Дом, где разбиваются сердца - Богословская Мария Павловна (книги онлайн .TXT) 📗

Капитан Шотовер (высвобождаясь из объятий). Да, пора бы уж вам почувствовать себя постарше и перестать бросаться на шею к незнакомым мужчинам. Может быть, они стремятся достигнуть седьмой степени самосозерцания.

Леди Эттеруорд. Но я твоя дочь! Ты не видел меня столько лет!

Капитан Шотовер. Тем более. Когда наши родственники дома, нам приходится постоянно помнить об их хороших качествах, – иначе их невозможно было бы выносить. Но когда их нет с нами, мы утешаем себя в разлуке тем, что вспоминаем их пороки. Вот так-то я и привык считать мою отсутствующую дочь Ариадну сущим дьяволом. Так что не пытайтесь снискать наше расположение, выдавая себя за нее. (Решительным шагом уходит на другой конец комнаты.)

Леди Эттеруорд. Снискать расположение… Нет, это уж в самом деле… (С достоинством.) Прекрасно! (Садится к чертежному столу и наливает себе чашку чаю.)

Капитан Шотовер. Я, кажется, плохо выполняю свои хозяйские обязанности. Вы помните Дэна? Вилли Дэна?

Леди Эттеруорд. Этого гнусного матроса, который ограбил тебя?

Капитан Шотовер (представляя ей Элли). Его дочь. (Садится на диван.)

Элли (протестуя). Да нет же!

Входит няня со свежим чаем.

Капитан Шотовер. Унесите вон это пойло. Слышите?

Няня. А ведь действительно приготовил чай. (Элли.) Скажите, мисс, как это он про вас не забыл? Видно, вы произвели на него впечатление.

Капитан Шотовер (мрачно). Юность! Красота! Новизна! Вот чего недостает в этом доме. Я глубокий старик. Гесиона весьма относительно молода. А дети ее не похожи на детей.

Леди Эттеруорд. Как дети могут быть детьми в этом доме? Прежде чем мы научились говорить, нас уже пичкали всякими идеями, которые, может быть, очень хороши для языческих философов лет под пятьдесят, но отнюдь не подобают благопристойным людям в каком бы то ни было возрасте.

Няня. Помню, вы и раньше всегда говорили о благопристойности, мисс Эдди.

Леди Эттеруорд. Няня, потрудитесь запомнить, что я леди Эттеруорд, а не мисс Эдди, и никакая не деточка, не цыпочка, не крошечка.

Няня. Хорошо, душенька. Я скажу всем, чтобы они называли вас миледи. (С невозмутимым спокойствием берет поднос и уходит.)

Леди Эттеруорд. И это называется удобство! Какой смысл держать в доме такую неотесанную прислугу?

Элли (встает, подходит к столу и ставит пустую чашку). Леди Эттеруорд, как вам кажется, миссис Хэшебай на самом деле ждет меня или нет?

Леди Эттеруорд. Ах, не спрашивайте. Вы ведь сами видите, я только что приехала – единственная сестра, после двадцати трех лет разлуки, – и по всему видно, что меня здесь не ждали.

Капитан Шотовер. А какое это имеет значение, ждали эту юную леди или не ждали? Ей здесь рады. Есть кровать, есть еда. И я сам приготовлю ей комнату. (Направляется к двери.)

Элли (идет за ним, пытаясь остановить его). Ах, пожалуйста, прошу вас…

Капитан уходит.

Леди Эттеруорд, я просто не знаю, что мне делать. Ваш отец, по-видимому, твердо убежден, что мой отец – это тот самый матрос, который его ограбил.

Леди Эттеруорд. Лучше всего сделать вид, что вы этого не замечаете. Мой отец очень умный человек, но он вечно все забывает. А теперь, когда он так стар, разумеется, это еще усилилось. И надо вам сказать, иной раз очень трудно бывает поверить всерьез, что он действительно забыл.

Миссис Хэшебай стремительно вбегает в комнату и обнимает Элли. Она на год, на два старше леди Эттеруорд и, пожалуй, даже еще красивей. У нее прекрасные черные волосы, глаза как колдовские озера и благородная линия шеи, короткая сзади и удлиняющаяся меж ключицами. Она, в отличие от сестры, в роскошном халате из черного бархата, который оттеняет ее белую кожу и скульптурные формы.

Миссис Хэшебай. Элли! Душечка моя, детка! (Целует ее.) Давно ли вы здесь? Я все время дома. Я ставила цветы и убирала вашу комнату. И только на минуточку присела, чтобы посмотреть, удобно ли я вам поставила кресло, как сразу и задремала. Папа разбудил меня и сказал, что вы здесь. Представляю себе, что вы почувствовали, когда вас никто не встретил и вы очутились здесь совсем одна и думали, что про вас забыли. (Снова целует ее.) Бедняжечка! (Сажает Элли на диван.)

В это время Ариадна отходит от стола и направляется к ним, желая обратить на себя внимание.

Ах, вы приехали не одна? Познакомьте меня.

Леди Эттеруорд. Гесиона, может ли это быть, что ты не узнаешь меня?

Миссис Хэшебай (со светской учтивостью). Разумеется, я прекрасно помню ваше лицо. Но где мы с вами встречались?

Леди Эттеруорд. Да разве папа не сказал тебе, что я здесь? Нет, это уж чересчур. (В негодовании бросается в кресло.)

Миссис Хэшебай. Папа?

Леди Эттеруорд. Да, папа. Наш папа! Негодная ты, бесчувственная кукла! (Возмущенная, поднимается.) Сию минуту уезжаю в гостиницу.

Миссис Хэшебай (хватает ее за плечи). Господи Боже мой! Силы небесные! Неужели это Эдди?

Леди Эттеруорд. Ну конечно я Эдди. И не настолько уж я изменилась, чтобы ты не узнала меня, если бы хоть немножко любила. А папа, по-видимому, даже не счел нужным и упомянуть обо мне.

Миссис Хэшебай. Вот так история! Садись. (Толкает ее обратно в кресло, вместо того чтобы обнять, и становится позади.) Но у тебя прекрасный вид! Ты стала гораздо красивее, чем была. Ты, конечно, познакомилась с Элли? Она собирается выйти замуж за настоящего борова, миллионера. Жертвует собой, чтобы спасти отца, который беден, как церковная мышь. Ты должна мне помочь уговорить ее, чтобы она этого не делала.

Элли. Ах, пожалуйста, не надо, Гесиона.

Миссис Хэшебай. Душенька, этот субъект сегодня приедет сюда с вашим отцом и будет приставать к вам. Не пройдет и десяти минут, как всем все станет ясно. Так зачем же делать из этого тайну?

Элли. Он совсем не боров, Гесиона. Вы не знаете, как он был добр к моему отцу и как я ему благодарна.

Миссис Хэшебай (обращается к леди Эттеруорд). Ее отец замечательный человек, Эдди. Его зовут Мадзини Дэн. Мадзини был знаменитостью, и это был близкий знакомый Эллиных бабушки и дедушки. А они были поэты – ну, как Браунинги… И когда Эллин отец появился на свет, Мадзини сказал: «Вот еще один солдат свободы». Так они его и назвали Мадзини. И он тоже по-своему борется за свободу, поэтому-то он так и беден.

Элли. Я горжусь тем, что он беден.

Миссис Хэшебай. Ну конечно, душечка. Но почему же не оставить его в этой бедности и не выйти за того, кого вы любите?

Леди Эттеруорд (внезапно вскакивает, не владея собой). Гесиона, ты меня поцелуешь или нет?

Миссис Хэшебай. А зачем это тебе нужно, чтобы тебя целовали?

Леди Эттеруорд. Мне не нужно, чтобы меня целовали, но мне нужно, чтобы ты вела себя как подобает. Мы сестры, мы не виделись двадцать три года. Ты должна меня поцеловать.

Миссис Хэшебай. Завтра утром, дорогая моя. Прежде, чем ты намажешься. Терпеть не могу, когда пахнет пудрой.

Леди Эттеруорд. Бесчувственная…

Ее прерывает вернувшийся капитан.

Капитан Шотовер (обращаясь к Элли). Комната вам готова.

Элли встает.

Простыни были совершенно сырые, но я переменил их. (Идет на левый борт, к двери в сад.)

Леди Эттеруорд. Хм… А как мои простыни?

Капитан Шотовер (останавливаясь в двери). Могу вам дать совет – проветрите их или просто снимите и спите завернувшись в одеяло. Вы будете спать в прежней комнате Ариадны.

Леди Эттеруорд. Ничего подобного. В этой жалкой каморке? Я имею право рассчитывать на лучшую комнату для гостей.