Букет - Коляда Николай Владимирович (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗

Николай Коляда.

Букет.

Пьеса в двух действиях.

Действующие лица:

ФЕОКТИСТА МИХАЙЛОВНА, «ФЕКЛА» 70 лет

МИША, «МИНЯ», ее сын 30 лет

ГАЛЯ 20 лет

ИГОРЬ 20 лет

ГЕОРГИЙ 30 лет

АННА 35 лет

Старый дом в центре города, с садом и флигелем.

Сентябрь.

Первое действие.

В саду за домом сидят МИНЯ и ФЕОКТИСТА МИХАЙЛОВНА На дворе сентябрь. Последние теплые денечки, «бабье лето». Вечереет, около пяти часов. Злые осенние му?и не дают ФЕКЛЕ покоя. ФЕКЛА отма?ивается от них веточкой.

В саду растут старые толстые деревья. Сад большой и запущенный. Много дики? цветов, ярки?, по-осеннему сочны?. И репейник по всему саду: метра в два, целыми зарослями, хоть прячься в куста? эти?.

Крепкие ворота выкрашены желтой краской. От ворот к дому дорожка из битого кирпича. Крыльцо.

В доме четыре комнаты, одна другой меньше. Кухня, русская печь. Одна комната—за печкой находится. Чтобы попасть в нее, нужно идти по коридору, потом через кухню. Другие три комнаты имеют каждая свой вход—дверь в коридоре.

Слева от дома многоэтажные дома, справа—тоже. И впереди, и сзади—новостройки. А вот не сносят этот дом по улице Шмидта, 90.

Тишина.

Подъехал к дому автобус, у самых ворот остановился. Экскурсоводша сонным голосом принялась рассказывать что-то в микрофон. Двери автобуса открыты и слова ее далеко слышно:

ЭКСКУРСОВОД (быстро, заученно). …Уважаемые товарищи гости, продолжаем нашу экскурсию. Сейчас мы, осмотрев три церкви, замечательные творения рук мастеров прошлого приехали, так сказать, вот сюда. Кстати, должна вам сообщить, что до Великой Октябрьской социалистической революции рабочих и крестьян, главного события двадцатого века, в нашем городе было – угадайте? – не угадаете! – тридцать шесть церквей! Осмотрели мы с вами и мужской монастырь, жемчужину, так сказать, если можно так выразится, нашего города. Товарищи, не вытирайте окна занавесками, будьте культурными, как не стыдно? Занавески у шофера, между прочим, на подотчете. Ну и что, что пыль?.. Все видно… Итак, теперь мы с вами начинаем знакомится с боевой и трудовой и революционной тоже славой нашего города. Вот в этом доме по улице Шмидта, 90, куда мы с вами приехали… Улица, кстати, раньше называлась «Спасо-Николаевской»… Так вот, в этом самом доме жил наш земляк, наш, даже можно так сказать, прославленный земляк – рабочий, подпольщик, революционер, известный пролетарский писатель и публицист, чьё горячее слово звало на подвиги народы нашего города во имя торжества и справедливости… А-а, я вам его имя не назвала разве? Дак вот, товарищи туристы, на доме доска: «Здесь жил наш земляк И.Ф.Бородаев». Объясняю на ваш вопрос, почему на доме вторая доска, на которой написано: «Здесь работал наш земляк И.Ф.Бородаев.» Эти мраморные доски, товарищи туристы, повешены местными властями тут потому, что Бородаев активно готовил революцию, наше с вами светлое будущее закладывал… И по некоторым непроверенным данным именно здесь – здесь! здесь! – в этом неказистом дощатовском домишке он печатал свои листовки, которые потом, естественно, распространял. В жизни всегда есть место подвигам, товарищи туристы! Ну, а теперь мы с вами отправимся в краеведческий музей, где имеется обширная экспозиция о нашем прославленном земляке… У всех туристов обычно возникает вопрос: а как же теперь существует этот дом? Могу ответить, что и сейчас тут живут люди, но совсем не родственники, иначе мы бы знали… Просто, наверное, жители нашего замечательного трудового Дощатова!.. Обыкновенные рядовые труженики, как мы все, наверное… Да, да, Миша, закрывай двери, поехали, времени нету совсем, черт…

Взревел мотор автобуса. На дороге поднялась пыль, полетела в сад.

Снова тишина. Только мухи жужжат.

ФЕКЛА сидит в кресле-качалке, которое она специально для себя вынесла из дома на воздух.

МИНЯ сделал букетик из листьев, любуется, глядя на него, сидит у ног матери.

ФЕКЛА. Миня, слышишь? Помру я—что с тобой будет? А?

МИНЯ (смеется). Ты помрёшь, мама, а я еще не помру. Я еще поживу долго-долго.

ФЕКЛА. То-то и оно, что вместе в могилу не ляжем. Говорят, долго живут такие, как ты… Что с тобой будет, а? Сердце у меня болит который день, про плохое думаю. Ноет. Что будет, а? Что?

МИНЯ. Мама какой у меня букети-и-ик! Это – синий листочек, это – зеленый, это – жёлтый… А, мама? Букетик?

ФЕКЛА. Осень, вот оно все и красивое. Цветочки любишь?

МИНЯ. Люблю, мама. Это – синий, это – зеленый, это – жёлтый…

ФЕКЛА. А репья зачем нарвал? Выбрось. Букет испортил. Ну?

МИНЯ. Тоже цветы. Пусть!

ФЕКЛА. Какие же это цветы? Это бурьян. Понял? Выкинь. Ну-ка, достань книжку-то мою. Далеко она у тебя? Носишь с собой, как говорю, ну?

МИНЯ. Ношу, мама. Тут она…

ФЕКЛА. Ну, достань. Достал?

МИНЯ. Достал.

ФЕКЛА. Читай мне. Вслух. Ты читаешь ее, как я тебя прошу? Читаешь? Разбираешь мой почерк, нет? Читаешь?

МИНЯ. Читаю, мама.

ФЕКЛА. Ну, читай вслух, громко. Да понимай, что читаешь, понимай, ну? Читай.

МИНЯ (читает). Вот. «Борись, живи, побеждай. А сердце – сердце держи на цепи, неистовое, несчастное. А.Н.Толстой.»

ФЕКЛА. Граф?

МИНЯ. Другой! Не граф!

ФЕКЛА. Ну, правильно написал. Ты понял, что он написал? Вник?

МИНЯ. Понял, мама. Читать?

ФЕКЛА. Читай. Только вникни. Вник?

МИНЯ. Вник.

ФЕКЛА. Ну вот, а говорят, что ты – дурак. Какой ты дурак? Ты умный.

МИНЯ. Умный, мама.

ФЕКЛА. Давай, дальше читай.

МИНЯ. «Жизнь – это поиск. Лев Кассиль».

ФЕКЛА. Лев? Врет.

МИНЯ. «Человека ценят не по надписи на могиле, а по тому, как он прожил свою жизнь. Неизвестно-кто-сказал.»

ФЕКЛА. А правильно сказал. Ну, дальше?

МИНЯ. «Человек – это звучит гордо. М.Горький.»

ФЕКЛА. Молодец.

МИНЯ. «Прекрасен труд, велик он или мал.»

ФЕКЛА. Правильно. Верно. Точно.

МИНЯ. «Реки высыхают – русла остаются. Травы выгорают – корни остаются. Птицы улетают – гнезда остаются. Человек умирает – песня остается. Народная мудрость.»

ФЕКЛА. Аж до слез. Ну?

МИНЯ. «Без желания труд – будни, по призванию труд – праздник.»

ФЕКЛА. В точку.

МИНЯ. «Для человека, привыкшего уважать себя, смерть – гораздо легче унижений. Н.Г. Чернышевский»

ФЕКЛА. Заплачу сейчас… Николай Григорьевич? Ух, сила был…

МИНЯ. «Самое дорогое у человека – это жизнь. Она дается человеку один раз…»

ФЕКЛА. Ну, это старое. Достоевский сказал…

МИНЯ. «И прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно…» Ай, больно!

ФЕКЛА. Что, сынок? Что?

МИНЯ (смеется). Комар укусил.

ФЕКЛА. Ну, убей его, читай дальше.

МИНЯ. «…больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое… А.Н. Островский.»

ФЕКЛА. Кто-о?

МИНЯ. А.Н. Островский. Ост-ров-с-кий.

ФЕКЛА. Неправильно.

МИНЯ. Сама написала, мама.

ФЕКЛА. Зачеркни, напиши – Достоевский.

МИНЯ. Ладно, мама.

ФЕКЛА. Ну? Ты все понимаешь, что тут ты прочитал, нет? Все? Нет? Ну вот. А говорят – ты дурак. Ты, говорят, жить не способен. Способен. Ты сердцем прочувствовал? Нет?

МИНЯ. Прочувствовал.

ФЕКЛА. А почему так неуверенно говоришь? Ну?

МИНЯ. Потому что скажу «Нет», ты меня бить будешь…

ФЕКЛА. Я же тебя, дурака, учу, умным сделать хочу, понимаешь? Прочувствуй ты все до конца, до донышка, ну?

МИНЯ. Прочувствовал уже.

ФЕКЛА. Посмотри мне в глаза.

Пауза.

А говорят – дурак. Умный, умный, умный! Способен, способен, способен!

МИНЯ. Умный, мама. Никто на мне только женится не хочет, мама…

ФЕКЛА. То-то и оно, что никто. Никому ты не нужен. Помру вот я – что с тобой будет, что будет… А ну, скажи: никто тебе не говорил ничего про что-нибудь?

МИНЯ. Про что, мама?

ФЕКЛА. Про меня, про дом, про Ивана Федоровича про нашего про Бородаева – не говорили, нет? Анна, Георгий, этот новый – не говорили тебе?