда можете найти меня по этому адресу.

— В этом нет необходимости, потому что вы пойдете с нами.

Швенда поместили в тюрьму Штадельхайм, но благодаря связям среди американцев он сумел добиться, чтобы его поместили в хорошую камеру и предоставили ряд других льгот, в частности право принимать посетителей. Одним из гостей стал его старый знакомый Шпиц.

— Вы все еще на свободе? — удивленно спросил Швенд, поскольку Шпиц был совладельцем злосчастной картины.

— Пока меня не арестовали, но они могут сделать это в любой день, поэтому я и здесь. Я хочу вас предупредить.

— О чем?

Шпиц оглянулся, будто боялся прослушивания. Швенд усадил его на деревянную скамейку, где бывший подчиненный шепотом проговорил:

— Ходят слухи о том, что вас собираются обвинить в военных преступлениях.

— Где вы это слышали?

— От двух американских офицеров, которые работают над вашим делом.

Швенд внимательно посмотрел на Шпица, но, не сумев ничего прочитать на его бесстрастном лице, после короткой паузы спросил:

— Вы лично знакомы с этими американскими офицерами?

Шпиц понял, что все идет так, как он хотел.

— Да, я знаю их и думаю, что при правильном подходе мог бы добиться от них прекращения вашего дела.

— И сколько же это будет стоить?

— Это будет стоить вам всех тех сокровищ, что вы успели припрятать.

— О чем это вы говорите?

— Послушайте, Швенд, если вы хотите, чтобы я помог вам, вам придется перестать блефовать. Я знаю, что у вас есть припрятанные сокровища.

— Есть? Но где?

— В Каунертале.

Швенд почувствовал, что его застали врасплох.

— Пока, — продолжал давить на него Шпиц, — американцы ничего не знают об этом, но когда-нибудь они все равно узнают. Они узнают и то, что вы были организатором торговли фальшивыми английскими банкнотами.

— А как насчет вас? Вы ведь были одним из лучших моих специалистов, работали во Франции, Бельгии, Голландии — во всей Западной Европе.

Шпиц торжественно сложил руки на груди:

— Моя совесть чиста. Я не знал, что торговал фальшивыми деньгами. Вы говорили мне, что эти деньги были захвачены у противника. Но давайте лучше поговорим о вас. Американцы уже знают, что деньги изготавливали в концентрационном лагере, где в процессе этой работы погибли один или двое рабочих. Может случиться так, что вам придется отвечать и за это.

— А какая от этого польза лично вам?

Шпиц изобразил негодование:

— Я здесь пытаюсь помочь вам, а вы обвиняете меня в чем-то. Наверное, в этом заключается ваша благодарность. Что ж, мне не будет стоить и пары пфеннигов уйти отсюда и оставить вас здесь на милость американцев.

Швенд быстро сообразил, что должно было произойти. Шпиц, которого самого обвинили во владении похищенной картиной Рембрандта, сумел спасти свою шкуру, рассказав о Швенде как о человеке, благодаря которому он и оказался «на большой дороге». В других обстоятельствах Швенд сумел бы перехитрить предателя, но сейчас у него не было на это ни времени, ни возможности. Шпиц недвусмысленно грозил раскрыть роль Швенда в операции «Бернхард», если только тот не пойдет на предложенную ему сделку и не обретет свободу. Если бы Швенд в ответ попросил позвать тех двух американских офицеров и обвинить Шпица, ему удалось бы потешить чувство мести, но не более того. Сейчас же самым лучшим выходом для него было бы вырваться из тюрьмы, а потом как можно скорее уехать из Европы. В обстановке столь мощной шумихи, поднятой среди политиков и в обществе, Швенд забеспокоился, что его могут сначала повесить, а уж потом приступить к расспросам. Реальность заключалась в том, что сейчас закопанный клад мог помочь ему. А если он предпочтет дожидаться суда, то это сокровище станет бесполезным. Он потеряет его в любом случае, так почему бы не лишиться его, но спасти тем самым свою жизнь? После короткой паузы Швенд посмотрел на Шпица и спросил, что от него требуется. На самом деле он практически не слушал, что ему тот ответит. Даже сейчас, в последний момент он соображал, как бы ему обвести соперников вокруг пальца. Шпиц сказал в заключение:

— Пока оставим все как есть. Я попрошу прийти сюда тех двух американцев, и вы сами им скажете, о чем мы договорились.

В тот же день перед ним появились американцы, оба свежие, сытые, чисто выбритые, одетые в новенькие мундиры и в сияющих ботинках. Они представились, сели и предпочли сразу же взять быка за рога:

— Нам сказали, что вы желаете сделать заявление.

Швенд поправил их:

— Не могли бы вы, прежде всего, подтвердить, что, если я докажу свое желание искренне сотрудничать с союзниками, меня отпустят на свободу?

— Это так.

— Тогда я хотел бы сделать соответствующее заявление, что готов вручить вам, джентльмены, значительную сумму денег в обмен на расписку в ее получении.

Американцы посмотрели друг на друга.

— Но эти условия не соответствуют заявлению об искреннем добровольном сотрудничестве.

— Хорошо, расписки не нужно.

— Это еще не все. По имеющейся у нас информации, вы знаете, где спрятан клад. И если вы сейчас откровенно сообщите нам об этом месте, мы гарантируем вам свободу.

Швенд почувствовал, что первый раунд он проиграл. Ему не удалось уговорить этих людей удовлетвориться значительной суммой денег. Предстояло попытаться отыграться на следующем этапе.

Трое мужчин на джипе выехали из Мюнхена в Каунерталь. Сначала путешествие поздним майским днем по хорошим дорогам было приятным. Американцы хорошо обращались со своим новым партнером. Они угощали его сигаретами, охотно поддерживали беседу на общие темы, тщательно избегая говорить о цели их поездки. Вскоре машина въехала в Имст, где водителю пришлось снизить скорость движения по узким извилистым улицам городка. Путники миновали церковь, построенную в стиле барокко. Солнце висело уже совсем низко, когда автомобиль по скверной дороге стал двигаться вверх, в горы. Швенд замерз. Он запустил руки глубоко в карманы и беспокойно заерзал на сиденье.

— Наверное, нам лучше где-нибудь остановиться, — предложил один из офицеров.

Поездка становилась неприятной. Три пассажира то взлетали вверх над сиденьями, то падали обратно вниз, машина часто попадала в выбоины и ямы, с трудом продолжая двигаться по дороге.

Миновав очередной крутой поворот, путешественники увидели небольшую деревенскую гостиницу, куда они тут же направились. Внутри здание выглядело заброшенным. Там не осталось ничего, кроме стен, когда-то белых, а теперь серых, с вкраплениями грязи или травы и ровным каменным полом, на котором стояли белые деревянные столы и такие же деревянные скамейки. За пустой барной стойкой находились полки, где стояло несколько стаканов и бокалов. Все трое сели за один из столов, немного подождали, а потом Швенд позвал:

— Здесь есть кто-нибудь?

Из-за стойки появился розовощекий человек. На его лице полностью отсутствовал интерес к посетителям.

— Три шнапса, пожалуйста, — попросил Швенд.

— Шнапса нет.

— Хорошо, пусть будет пиво.

— Пива тоже нет.

— А как насчет вина?

— И вина нет.

— Тогда дайте нам то, что у вас есть.

— У меня нет ничего. Ваши друзья уже были здесь прежде и все здесь вычистили.

Швенд перевел, и один из офицеров сказал:

— Спросите этого человека, можем ли мы просто остаться здесь. Мы будем пить то, что принесли с собой.

Хозяин гостиницы кивнул и исчез. Один из офицеров достал из кармана фляжку с виски, другой взял со столов несколько стаканов. Пока они пили, Швенд лихорадочно соображал, как же ему перехитрить американцев. Затем его взгляд остановился на двери с надписью herren («для мужчин»), и в голове Швенда созрел план. Покончив со своим виски, он громко извинился и, изобразив на лице выражение полного равнодушия, отправился через дверь в грязную туалетную комнату. Единственным выходом оттуда наружу могло послужить окно. Замирая от страха, он выкарабкался через окно, подтянувшись на руках, и оказался на мощеном дворе гостиницы. Оглядываясь вокруг в поисках хозяина гостиницы и прислушиваясь к любому звуку, доносившемуся из дома, он быстро свернул за угол. В сгущающихся сумерках никого не было видно. В несколько шагов Швенд преодолел расстояние до джипа. Он прыгнул на сиденье и уже собирался завести двигатель, как вдруг услышал громкий голос.