«Пушечное мясо» Первой мировой. Пехота в бою - Федосеев Семен Леонидович (читать книги онлайн .TXT) 📗
Боевой порядок в наступлении, сложившийся в 1916 г., схематично выглядит так: корпус обычно располагал свои дивизии в двух эшелонах; дивизии развертывались в два, иногда в три эшелона, дистанция между которыми должна была составлять примерно 0,5 км. Каждый полк ставил два батальона в первый эшелон и два во второй, роты в батальонах развертывались в одну-две линии. Дивизия должна была наступать на фронте около 2 км, полк около 1 км, батальон — около 0,5 км. Интервалы между бойцами в среднем — 5 м. Боевой порядок, столь простым геометрическим действием усиливающий и продлевающий «удар» пехоты, приобрел черты новой фаланги (собственно, в германской армии он и назывался «фалангой») и был рассчитан именно на фронтальный удар, ставший уже основной формой атаки. Он действительно имел увеличенную ударную силу, но был способен только на прямолинейное движение вперед, громоздок и уязвим от огня. Первая волна обыкновенно растворялась на полосе препятствий, вторая проходила ее и должна была овладеть первой линией окопов, резервы шли дальше. Но наращивания силы удара после прорыва не получалось. Низкий темп наступления, как уже было показано, давал противнику дополнительное время для переброски сил с неатакованных участков, дабы локализовать, а по возможности и ликвидировать прорыв.
М.А. Шолохов во второй книге романа «Тихий Дон» образно описал наступление соединений Юго-Западного фронта на Ковельском направлении уже в начале октября 1916 г.: «Сотни тысяч разнокалиберных снарядов в течение девяти дней месили пространство, занятое двумя линиями немецких окопов. В первый же день, как только начался интенсивный обстрел, немцы покинули первую линию окопов, оставив одних наблюдателей. Через несколько дней они бросили и вторую линию, перейдя на третью. На десятый день части Туркестанского корпуса, стрелки, пошли в наступление. Наступали французским способом — волнами. Шестнадцать волн выплеснули русские окопы. Колыхаясь, редея, закипая у безобразных комьев смявшейся колючей проволоки, накатывались серые волны людского прибоя. Ас немецкой стороны, оттуда, из-за обугленных пней сизого ольшаника, из-за песчаных сгорбленных увалов, рвало, трясло, взметывало и полыхало густым беспрерывным гулом, трескучим пожаром выстрелов: Гууууу… Гуууу… Гук! Гак! Бууууу-м! Изредка прорывался залп отдельной батареи и снова полз, подступал, полонил многоверстную округу: Гууууу… Гууууу… Гууууу… Трррррааа-рррааа-та-та-та-та! — безумно спешили немецкие пулеметы. На пространстве с версту в поперечнике на супесной изуродованной земле вихрем рвались черные столбы разрывов, и волны наступающих дробились, вскипали, брызгами рассыпались от воронок и все ползли, ползли… Все чаще месили землю черные вспышки разрывов, гуще поливал наступающих косой, резучий визг шрапнели, жестче хлестал приникающий к земле пулеметный огонь. Били, не подпуская к проволочным заграждениям. И не подпустили. Из шестнадцати волн докатились три последних, а от изуродованных проволочных заграждений, поднявших к небу опаленные укрепы на скрученной проволоке, словно разбившись о них, стекали обратно ручейками, каплями… Девять с лишним тысяч жизней выплеснули в тот день на супесную невеселую землю неподалеку от деревни Свинюхи. Через два часа наступление возобновилось сызнова. Пошли части 2-й и 3-й дивизий Туркестанского стрелкового корпуса. Левее по щелям стягивались к первой линии окопов части 53-й пехотной дивизии и 307-я Сибирская стрелковая бригада, на правом фланге туркестанцев шли батальоны 3-й гренадерской дивизии». Скромный успех — захват двух деревень — стоил больших потерь, несопоставимых с потерями противника. «Французский способ» давал и «французские» результаты (на Западном фронте такие фронтальные атаки стоили громадных потерь и при меньшем результате), но другого никто не мог предложить.
Для отвлечения внимания противника от районов планировавшихся ударов прибегали к демонстрациям. Неудачи большинства таких демонстраций объяснял А.А. Брусилов: «При условии, что артиллерийские снаряды следовало беречь, а устраивать разведчикам какие-либо особые поиски было нельзя, так как мы стояли почти по всему фронту с противником нос к носу, очевидно, что о сильных демонстрациях и разговаривать нечего было, и надуть противника было совершенно невозможно. Ведь это — азбучная истина, что демонстрация только тогда достигает своей цели, когда она ведется решительно и когда войска сами не знают, что это демонстрация, а не настоящая атака». Поэтому при подготовке наступления Юго-Западного фронта в 1916 г. Брусилов приказал готовить во всех армиях фронта по одному ударному участку, а кроме того, выбрать по ударному участку в некоторых корпусах и на всех начать земляные работы для сближения с противником. Скрыть производство таких работ было невозможно, но подготовка наступления одновременно на многих участках не позволяла противнику заранее определить место удара.
Тем временем многочасовые и многодневные артобстрелы делали поле боя трудно проходимым и для пехотинца. Пехота вырабатывала новые формы — волны распадались на «змейки», потом — «группы». Расчленение боевого порядка на группы по мере сближения с противником было лучшей формой маскировки и уменьшения потерь. Использование местных предметов и складок местности, приобретавшее все большее значение по мере нарастания плотности огня противника, требовало от командиров тщательного предварительного изучения местности и карты для выбора необстреливаемых со стороны противника подступов и определения полей невидимости. В то же время стрелковая цепь, даже разреженная и не обязательно держащая «идеально» прямую линию, не может маневрировать, чтобы использовать естественные закрытия, поэтому для сближения с противником под огнем она мало подходила. Увеличение глубины боевого порядка за счет волн цепей не устраняло сложности маневрирования и не уменьшало потери цепей от огня противника. Поэтому для сближения с противником предпочтительнее была «змейка» — колонна по одному (правда, с увеличенными интервалами и без равнения в затылок), перемещающаяся от укрытия к укрытию. Такой строй облегчал маневрирование, сохранение направления и управление, предоставлял противнику меньшую цель.
Сказалось и вошедшее в привычку войск использование воронок от тяжелых снарядов в качестве укрытия («в одну воронку снаряд два раза не падает») — попадая под обстрел, цепь разбивалась на «группы», скапливавшиеся в воронки, и эти «группы» теперь составляли боевой порядок. Группа от отделения до полувзвода формируется вокруг ручного или облегченного станкового пулемета, снабжается гранатами, передвигается от укрытия к укрытию. При наличии на поле боя местных предметов, могущих служить хорошим укрытиям, за ними накапливались порой довольно большие группы. Для согласования их действий офицеру приходилось выдвигаться вперед, держа связь с группами через посыльных. Группы быстро «обживали» воронки, ямы, участки траншеи, приспосабливая их для обороны. Они могли быстро локализовать успех противника, прорвавшегося в глубь обороны, остановить его, взяв в «огневой мешок», не дать закрепиться. Складывается новая «групповая» тактика, пригодная и для атаки, и для обороны и вернувшая пехоте ее активную роль. В русской армии «группы» чаще действовали в поисках, «разведках», отдельных «стычках» подразделений, широкому же внедрению «групповой» тактике препятствовала острая нехватка автоматического оружия.
О значении наличия в мелких пехотных подразделениях автоматического оружия хотя бы в виде одного отделения ружей-пулеметов на роту свидетельствует такой пример. Входе боев под Иллукстом в октябре 1916 г. контратаки русских войск встречались германскими частями огнем в упор. Вот как писал об этом военный корреспондент «Русского слова»: «Ночью германцы подпускали наших на 15–10 шагов, били в упор, а потом ложились на землю и пропускали наших через себя. Наши пробегали через ряды лежащих… а сзади вдруг начинали хлестать германские пулеметы. Тогда наши вынуждены были днем громить сначала орудиями шаг за шагом линии германских окопов… Германцы тотчас же стягивают на третью и вторую линии все возможные резервы… Наши сначала за полосою своего огня, а потом и в открытую кидаются в атаку. Германцы со второй линии выбегают навстречу, наспех ставят готовые рогатки с проволокою. Но наши не дремлют, бегом на себе тащат пулеметы и поливают «проволочников». Дело доходит до штыков. Немцы дерутся яростно. Но наш огонь давно уже перешел вперед, бьет германцев во второй линии и мешает подходу свежих сил оттуда… Бой переходит в свирепую драку, разбивается по кучкам и замирает одиночными схватками». Это задерживало контратаку и не давало завершить ее уничтожением противника.
