Хрустальный башмачок - Габбе Тамара Григорьевна (книги бесплатно читать без TXT) 📗
Жавотта. Что — надела?
Гортензия. Думаешь, он на твою ногу налезет? Как же! Как же! Попробуй.
Жавотта. И попробую! (Изо всех сил старается всунуть ногу в башмачок, краснеет, пыхтит, натягивает башмачок обеими руками.)
Мачеха. Притопни, Жавотта, притопни!
Жавотта топает. Гортензия смеется.
(Шепотом.) Пальцы, пальцы подогни. Уж потерпи как-нибудь, да надень.
Жавотта. Сами надевайте, а мне не лезет!
Гортензия (злорадно). А ты бы, Жавотта, подрезала немножко свои пальчики, вот башмачок бы и налез.
Мачеха. Чему ты радуешься, глупая? Не удалось тебе стать невестой принца, так ты хоть свояченицей ему будешь, если Жавотта постарается как следует. Ну, Жавотта, ну, милая! Растяни его, растяни!
Шут. Не трудитесь, сударыня. Этот башмачок не растягивается. Он хрустальный.
Придворный. Прощайте, прекрасные дамы. Нам пора в соседний дом.
Принц. Нет, постойте! Я видел тут еще одну девушку.
Мачеха. Вы ошибаетесь, сударь. У меня только две дочери.
Принц. А та, которую мы встретили в дверях?
Мачеха. Что вы! Ведь это Золушка, наша служанка. Она такая замарашка, такая неряха… Да она никогда и не носила ничего, кроме деревянных башмаков. Не станете же вы примерять ей хрустальный!
Придворный (устало). Нам приказано примерить его всем девушкам в городе.
Шут. Умыты они или не умыты, причесаны или не причесаны…
Гортензия. Ах, если бы я знала, что вы уже надевали этот гадкий башмак на ноги всех служанок, я бы ни за что не надела его!
Жавотта. И я тоже!
Шут. Не горюйте, сударыня, вам ведь и не удалось его надеть.
Принц. Но где же эта девушка?..
Жавотта. А где же ей быть? У печки, на ящике с золой. На то она и Золушка!
Гортензия. Шли бы к ней на кухню и мерили…
Мачеха. Гортензия! Жавотта! Не забывайте, с кем вы говорите! (Старику любезно.) Простите, сударь. Мои дочки сейчас позовут нашу служанку. Гортензия, позови!
Гортензия. Не пойду!
Мачеха. Ступай ты, Жавотта!
Жавотта. Не хочу!
Мачеха (вполголоса). Ну, погодите у меня! (Кричит.) Золушка! Золушка-а!..
Золушка (появляясь в дверях). Что прикажете, матушка?
Мачеха. Ничего. (Придворному.) Вот вам наша судомойка.
Придворный (несколько растерянно). Гм!.. Ну что ж, садитесь, девушка. Примерьте этот башмачок!
Гортензия. Ха-ха-ха! Вот и нашли, кому примерить башмачок принцессы. Ну-ка, ну-ка, скинь свои деревяшки!..
Жавотта (тоже смеясь до слез). Ой, умру!.. Ой, не могу!.. Золушка — в хрустальных башмачках! А ну, примерь, примерь, только смотри не выпачкай его сажей.
Золушка. А мне и не нужно его мерить.
Придворный. Почему, сударыня?
Золушка. Я и так знаю, что он мне впору.
Жавотта. Скажите пожалуйста!
Гортензия. Экая принцесса нашлась!
Золушка (садясь в кресло). Позвольте мне башмачок, сударь.
Придворный. Извольте, сударыня.
Золушка сбрасывает деревянный башмак и надевает хрустальный. Все так и замирают, глядя на ее ноги в разных башмаках: одна — в деревянном, другая — в хрустальном.
Мачеха, Гортензия и Жавотта. А-ах!
Шут. Как раз впору!
Золушка. А вот и второй башмак. (Вынимает из кармана другой хрустальный башмачок и надевает его.)
Гортензия и Жавотта. Ах!..
Придворный. Ничего не понимаю!.. Не может же все-таки эта девушка быть вчерашней принцессой!
Шут. А откуда же у нее второй башмачок?
Мачеха. Башмачок откуда? Да, может, на улице нашла. Принцесса ваша один башмак потеряла, а другой, верно, в окно выбросила. На что он ей, один-то?
Шут. А ножки она тоже на улице нашла? Ведь других таких ножек мы во всем городе разыскать не могли. А уж сколько ищем…
Принц. Это она!
Придворный. Но помилуйте, как же так?.. Конечно, у этой служанки очень маленькие ножки, и все-таки я не вижу в ней ни малейшего сходства с той принцессой, которой мы вчера так любовались.
Принц. А я ее узнал!
Золушка. И я вас узнала, принц.
Гортензия и Жавотта (бросаясь к мачехе). Матушка! Это принц!..
В дверях появляется фея Мелюзина.
Фея Мелюзина. Вот и хорошо, что вы оба узнали друг друга. Значит, и быть вам с этого дня всегда вместе, как этой паре хрустальных башмачков. Желаю вам обоим счастья, дети мои.
Придворный (вздыхая). Ну что ж, примите и мои поздравления, ваше высочество. Пора нам во дворец. Король и королева давно ожидают нас.
Гортензия и Жавотта громко рыдают.
Что это с ними?
Мачеха. И вы еще спрашиваете, сударь! Ах, у них такое горе, такое горе!.. Они расстаются сегодня со своей любимой сестрой.
Придворный. А разве у вас есть еще одна дочка?
Мачеха. Как же! (Показывает на Золушку.) Вот она! Это моя младшая дочь! Моя радость! Моя любимица!..
Шут. А мне было показалось, что вы называли ее вашей служанкой или даже судомойкой.
Мачеха. Ах, она была для нас всем… Всем на свете… Дорогая моя, бесценная моя Золушка! (Бросается ей на шею.)
Шут. Осторожно, сударыня! Не задушите ее!
Мачеха. Что мы будем делать без тебя, дитя мое? Не забывай нас!
Золушка. Как вас забыть, матушка!
Мачеха. Гортензия! Жавотта! Что же вы сидите? Оденьте сестру как следует. Ведь ей во дворец ехать!
Жавотта (каким-то не своим, нежным голосом). Хочешь, Золушка, надень мое красное бархатное?
Гортензия (сквозь зубы). Отстань от нее! Ей гораздо больше пойдет мое лимонное!
Шут. А своего-то у нее нету?
Мачеха. Из старых она уже выросла, а новое для нее еще не готово.
Фея Мелюзина. Нет, готово!
Золушка. Ах, тетушка Мелюзина! Как я перед вами виновата! Не сердитесь на меня!
Фея Мелюзина. На тебя уже довольно сердились, Золушка. Больше сердиться не будут.
Придворный (тихо мачехе). Не скажете ли вы, сударыня, кто она, эта тетушка Мелюзина?
Мачеха. Ах, это наша бедная старая родственница.
В это время фея сбрасывает свой темный плащ с капюшоном и оказывается в том пышном наряде, который спокон веков носят все феи: в платье, вышитом звездами, в длинной мантии, в остроконечной золотой шапке.
Шут. Вот так бедная родственница!
Фея Мелюзина. Подойди-ка сюда, Золушка. Примерь новое платье. (Поднимает вверх свою волшебную палочку.)
Что-то легкое, белое опускается сверху и окутывает Золушку. И вот она уже в подвенечном наряде, в кружевной фате.
Жавотта. Смотрите, смотрите — вчерашняя красавица!
Гортензия (горестно). Она!..
Мачеха. Но ее теперь и узнать нельзя…
Фея Мелюзина. Да ведь вы никогда не узнавали ее, сударыни. Она улыбалась только тогда, когда вас не было дома, пела, когда вы ее не слышали, танцевала, когда вы ее не видели. Вы всё у нее отняли — и называли ее нищенкой. Вы заставляли ее выгребать из печек золу — и называли ее Золушкой. Так пусть же это имя станет прозвищем самых лучших девушек на свете.
