Антигона - Ануй Жан (библиотека электронных книг TXT) 📗
АНТИГОНА. Няня! Ты сможешь смело глядеть в глаза моей матери, когда увидишь ее. И она скажет: «Здравствуй, няня, спасибо тебе за маленькую Антигону. Ты хорошо заботилась о ней». Мама знает, почему я уходила сегодня утром.
КОРМИЛИЦА. Так у тебя нет возлюбленного?
АНТИГОНА. Нет, нянечка.
КОРМИЛИЦА. Ты что, смеешься надо мной? А если бы ты меня любила, ты сказала бы мне правду. Почему твоя постель была пуста, когда я пришла подоткнуть одеяло?
АНТИГОНА. Нянечка, пожалуйста, перестань. Все это глупости. Я чиста, у меня нет другого возлюбленного, кроме Гемона, моего жениха, клянусь тебе. Я даже могу поклясться, если хочешь, что у меня никогда не будет другого возлюбленного.
Входит ИСМЕНА.
ИСМЕНА. Ты уже встала? Я заходила в твою комнату.
АНТИГОНА. Да, я уже встала.
ИСМЕНА. Ты больна?
АНТИГОНА. Нет, просто немного устала. (Улыбается.) Это потому, что я рано поднялась.
ИСМЕНА. Я тоже не спала.
АНТИГОНА (снова улыбается). Тебе надо выспаться, а то завтра ты будешь не такой красивой.
ИСМЕНА. Не смейся надо мной!
АНТИГОНА. Я не смеюсь. Сегодня твоя красота придает мне сил. Помнишь, какой несчастной я чувствовала себя в детстве? Я старалась измазать тебя грязью, засовывала тебе за шиворот гусениц. Однажды я привязала тебя к дереву и отрезала тебе волосы, твои прекрасные волосы… (Гладит ее по волосам.) Разве станешь думать о всякой ерунде, когда у тебя такие прекрасные, мягкие волосы, так аккуратно причесанные!
ИСМЕНА (внезапно). Почему ты говоришь о пустяках?
АНТИГОНА (тихо, продолжая гладить ее по волосам). Я не говорю о пустяках…
ИСМЕНА. Знаешь, Антигона, я все обдумала.
АНТИГОНА. Да.
ИСМЕНА. Я думала всю ночь. Ты сошла с ума!
АНТИГОНА. Да.
ИСМЕНА. Мы не можем.
АНТИГОНА (после паузы, тихим голосом). Почему?
ИСМЕНА. Он велит нас казнить.
АНТИГОНА. Конечно. Каждому свое. Он должен осудить нас на смерть, а мы — похоронить брата. Так уж все распределено. Что ж тут можно поделать?
ИСМЕНА. Я не хочу умирать.
АНТИГОНА (тихо). И я тоже не хотела бы умирать.
ИСМЕНА. Слушай, я думала всю ночь. Я старше тебя и всегда поступаю разумнее. А вот ты вечно делаешь, что тебе в голову взбредет, даже если это страшная глупость. Я более уравновешенная. Всегда все обдумываю.
АНТИГОНА. Иногда не надо слишком много думать.
ИСМЕНА. Надо, Антигона. Разумеется, все это ужасно, мне тоже жалко брата, но я отчасти понимаю и дядю.
АНТИГОНА. А я не хочу понимать отчасти!
ИСМЕНА. Он царь, он обязан подавать пример.
АНТИГОНА. Но я не царь, я не обязана подавать пример…
ИСМЕНА. Выслушай хотя бы меня! Я чаще, чем ты, бываю права.
АНТИГОНА. А я не хочу быть правой.
ИСМЕНА. Попробуй, хоть понять!
АНТИГОНА. Понять… Я только это и слышу от вас с тех пор, как себя помню. Нужно было понять, что нельзя прикасаться к воде, прекрасной, холодной воде, потому что она может пролитья на пол, что нельзя прикасаться к земле, потому что она может выпачкать платье… Нужно было понять, что нельзя съедать все сразу, нельзя отдавать нищему, которого встретишь на дороге, все, что у тебя в карманах; нельзя бежать, бежать наперегонки с ветром, пока не упадешь. И пить, когда жарко, и купаться рано утром или поздно вечером, как раз тогда, когда хочется! Понимать. Всегда понимать! Я не хочу понимать.
ИСМЕНА. Он сильнее нас, Антигона. Он — царь. Все в городе думают так же, как он. Их тысячи, много тысяч, они кишат на улицах Фив.
АНТИГОНА. Я не слушаю тебя.
ИСМЕНА. Они будут орать. Нас схватят тысячи рук, тысячеликая толпа будет сверлить нас взглядом. Нам будут плевать в лицо. И когда нас повезут в повозке к месту казни, их ненависть, их смрад, их насмешки всю дорогу будут сопровождать нас. А на площади стеной станут стражники, с тупыми багровыми лицами, в жестких воротничках, с грубыми, чисто вымытыми руками и бычьим взглядом. И ничто не поможет — ни крики, ни мольбы: они будут выполнять все, что прикажут, как рабы, не задумываясь, хорошо это или плохо… А страдания? Ведь нам придется страдать, испытывать боль, и она будет все сильней и сильней и станет совсем нестерпимой; нам покажется, что она дошла до предела, но она будет все усиливаться… Как пронзительный крик, который становится все резче… О, я не могу, не могу!
АНТИГОНА. Как ты хорошо все обдумала!
ИСМЕНА. Я думала всю ночь. А ты?
АНТИГОНА. Я тоже можешь не сомневаться.
ИСМЕНА. Ты знаешь, я не храброго десятка.
АНТИГОНА (тихо). Я тоже. Что ж из того?
Пауза.
ИСМЕНА (неожиданно). Разве тебе не хочется жить? (Порывисто бросается к Антигоне). Антигона!
АНТИГОНА (выпрямившись, громко). Нет, оставь меня! Теперь не время обнявшись хныкать. Ты говоришь, что все обдумала? По-твоему, можно отступить только потому, что весь город ополчится против тебя, что тебя ждут страдания и ты боишься смерти?
ИСМЕНА (опускает голову). Да.
АНТИГОНА. Ну что ж, воспользуйся этим предлогом.
ИСМЕНА (бросаясь к ней). Антигона, умоляю тебя! Пусть мужчины верят в высокие идеалы и умирают за них. Но ты же девушка!
АНТИГОНА (сквозь зубы). Да, девушка.
ИСМЕНА. Счастье так близко! Тебе нужно только протянуть руку, и оно твое. Ты помолвлена, ты молода, ты красива…
АНТИГОНА (глухо). Нет, я не красива.
ИСМЕНА. Ты красива не так, как мы, — иначе. И ты отлично знаешь, что именно на тебя оборачиваются, замолкают и глядят на тебя во все глаза, пока ты не завернешь за угол. (Помолчав). А Гемон?
АНТИГОНА (сдержанно). Сейчас я поговорю с Гемоном, и с Гемоном все будет кончено.
ИСМЕНА. Ты сошла с ума!
АНТИГОНА (улыбаясь). Пойди приляг, Исмена… Видишь, уже светло, и теперь я все равно ничего не могла бы сделать. Тело брата тесным кольцом окружили стражники. Они охраняют его, как будто ему и вправду удалось стать царем. Иди приляг, ты побледнела от усталости.
ИСМЕНА. А ты?
АНТИГОНА. Мне не хочется спать… Но обещаю тебе, что никуда не пойду, пока ты не проснешься. Иди поспи еще. Солнце только взошло. У тебя глаза слипаются. Пойди же…
ИСМЕНА. Я ведь смогу тебя убедить, правда? Смогу тебя убедить? Ты выслушаешь меня еще раз?
АНТИГОНА (устало). А теперь, прошу тебя, иди поспи. А то завтра ты будешь не такой красивой. Да, я выслушаю тебя. Я всех вас выслушаю. (С грустной улыбкой провожает взглядом уходящую Исмену, потом устало садится.) Бедная Исмена!
АНТИГОНА. Няня! Няня!
КОРМИЛИЦА. Что у тебя болит?
АНТИГОНА. Ничего, нянечка. Но все равно укутай меня получше, как бывало, когда я болела… Ах, нянечка, ты прогоняла лихорадку, прогоняла кошмары, тени. Ты прогоняла ночь с ее безмолвным диким воем… Ты, нянечка, прогоняла и саму смерть. Дай мне руку, как бывало, когда ты сидела у моей постели.
КОРМИЛИЦА. Да что с тобой?
АНТИГОНА. Ничего, нянечка. Просто я еще мала для всего этого… Но никто, кроме тебя, не должен об этом знать.
КОРМИЛИЦА. Для чего мала?
АНТИГОНА. Ни для чего, нянечка. Главное, ты со мной. Я держу твою добрую руку. Может быть, она еще раз спасет меня? Ведь ты, нянечка, всемогуща.
КОРМИЛИЦА. Что ж я могу для тебя сделать?
АНТИГОНА. Ничего, нянечка. Только приложи руку к моей щеке, вот так (На минуту замирает, закрыв глаза). Ну вот, я больше не боюсь. (Помолчав, другим тоном.) Слушай, нянечка! Мою собаку, Милку…
