Спешите делать добро - Рощин Михаил Михайлович (книги без сокращений .txt) 📗

Аня. Ты, только ты один.

Горелов. Извините… не надо… я не нуждаюсь ни в ком…

Аня. Помолчи, несчастный… (Продолжает разде­вать его.)

Сима поет.

Усачев. Значит, так она у тебя и живет? А учиться? Работать?

Мякишев. Понимаешь, в том и дело! Паспорта еще нет, только в ноябре получит, мне обещали насчет вечер­ней школы, придется, правда, схимичить…

Усачев(смотрит на часы). Я вижу, тебе бы вообще-то помочь надо…

Мякишев. Не мешали бы, и на том спасибо.

Усачев. Ладно обижаться! Нам ведь главное, чтоб ясность была.

Мякишев. Ну какая еще ясность?

Усачев. Полная, Мякишев, полная! Ну, бежим, а то зевнем первый тайм как пить дать!

Пожимают руки. Усачев треплет Мякишева по плечу, уходит. Мякишев медлит.

Тетя Соня(Симе). Симочка, что же будет?

Сима отмахивается, уходит, тетя Соня – за ней.

Горелов. Хорошо, я тебя повеселю… Идет пьяный по берегу. Видит – часы. Поднял, послушал. «Тик-так, тик-так». «Живая еще», говорит, и в море их!

Аня. В третий раз рассказываешь, несчастный! (Уво­дит его.)

Вперед выступает Зоя – в плаще, с зонтиком, сумкой.

А у себя за столом встает и закуривает Филаретова.

Мякишев идет и решительно выключает телевизор.

Мякишев(Оле). Ну, что ты смотришь? Двенадцатый час, ложись.

Оля потупилась, молчит.

(Вздыхает.) Эх, что делать будем?.. Стелись, я ухожу.

Пауза. Оля ставит раскладушку. Мякишев смотрит, потом быстро выходит.

Оля распрямляется и глядит ему вслед.

Зоя садится у стола Филаретовой. Они как бы продолжают разговор.

Филаретова. Так. Это все понятно. Хотя тоже… в наше время… взять на себя такую обузу…

Зоя. Разве не берут в наше время детей? Из детских домов или?..

Филаретова. Детей? Почему! Берут. Только больше приходится сталкиваться, что оставляют. И в роддо­мах и вообще. Когда он вырос – конечно, а вот месяц-два – кому он нужен?

Зоя. Как – кому? У вас есть дети?

Филаретова. У меня – это к делу не относится… Ладно, не будем отвлекаться на лирику… Я еще объясняю: думаете, нам охота в таких делах копаться? Но у нас сигнал, мы обязаны внимание обратить? В восточных республиках, не слыхали, какие дела на этой почве слу­чаются? Да и у нас! С этой акселерацией – лучше б ее не было! И мы здесь поставлены бороться. А так мы не построим.

3оя. Об этом я даже думать не хочу.

Филаретова. Хочешь не хочешь, а надо. Вам в ди­ковинку, а я восемь лет тут, навидалась! Да еще в мили­ции когда работала. Мы привыкли: Человек – это звучит гордо. Гордо, верно. Но какой человек? Гордо он зву­чит – пьянь, мразь, развратник, фарца? Без воспитания, бескультурный, без контроля, как он звучит? Да он зверь, его вот как надо держать. Молокососы, только вы­лупились, а они уже из себя корчат! Писюхи, малолетки – тьфу! И как эта зараза все проникает, проникает! Если б вы знали, что мы знаем! Что люди-то творят! Сроду такого не бывало! На другого ни за что не поду­маешь, а он, нате вам, только звучит гордо, а колупни – козел!

Зоя(подавленно). Не знаю. Я не понимаю.

Филаретова. Не знаете, а мы знаем! Ну ладно, от­влекаемся… Так вот. У вас самые простые-то пункты не сходятся. Например. Фамилия ее? Солнцева или Соленцова?

Зоя. Что? А-а, Соленцова, Соленцова… Это недоразумение. Она, ну, как это бывает… Вот мне, например, мое имя сроду не нравилось: Зоя, и я помню, девочкой, когда знакомишься с чужими, назовешься, что ты Лариса или Алла…

Филаретова. Меня Аллой зовут…

Зоя. Вам повезло. Она, наверное, хотела, чтобы кра­сивее было: Солнцева. (Неуверенно.) А может, боялась, что ее сразу найдут, вернут? (Вдруг.) Нет! Что я! Не то говорю! Я же забыла! Мне муж объяснял!..

Филаретова. Да, что-то вы не то говорите.

Зоя. Минутку, я просто забыла. Когда там писали протокол, где он ее взял, то просто перепутали, записали с ошибкой, «о» пропустили: не Соленцова получилась, а Солнцева.

Филаретова. «Е» пропустили. Со-ле…

Зоя. Да-да, «е», Со-ло… я совсем… Понятно?

Филаретова. Понятно. Что у вас человек под од­ной фамилией живет, а у него другая. Между прочим, преступники бывают и десяти лет, не то что пятнадца­ти… Пятнадцать – это ого!

Зоя. Какие преступники?

Филаретова. Всякие… Хорошо, с этим ясно. Что ничего не ясно. Теперь другое. Ее взяли, обещав трудо­устроить, учить, а фактически? У нас обязательное сред­нее образование, а вы из нее прислугу сделали.

Зоя. Зачем вы так говорите?

Филаретова. Это не я, это общественность говорит.

Зоя. Просто голова кругом идет.

Филаретова. Идет, идет…

Зоя. Я не знаю. Я вам говорю все как есть, фамилия и прочее. Вы мне не верите. Но ничего другого я расска­зать не могу. Что касается школы, то муж привез ее в мае, куда мы могли ее устроить?

Филаретова. Понятно. Это понятно. К нам надо было обратиться. И тут мы вас поддержали бы. Но зачем самодеятельность устраивать? Закон один для всех. В об­щем, вам же добра желаем. Этот момент проверить, и все. В ваших же интересах.

Зоя. Какой? Нет, этого я не хочу! Это… нормально­му человеку в голову не придет.

Филаретова. Нормальному не придет, а ненор­мальному придет. Вам известно: бывает, мужья безобраз­ничают, а их жены же покрывают?..

Зоя. Кто лучше знает моего мужа? Мы пятнадцать лет… со студенческой скамьи…

Филаретова. И-и! Такое шито-крыто бывает, всю жизнь проживешь – знать не будешь. Я сама четыре года назад разошлась. А почему? Застала. Между прочим, по­учительно. Уж такой тихоня был, такой пай, в пять часов всегда дома, не пил, не курил, радиолюбитель, тю-тю-тю, точка-тире. Паял да клеил. Да из нашего же дома, из третьего подъезда, студенточку одну, с собачкой гуляла, и склеил. Ну! А я бы так дурой и жила. «Аллочка, отдох­ни, Аллочка, поспи!» – пока люди добрые глаза не от­крыли, к самой двери не подвели…

Зоя хочет встать.

Это, конечно, к делу не относится, хотя как посмотреть! Я им напаяла! Я ему отстукала точку-тире! В ногах пол­зал, а эта гнида сменялась из нашего дома в Черта­ново!..

Зоя встает.

Ладно, отвлеклись опять… Да вы не переживайте. Про­верим, и все.

Зоя. Что проверим? Неужели вам моих слов мало? Вы же женщина… Неужели я бы сама?.. (Не может го­ворить.)

Филаретова. Да вы сядьте, сядьте. Может, воды? Вот тоже! Я ж намекаю: вашей тут компетентности мало, так обведут – ахнешь! Проверять надо. Эти дела-делиш­ки самые тонкие. Тут только ловить. Только…

Зоя. Ужас какой-то!

Филаретова. Ужас, ужас!..

Зоя(вдруг). Вы – ужас! Как вас только здесь дер­жат!

Филаретова не ожидала.

И вы не смейте! Понятно?.. Лезть!..

Филаретова. Что-что? Ну, эти оскорбления мы слыхали!..

Зоя. Не сметь! Никогда!

Филаретова. И пугать нас тоже не надо! Пуганые!.. А только есть такие, что сами-то знают, а признаться совесть не велит! Стыд не велит! Знают, а знать не хотят!