Ночью 16 января - Рэнд Айн (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Судья Хиф. Господа Присяжные, сейчас Пристав отведет вас в помещение для присяжных. Я прошу вас тщательно обсудить свое решение. Вы решите, виновна или не виновна Карен Эндр в убийстве Бьорна Фолкнера.
Пристав уводит присяжных из зала суда. Свет на сцене гаснет. Затем луч прожектора выхватывает из темноты разных свидетелей, одного за другим, они повторяют самые важные слова своих показаний — быстрый повтор некоторых противоречивых утверждений свидетелей с двух сторон, который дает публике возможность заново увидеть ключевые моменты, как бы моментально сменяющиеся кадры дела, по которому выносит решение суд присяжных.
Пятно света высвечивает только лица свидетелей, одно за другим, поочередно.
Доктор Кирклэнд. Меня вызвали, чтобы осмотреть тело Бьорна Фолкнера. Я обнаружил полностью искалеченное тело.
Хачинс. Ну, он был под мухой. Он на ногах еле стоял, и другим джентльменам пришлось его держать. Они его еле в лифт впихнули.
Фон Флит. Она приподнимает тело мужчины над перилами. Мужчины в вечернем костюме. Фолкнера. Он без сознания. Не сопротивляется. Она со всей силы толкает его. Он падает на тротуар. Вниз. На улицу.
Суини (читает). «Я нашел только две прекрасные вещи: богатство, которое у меня есть во всем мире, и Карен Эндр».
Магда. Он заказал ей платье из платины… Она носила его на голое тело… И если оно обжигало ей плечи, она хохотала, как язычница — а она язычница, а он целовал ожог, как хищный тигр!
Нэнси Ли. Мы откинули материальные заботы со всеми их последствиями: гордыней, эгоизмом, амбициями, желанием подняться выше своего ближнего. Мы хотели посвятить свою жизнь духовным ценностям. Планировали уехать из города, влиться в скромное сельское общество, быть как все.
Уитфилд. Я не сомневаюсь, что с моей деловой проницательностью смог бы предотвратить его крах — если бы Фолкнер был жив.
Чендлер. Что письмо было подделано маловероятно, но не невозможно.
Джанквист. Герр Фолкнер пожал плечами и сказал легкомысленно: «А, покончу с собой». Герр Уитфилд так странно и холодно на него посмотрел и сказал очень тихо: «Если это сделаешь, не сомневайся, что поступаешь правильно».
Карен. Бьорн никогда не думал о таких понятиях, как «хорошо» и «плохо». Для него существовало только: «ты можешь» или «ты не можешь». Он всегда мог. Для меня существовало только: «он хочет» или «он не хочет».
Риган. Неужели вы думаете, что мы оба с вами так низки, что если встретим что-то такое, перед чем люди встают на колени, мы этого не разглядим? Я любил ее: она — Фолкнера. Это наше единственное доказательство.
После последней вспышки света сцена несколько секунд остается темной. Затем свет зажигается, и присяжные возвращаются в зал суда.
Пристав. Суд идет!
Секретарь. Обвиняемая, встаньте и повернитесь лицом к присяжным.
Карен встает с высоко поднятой головой.
Присяжные, встаньте и повернитесь лицом к обвиняемой. Господин старшина присяжных, вы вынесли вердикт?
Старшина присяжных. Вынесли. Секретарь. Что вы скажете?
КОНЕЦ ПЬЕСЫ. ЕСЛИ ПРИГОВОР «НЕ ВИНОВНА».
Старшина присяжных. Не виновна!
Карен воспринимает оправдательный приговор спокойно. Она чуть выше поднимает голову и говорит тихо, торжественно.
Карен. Леди и джентльмены, я благодарю вас — от лица Бьорна Фолкнера.
Занавес
КОНЕЦ ПЬЕСЫ, ЕСЛИ ПРИГОВОР «ВИНОВНА».
Старшина присяжных. Виновна!
Карен не реагирует и стоит неподвижно. Стивенс вскакивает с места.
Стивенс. Мы будем обжаловать решение! Карен (спокойно и твердо). Обжалования не будет. Леди и джентльмены, меня не будет здесь, чтобы выполнить приговор. В вашем мире мне нечего ждать.
Занавес
ИДЕАЛ
© Перевод Т. Ребиндер
Предисловие
Пьеса «Идеал» была написана в 1934 году, в то время, когда у Айн Рэнд были все основания, чтобы считать себя несчастной. Роман «Мы живые» издатели отвергли, как «слишком интеллектуальный» и слишком оппозиционный Советской России (это было время «Красной декады» в Америке), пьесу «Ночью 16 января» никто не хотел ставить, и ничтожные сбережения мисс Рэнд стремительно иссякали. Изначально это произведение было написано как повесть, но затем, возможно через год или два, писательница сильно изменила его и повесть превратилась в пьесу. Она никогда не была поставлена на сцене.
После темы политики, основной в ее первом изданном литературном произведении, Айн Рэнд обращается к предмету своих ранних рассказов — человеческим ценностям и их роли в жизни людей.
Она сосредоточивается на негативном, но на этот раз это не сатира, она проникновенна и серьезна. Теперь в центре ее внимания бесчестность человеческой натуры, неумение людей следовать идеалам, которые они сами же прокламируют. Тема пьесы — зло, которое вызывает разрыв идеалов с настоящей жизнью.
Одна знакомая мисс Рэнд, дама среднего возраста консервативных взглядов, как-то призналась ей, что боготворит одну знаменитую актрису и жизнь бы отдала за знакомство с ней. Мисс Рэнд усомнилась в ее искренности, и ей пришло в голову, что это могло бы стать сюжетом для драмы: знаменитая актриса, красивая настолько, что мужчины считают ее внешность воплощенным идеалом, на самом деле забирает жизни у своих поклонниц. Она дает им понять, что ее жизнь в большой опасности. До сих пор поклонницы заверяли ее в своей преданности — на словах, поскольку это ничего им не стоило. Однако теперь это не далекая мечта, а реальность и требует от них реальных действий, а в противном случае — они предательницы.
— О чем вы мечтаете? — спрашивает актриса Кэй Гонда одного героя в пьесе.
— Ни о чем, — отвечает тот. — Какая польза мечтать?
— Какая польза жить?
— Никакой. Но кто в этом виноват?
— Те, кто не умеет мечтать.
— Нет. Те, кто умеет только мечтать.
В дневниковой записи того времени (датировано 9 апреля 1934 г.) мисс Рэнд подробно развивает эту мысль:
«Я верю — и я хочу собрать все факты, это подтверждающие, — что самое страшное проклятие человечества — это способность создавать идеалы, как что-то совершенно абстрактное и далекое от ежедневной жизни. Другими словами, способность жить определенным образом и при этом думать совершенно по-другому исключает размышление из реальной жизни. Это касается не сознательных лицемеров, поступающих так умышленно, но тех еще более опасных и безнадежных людей, которые сами по себе закрывают глаза на глубокую трещину между их убеждениями и их жизнью и при этом верят, что у них есть убеждения. Это касается именно их — либо их убеждения, либо их жизнь бессмысленны; а чаще всего и то и другое».
Эти «опасные и безнадежные люди» могут называть свои идеалы «светскими приличиями» (маленький бизнесмен из пьесы) или заботой о массах (коммунист), волей Божьей (проповедник) или минутным удовольствием (повеса Каунт); они могут оправдываться тем, что добро все равно невозможно и поэтому борьба за него бессмысленна (художник). «Идеал» выразительно схватывает сущность каждого из них во всем их многообразии и показывает, как много у них общего. В каком-то смысле это произведение — проявление интеллектуальной силы автора. Это философский путеводитель по лицемерию, драматический перечень видов идеалов, свидетельствующий о бессилии идеалов, бессилии, причина которого в их оторванности от жизни.
