Самоубийца - Эрдман Николай Робертович (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
Семен Семенович. Через тридцать? Так, значит, сейчас половина двенадцатого? Как… Уже половина двенадцатого?
Маргарита Ивановна. Вы не думайте, пейте, Семен Семенович.
Семен Семенович. Неужели уже половина двенадцатого? Половина двена… Отпевайте меня, дорогие товарищи. Пойте, милые. Пойте, сволочи.
Цыгане гаркают хоровую.
Пострадаю за всех. Пострадаю за вас.
Цыгане. Эх, раз! Еще раз!
Семен Семенович. Вот когда наступила, товарищи, жизнь. Наступила за тридцать минут до смерти.
Егорушка. За здоровьице масс!
Цыгане. Эх, раз! Еще раз!
Семен Семенович. Массы! Слушайте Подсекальникова! Я сейчас умираю. А кто виноват? Виноваты вожди, дорогие товарищи. Подойдите вплотную к любому вождю и спросите его: «Что вы сделали для Подсекальникова?» И он вам не ответит на этот вопрос, потому что он даже не знает, товарищи, что в советской республике есть Подсекальников. Подсекальников есть, дорогие товарищи. Вот он я. Вам оттуда не видно меня, товарищи. Подождите немножечко. Я достигну таких грандиозных размеров, что вы с каждого места меня увидите. Я не жизнью, так смертью своею возьму. Я умру и, зарытый, начну разговаривать. Я скажу им открыто и смело за всех. Я скажу им, что я умираю за… что я за… Тьфу ты, черт! Как же я им скажу, за что я, товарищи, умираю, если я даже предсмертной записки своей не читал.
Аристарх Доминикович. Мы сейчас все устроим, Семен Семенович. Дайте кресло и стол, Маргарита Ивановна.
Маргарита Ивановна. Костя, стол!
Официанты вносят стол и кресло. На столе письменный прибор, бумага, ваза с цветами, бутылка шампанского и рабочая лампа с зеленым абажуром.
Аристарх Доминикович. Потрудитесь прочесть, гражданин Подсекальников.
Семен Семенович. Это что?
Аристарх Доминикович. Здесь написано.
Семен Семенович. «Почему я не в силах жить!» Вот, вот, вот. Я давно уже этим интересуюсь.
Аристарх Доминикович. Так садитесь и переписывайте.
Семен Семенович садится за стол.
Мы не будем мешать вам, Семен Семенович. Будьте добры, маэстро, негромкий вальс.
Музыка.
Семен Семенович (переписывает). «Почему я не в силах жить!» Восклицательный знак. Дальше. «Люди и члены партии, посмотрите в глаза истории». Как написано! А! «Посмотрите в глаза истории». Замечательно. Красота.
Пугачев. Уважаемые, до чего я люблю красоту, даже страшно становится. Красота, уважаемые…
Зинка Падеспань. Вольдемар, вы начнете сейчас блевать. Уверяю вас.
Пугачев. Я? Пожалуйста. Сколько хочите.
Семен Семенович (читает). «Потому что нас всех коснулся очистительный вихрь революции!» Восклицательный знак. С красной строки. (Переписывает.)
Клеопатра Максимовна. Мне претит эта скучная, серая жизнь. Я хочу диссонансов, Егор Тимофеевич.
Егорушка. Человек!
Костя. Что прикажете?
Егорушка. Диссонансов. Два раза. Для меня и для барышни.
Костя. Сей минут.
Семен Семенович (читает). «Помните, что интеллигенция соль нации и, если ее не станет, вам нечем будет посолить кашу, которую вы заварили». Значит, так: помните… (Переписывает.)
Виктор Викторович. Червячок уже есть, Аристарх Доминикович.
Аристарх Доминикович. Это вы про кого?
Виктор Викторович. Я вчера вам говорил про Федю Питунина. Замечательный тип, положительный тип, но уже с червячком, Аристарх Доминикович.
Раиса Филипповна. Говорят, что вы были за рубежом?
Виктор Викторович. Был в рабочих кварталах Франции.
Раиса Филипповна. А скажите, во Франции в этом сезоне парижанки какие же груди носят – маленькие или большие?
Виктор Викторович. Кто как может, смотря по средствам.
Клеопатра Максимовна. Между прочим, я так и думала. Ах, Париж… А у нас? Ведь у нас даже дама со средствами сплошь да рядом должна оставаться такой, какова она есть.
Семен Семенович. Дайте волю интеллигенции.
Пугачев. Дайте ванную. Дайте ванную. Маргарита Ивановна, дайте ванную.
Маргарита Ивановна. Для чего?
Пугачев. Мы сейчас проституток в ней будем купать.
Семен Семенович. Восклицательный знак. Вот за что я, товарищи, умираю. Подпись.
Пугачев начинает плакать.
Зинка Падеспань. Что случилось? О чем вы, Никифор Арсентьевич?
Пугачев. Заболел я. Тоска у меня… по родине.
Аристарх Доминикович. Как по родине? Вы какой же национальности?
Пугачев. Русский я, дорогие товарищи.
Семен Семенович. Разлюбезные граждане, что я могу?..
Голоса. Что такое?
Семен Семенович. Нет, вы знаете, что я могу? Нет, вы знаете, что я могу? Я могу никого не бояться, товарищи. Никого. Что хочу, то и сделаю. Все равно умирать. Все равно умирать. Понимаете? Что хочу, то и сделаю. Боже мой! Все могу. Боже мой! Никого не боюсь. В первый раз за всю жизнь никого не боюсь. Захочу вот – пойду на любое собрание, на любое, заметьте себе, товарищи, и могу председателю… язык показать. Не могу? Нет, могу, дорогие товарищи. В том все дело, что все могу. Никого не боюсь. Вот в Союзе сто сорок миллионов, товарищи, и кого-нибудь каждый миллион боится, а я никого не боюсь. Никого. Все равно умирать. Все равно умирать. Ой, держите, а то я плясать начну. Я сегодня над всеми людьми владычествую. Я – диктатор. Я – царь, дорогие товарищи. Все могу. Что хочу, то и сделаю. Что бы сделать такое? Что бы сделать такое со своей сумасшедшей властью, товарищи? Что бы сделать такое, для всего человечества… Знаю. Знаю. Нашел. До чего это будет божественно, граждане. Я сейчас, дорогие товарищи, в Кремль позвоню. Прямо в Кремль. Прямо в красное сердце советской республики. Позвоню… и кого-нибудь там… изругаю по-матерному. Что вы скажете? А? (Идет к автомату.)
Аристарх Доминикович. Ради бога!
Клеопатра Максимовна. Не надо, Семен Семенович.
Отец Елпидий. Что вы делаете?
Маргарита Ивановна. Караул!
Семен Семенович. Цыц! (Снимает трубку.) Все молчат, когда колосс разговаривает с колоссом. Дайте Кремль. Вы не бойтесь, не бойтесь, давайте, барышня. Ктой-то? Кремль? Говорит Подсекальников. Под-се-каль-ни-ков. Индивидуум. Ин-ди-ви-ду-ум. Позовите кого-нибудь самого главного. Нет у вас? Ну, тогда передайте ему от меня, что я Маркса прочел и мне Маркс не понравился. Цыц! Не перебивайте меня. И потом передайте ему еще, что я их посылаю… Вы слушаете? Боже мой. (Остолбенел. Выронил трубку.)
Аристарх Доминикович. Что случилось?
Семен Семенович. Повесили.
Виктор Викторович. Как?
Отец Елпидий. Кого?
Семен Семенович. Трубку. Трубку повесили. Испугались. Меня испугались. Вы чувствуете? Постигаете ситуацию? Кремль – меня. Что же я представляю собою, товарищи? Это боязно даже анализировать. Нет, вы только подумайте. С самого раннего детства я хотел быть гениальным человеком, но родители мои были против. Для чего же я жил? Для чего? Для статистики. Жизнь моя, сколько лет издевалась ты надо мной. Сколько лет ты меня оскорбляла, жизнь. Но сегодня мой час настал. Жизнь, я требую сатисфакции.
Бьет 12 часов. Гробовое молчание.
Маргарита Ивановна. Собирайтесь, Семен Семенович.
Семен Семенович. Как, уже? А они не вперед у вас, Маргарита Ивановна?
