Авадзу Сабуро (выходит на середину сцены, садится перед ней). Я шел сюда, желая о многом поведать госпоже. И вот я здесь, а что сказать — не знаю.
Жена Киёцунэ.Но что это? Ты молчишь и горько плачешь… Отчего?
Авадзу Сабуро.Увы, я пришел с недоброй вестью.
Жена Киёцунэ.С недоброй? Неужто господин решил удалиться от мира и принял монашеский обет?
Авадзу Сабуро.Нет, нет, монахом он не стал, не в этом дело!
Жена Киёцунэ.Так в чем же? Ведь говорили мне, что из битвы на Цукуси он вышел невредимым?
Авадзу Сабуро.Да, это правда, на Цукуси он не был убит.
Жена Киёцунэ.Не был убит и не стал монахом… Почему же ты говоришь о недоброй вести?
Авадзу Сабуро.Увы, хотя господин и вышел невредимым из битвы на Цукуси, в столицу возвратиться он не мог, и ему грозила гибель от рук грубых дружинников. Что может быть бесславней? И господин предпочел позору иной конец: у берегов Янаги-но ура лунной ночью бросился он в морские волны.
Харунобу (1725–1770). Гетера с куклой. Цветная гравюра.
Жена Киёцунэ
Он в море бросился? Жесточе
Поступка он не мог бы совершить!
Когда б он был убит на поле брани —
Или, недугом тяжким пораженный,
Оставил этот мир, где жизнь людей
Росинки мимолетней, — что ж тогда
Его б я не винила. Но ведь мы
Друг другу дали клятву: вместе
Покинуть этот мир, чтобы в ином рожденье
Вновь встретиться. И этой клятве
Он изменил. Ах, впрочем,
Упреки все напрасны. Ведь теперь
Его уж не вернешь. О, как непрочны
Супружеские узы…
Хор
Да, все недолговечно в нашем мире.
Таков удел его. Я проводила дни,
Скрываясь от недобрых глаз [279],
Скрываясь от недобрых глаз…
В саду у дома моего гуляет ветер,
И одинокая метелочка сусуки
Колышется бесшумно. И беззвучно
Я плакала украдкой по ночам.
А ныне, что скрываться? Не таясь,
Проплачу я до самого рассвета.
Рыдает, не смолкая, лунной ночью
У дома одинокая кукушка.
И не скрывает имени она…
И не скрывает имени она…
Авадзу Сабуро.Когда господин мой исчез в волнах, я заметил на дне ладьи прядь волос. Я подобрал ее, вот она — пред вами.
Жена Киёцунэ.Неужели я снова вижу эту прядь? От одного лишь взгляда на нее — в глазах темнеет и замирает сердце. Еще невыносимей становится боль утраты.
"Ах эта прядь волос!
Едва взгляну —
И боль сжимает сердце.
Терпеть не в силах муки, дар твой
Тебе я возвращаю ныне".
Действие второе
Во время пения хора жена Киёцунэ сидит неподвижно, как бы погружаясь в сон. Авадзу Сабуро покидает сцену. Актер "ситэ" появляется на помосте в печальной маске духа воина и в роскошном воинском одеянии.
Хор
Отвергнут дар жестокий. Мне остались
Одни лишь слезы — вечная отрада.
Лишь с ними ложе разделяя, этой ночью
Глаз не сомкну, без устали моля:
"Приди, о, хоть во сне приди!"
А о тоске ночных часов бессонных
Пусть одинокое расскажет изголовье [280],
Пусть одинокое расскажет изголовье.
Дух Киёцунэ
"Снов суетных не видит Совершенномудрый!
Найдется ль человек,
Почесть готовый явью бренный мир?"
"О если пыль тщеты туманит взор, —
Сжимается бескрайность трех миров.
А осени тебя покой, — и в тесной келье
Найдешь ты беспредельность". Право,
Все в мире — призрачно. Недолгим сном
Проходит жизнь — мелькнет на миг короткий
И тает в небе облако. Роса
Блеснет и высохнет на травах. В этом мире
Все — лишь уход и возвращение, и мы
Обречены на вечные скитанья.
О, безысходность!
"Любимого
Увидела однажды
Во сне. И что же? С той поры
Нашла себе опору
В непрочных сновиденьях.
(Жене.)
Ты спишь, любимая минувших дней?
Киёцунэ пришел к тебе.
Жена Киёцунэ.Что я вижу? О, чудо! У моего изголовья — живой Киёцунэ! Но как же так? В морские волны он бросился и все же… Ах, верно, это сон, иначе мне не дано с ним встретиться. Но пусть хоть так, во сне ли, наяву — отрадно видеть милого супруга. Я о том лишь скорблю теперь, что ты нарушил наш обет и оставил меня одну, покинув этот горестный мир раньше, чем пришел конец судьбой тебе отпущенного срока.
Дух Киёцунэ.Ты упрекаешь меня, но и я таю в душе обиду. Отчего решила ты вернуть прядь волос, посланную на память?
Жена Киёцунэ.Не помнишь разве? Ведь нестерпимая тоска заставила меня вернуть твой дар. О том и в песне говорилось:
"Ах эта прядь волос [281]!
Едва взгляну
И боль сжимает сердце!
Дух Киёцунэ
Терпеть не в силах муки, дар твой
Тебе я возвращаю ныне".
И с этими словами вновь
Дарю тебе я эту прядь волос.
И если любишь ты меня, как прежде,
Ты сохранишь ее.
Жена Киёцунэ
Быть может, стою я презренья твоего…
Прощальный дар, он в утешенье послан
Тобою был, но вот — едва взгляну —
Смятенно путаются горестные мысли.
Дух Киёцунэ
Увы, напрасен мой прощальный дар!
Его ты снова отвергаешь. Как мне горько!
Жена Киёцунэ
Покинул этот мир ты без меня…
Как горько мне!
Дух Киёцунэ
И так один другого упрекает,
