Нежелательный вариант - Веллер Михаил Иосифович (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
Работяга. А вы вспомните получше. Нигде там дверки не завалялось в стене? Небольшой такой, овальной, металлической? С заклепками.
Партбосс. Я вас не понимаю.
Работяга. А вы нас никогда не понимали. Надобности не было. А мы вас понимали. Только слишком поздно поняли.
Серый (леденяще). Вы на что-то намекаете?
Работяга. Да нет, так… напоминаю.
Генерал. Что?
Работяга. Вы там за портрет давно не заглядывали?
Партбосс. Какой портрет?
Работяга (указывает пальцем). Вождевский, какой же еще.
Секретутка. Ваши кощунственные намеки…
Возмущенный. А ну-ка давай снимай эту рожу!
Общий вопль и порыв к движению. Снимай!!
Партбосс. Замахнуться на святое – тут прощения не будет. (Лакею): Если так просят – что ж, снимай.
Лакей (снимает портрет и ставит сбоку к стене. Обнаруживается дверца). Ну, какой-то люк, что из этого.
Недоверчивый. А ты откуда знаешь?
Работяга. Ха. Да я его и строил.
Серый (презрительно). Что еще ты придумаешь?
Работяга. Ха. Да я тогда в этом спецстройбате и служил, в сотом.
Лакей. Вы сказали – пять мест? (Смотрит на начальство? (Смотрит на начальство, загибает пальцы, бледнеет.)
Мент. Пять, говоришь? (Щурится на президиум, сжимает зубы.)
Партбосс (снимает трубку зазвонившего телефона; машинально): Первый слушает.
Телефон. На электростанции готовится к пуску аварийный генератор. Ремонтная бригада приступила к работе. Дежурный инженер на пульте.
Партбосс (потрясенно смотри на трубку). Есть связь! Товарищи, есть связь! Скоро будет пущена электростанция!
Слепой. Не врет. Теперь там говорили.
Народ (вполголоса, с надеждой). Ур-ррра…
Секретутка. Вот видите… Вот видите… (В приливе откровения целует босса.)
Рассудительный. Кто его знает, то ли они восстановят там что, то ли не восстановят. А пока на всякий случай лучше разобраться тут и составить список. Списочек. Кому идти в убежище.
Партбосс. То есть как?
Рассудительный. Так. Сегодня восстановят, а завтра не восстановят; кто его знает, надолго ли это все. А вы что думали, мы – на восстановление, а вы – под землю, руководить оттуда?
Справедливый. Верно. Все принадлежит народу. Мы и есть народ, неизвестно еще, сколько их там наверху, и долго ли они протянут. Вот и решим, кого мы выделим для спасения.
Романтичный. Для передачи эстафеты в грядущие времена.
Серый. Вы что, не слышали телефон? Отменяется конец света, отменяется!
Священник (мягко поправляет). Я бы сказал – откладывается.
Мент (щелкает затвором автомата). Предлагаю по-честному – жребий.
Народ. Жребий! Жребий! Судьбе виднее! У кого есть бумага? ручка?
Генерал (тихо). Чтоб сгорел этот строитель. Что делать?
Серый (тихо). Разрешите, я его изолирую и ликвидирую.
Партбосс (в снова звонящий телефон). Первый слушает. Кто докладывает? Как?
Телефон. Четвертый хлебзавод. Сменный мастер Кочетов. Товарищ секретарь, вторая линия готова к работе. Начали готовить замес, хлеб дадим.
Партбосс. А энергия есть?
Телефон. Позвонили с электростанции, что дают нам первым.
Слепой. Ура!
Рассудительный. Да, но уж лучше мы доведем дело до конца. Вот шапочку мою возьмите под бумажки.
Секретутка. Вот ножницы – нарезать (смешивает бумажки в шапке).
Народ (столпившись, тянет жребий). Пусто… Тьфу… Эх…
Партбосс. Есть!
Возмущенный. Вот так! и мне досталось!
Священник. Значит, воля Его, чтоб мне выпало.
Слепой (ощупывает бумажку). Кажется, мне тоже плюс достался.
Работяга. Надо же. Сам строил, и самому же пригодилось. Рассказать кому, так не поверил бы.
Женщина (плачет). Господи, и тут счастья не увидеть. Работаешь, как скотина, и подыхать будешь, как скотина…
Мент. Да ладно убиваться, гражданка, пока еще ничего страшного.
Работяга. На, забери (сует ей свой жребий).
Женщина. Вы что? Что вы?
Работяга. А, чего я там не видел. И вообще, не люблю сидеть взаперти. У меня тоже жена была, пока не померла. Кашель задушил. Как вспомнишь… Вам ведь трудней. И работа, и политзанятия, и карточки отоваривать, и дома все. А потом что же – мужики спасаться, а бабы – умирать? Так нельзя все же. У тебя ребенок-то есть?
Женщина. Есть, в Саянах, в интернате. В прошлом году ездила к нему.
Работяга. Ну вот… если что – отсидишься здесь и снова к ему съездишь.
Женщина. Какой вы человек… Какой вы человек!..
Слепой. Девочка, иди сюда. Дай руку… какая теплая. Тебе сколько лет?
Девушка. Шестнадцать.
Слепой. Предлагаю сделку. Я тебе – эту бумажку, а ты меня за это поцелуешь. Только чур не жульничать!
Девушка. Что вы… не надо… вы сами…
Слепой. Такой противный, что ли? Ладно, ладно. Один черт ничего не вижу и потом мне уж почти сорок, пора и честь знать. А ты поживешь, может, влюбишься там в кого-нибудь…
Девушка. Ну вы скажете…
Слепой. А что. Жить-то надо. Опять же, жизнь без детей не бывает.
Девушка. Ну вы скажете…
Священник. Они люди, Господи, и в сердце их есть милосердие. И в тяжких испытаниях они обращаются к добру и являют любовь к ближним. И Ты простишь мне, если я передам жребий Твой тому, кто больше нуждается в Твоем милосердии. (Подходит к менту, которому, оказывается, лет двадцать, и дает ему свой пропуск на спасение.) Ты можешь жить еще долго, мальчик. И можешь иметь детей. И потом должен же кто-то и там следить за порядком, верно?
Мент. Спасибо. Не надо. Я не могу взять, что вы. Здесь я нужен, здесь сейчас трудно. Нет, я могу спасаться только последним. А вот у нас тут иностранец затесался, ну, из этих, специалистов со стройки, отдайте ему. Все-таки гость… пусть поминает. Опять же, говорят, от смешанных браков дети лучше. И потом, может, его выручат, приедут, и наших заодно.
Серый (тихо). Сейчас я заплачу. О, как благородны простые люди. Сколько чуйств. Как трогательно!..
Генерал (утирая глаза, тихо). Заткнись, стукач вонючий. Они люди, а ты – полицейская тварь, выродок.
