Собрание сочинений в пяти томах. Том 4. Пьесы и радиопьесы - Дюрренматт Фридрих (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Анастасия (кричит в крайнем отчаянии). Вызовите полицию!
Миссисипи (с ледяным спокойствием). Наш брак будет триумфом справедливости в эпоху, когда убийство, супружеская неверность, грабеж, разврат, ложь, поджог, эксплуатация и богохульство отнюдь не обязательно наказываются смертью!
Анастасия (смертельно побледнев). О Господи!
Миссисипи (требовательно). Выходите за меня!
Анастасия (в отчаянии смотрит на портрет в глубине сцены). Франсуа!
Миссисипи. Итак, вы согласны стать моей женой?
Анастасия. Я согласна стать вашей женой.
Миссисипи (снимает с пальца обручальное кольцо). В таком случае передайте мне кольцо вашего покойного супруга.
Анастасия снимает с руки обручальное кольцо и надевает на палец Миссисипи.
А теперь возьмите кольцо Мадлен.
Он надевает на ее палец кольцо и кланяется.
Отныне вы моя жена.
Анастасия (глухо). Я ваша жена.
Миссисипи. Прежде чем мы оформим брак по закону, вам надо полгода отдохнуть в Швейцарии. В Гриндельвальде, Венгене или, может быть, в Адельбодене. У вас расшатаны нервы. Горный воздух пойдет им на пользу. Проспекты названных курортов вам пришлют из туристического бюро.
Он звонит в серебряный колокольчик.
Справа появляется служанка.
Цилиндр, трость и пальто!
Служанка уходит.
Мы обвенчаемся в кальвинистской церкви. Гражданские формальности уладит министр юстиции, церковные — земельный епископ Енсен. Это мои друзья, в молодые годы мы вместе учились в Оксфорде. Жить мы будем здесь, отсюда на десять минут ближе до суда присяжных. Если для моей коллекции старинных гравюр окажется мало места, мы сделаем пристройку. Как верная супруга вы будете делить радости и горести моей профессии. Мы будем вместе присутствовать на казнях, которых я добьюсь в суде. Они бывают только по пятницам. Кроме того, я хотел бы, чтобы вы взяли на себя заботу о душах приговоренных к смерти, особенно тех из них, которые принадлежат к беднейшим слоям населения. Вы будете приносить им цветы, шоколад и сигареты — тем, кто курит. Чтобы разобраться в моих старинных гравюрах, вам будет достаточно посетить несколько лекций в университете. (Он кланяется, затем неожиданно кричит.) А сегодня я все-таки добьюсь смертного приговора!
Он стоит неподвижно. Тишина.
Анастасия (хватается руками за голову и в отчаянии кричит). Бодо! Бодо!
Выбегает в левую дверь.
Миссисипи. Согласимся, дамы и господа, таким было драматическое начало брака, который хотя и стал для нас адом, да еще каким адом, но в то же время — и это самое главное — решительно облагородил нас. Я поспешил в суд присяжных, Анастасия словно окаменела, я ликовал, как же, справедливость восторжествовала, а моя жена смертельно побледнела. К сожалению, ее отчаянный крик «Бодо, Бодо», который она издала, схватившись руками за голову, — вы только что были свидетелями этого — я не мог услышать. В тот момент я был уже на лестнице или даже на улице: обстоятельство, о котором я сожалею, не потому, что не доверяю своей супруге, я и сейчас считаю ее невиновной и неспособной на ужасный грех супружеской измены, неспособной согрешить даже в мыслях, но я бы тогда придал больше значения факту, что она была связана чисто дружескими чувствами с таким экзальтированным и несдержанным в проявлении своих фантазий человеком, как этот граф. (Видно, как за окном нетвердой походкой проходит граф Юбелоэ.) Воспоминания детства, которым она хранит верность. Многого тогда можно было бы избежать. Многого, только не краха моих поистине титанических усилий по коренной переделке мира на основании закона Моисея. Но горестного финала нашей совместной жизни избежать удалось бы. И все же полные душевных мук годы моего второго брака были для меня самыми счастливыми, в том числе и в профессиональном отношении: как известно, мне удалось поднять число смертных приговоров с двухсот до трехсот пятидесяти, из которых только одиннадцать не были приведены в исполнение — этому помешали подписанные премьер-министром при скандальных обстоятельствах акты помилования. Наша супружеская жизнь шла вполне размеренным ходом по намеченному пути. Характер моей жены, как и предполагалось, заметно улучшился, она стала с большим пониманием воспринимать религиозные чувства, стоя рядом со мной, сдержанно и спокойно наблюдала за казнями, не утратив из-за рутинности процедуры сочувствия к несчастным. (Спереди над сценой опускается картина, изображающая Анастасию и Миссисипи, присутствующих на казни.) Каждодневное посещение тюрьмы, вскоре ставшее для нее внутренней потребностью, всякий раз возбуждало в ней готовность помочь, и ее стали называть «тюремным ангелом», короче, это было плодотворное время, блестяще подтвердившее мой тезис, что только скрупулезное следование закону, коренящемуся в метафизике, способно сделать человека лучшим, возвышенным существом. (Картина снова поднимается вверх.) Так прошло несколько лет. Мы показали начало нашего супружества, давайте же покажем и его конец. Комната почти не изменилась. Сейчас служанка повесит две гравюры — Рембрандта и Зегерса (справа входит служанка и вешает гравюры), этого достаточно, чтобы создать у вас впечатление о нашей обстановке; остальные гравюры находятся частью в кабинете, дверь в глубине справа, если смотреть из зрительного зала, частью в будуаре Анастасии и в ее спальне, дверь слева, частью в передней, ближняя дверь справа. Рядом с портретом сахарного фабриканта, ушедшего из жизни при столь печальных обстоятельствах, все еще висит портрет моей первой жены Мадлен, умершей той же смертью, что и фабрикант, как видите, это была белокурая, немного сентиментальная молодая женщина (рядом с портретом сахарного фабриканта, не убиравшимся еще с первого акта, появляется портрет Мадлен), оба портрета в траурной рамке. (Тем временем служанка выходит в правую дверь.) Кроме того, в комнате находится мой друг Диего, он входит в комнату не из напольных часов, во что было бы просто невозможно поверить, нет, я провел его через правую дверь. (Диего появляется из напольных часов и перед зеркалом, сквозь которое виден зрительный зал, поправляет галстук.) Диего, судя по знакам отличия, — министр юстиции страны, в которой находится комната; что это за страна, точно определить невозможно. Диего — об этом тоже надо сказать — всей душой сочувствует филантропической деятельности моей жены и активно в ней участвует. Он — почетный член Совета, пекущегося о заключенных, этот Совет возглавляет моя супруга. Уважаемые дамы и господа, теперь вы в курсе дела, мы можем начинать. Министр закуривает сигару — это значит, он хочет со мной поговорить.
Министр. Так, значит…
Миссисипи. Минуточку (он тоже закуривает сигару).
Министр. Так, значит, твой брак…
Миссисипи (снова обращается к зрителям). Не забудем и о том, что сейчас ночь, темная ноябрьская ночь. Мы уже поменяли освещение, с потолка свисает горящая люстра, окутывая все коричневатым золотистым облаком.
Министр. Так, значит, твой брак с «тюремным ангелом» длится уже пять лет.
Миссисипи. То, что жена оказывает мне такую большую моральную поддержку, доставляет мне огромное удовлетворение.
Министр. Такое и впрямь нечасто встретишь, чтобы жена утешала тех, кого ее супруг отправляет на виселицу.
Твое трудовое рвение поражает. Ты только что настоял на трехсот пятидесятом смертном приговоре.
Миссисипи. Еще один триумф моей карьеры. Хотя отправить на виселицу убийцу своей тети и не составляло большого труда, но никогда еще мой успех не вселял в меня столько уверенности. Ты пришел поздравить меня.
