Классическая драма Востока - Гуань Хань-цин (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
Васантака (приближаясь). Приветствую тебя, дорогой друг! О, счастье! Мы спасены. Стоило ему приложить свои чары, как жасмин тотчас переменился! Ветви сплошь усыпаны душистыми скоплениями белых цветов. Этот жасмин как бы насмешливо поглядывает на вьющийся мадхави, что так нравится нашей царице.
Царь.Спору нет, волшебное зелье, заклинанья, драгоценные камни обладают неизреченным могуществом.
Указывай дорогу, чтоб мы, любуясь вьющимся жасмином, могли насладиться плодами нашего зрения.
Васантака.Следуй за мной, господин.
Царь.Ступай вперед.
Шествуют с важностью.
Васантака (прислушивается и пятится в тревоге, затем берет царя за руку. Смущенно.)Давай-ка убежим отсюда, повелитель!
Царь.Почему?
Васантака.В ветвях дерева бакулы прячется дух!
Царь.Постыдился бы, дурак! Пересиль свой страх. Здесь этого не бывало!
Васантака.Слышишь, как он бормочет? Коли не веришь моему слову, подойди поближе и прислушайся!
Царь
(Поднимает голову, тщательно вглядывается.)Это, бесспорно, самка попугая.
Васантака (размышляя). Разве? Да, это взаправду самка попугая!
Царь (смеясь). Ну, так и есть!
Васантака.И струсил же ты, приятель, приняв попугая за лесного духа.
Царь.Тьфу, дурак! Свалил с больной головы на здоровую.
Шут.Коли так, друг, не мешай мне! (В ярости поднимает свой посох.)Жалкая тварь, уж не думаешь ли ты, что брахман и впрямь оробел перед тобой? Этим посохом, кривым, словно душа недоброго человека, замахнусь и собью тебя с дерева, как жесткий лесной орех! (Готовится ударить.)
Царь (останавливает его). До чего сладостна ее речь! Зачем ты пугаешь птицу? А ну-ка, послушаем.
Замолкают.
Васантака.Она говорит: "Дай, брахман, поесть!"
Царь.У обжоры вечно еда на уме. Не ври! Отвечай толком, что сказала самка попугая?
Васантака. Слышишь ее болтовню? Она говорит: "Дорогая, кто это? Чье подобье нарисовала ты? Это, несомненно, Камадева! Тем более что мы нынче справляем праздник бога любви". Затем она пролепетала: "Для чего, подруга, пририсовала ты здесь мое изображенье?" — "Зря сердишься на меня, голубка: ведь ты изобразила своего бога любви! Вот я и присовокупила к нему богиню Рати. Откинем обиняки! Что толку в такой беседе? Поведай мне правду". О царь, как это понять?
Царь.Надо думать, девушка нарисовала изображение своего возлюбленного и показала подруге, под видом бога любви. А та, уразумев истину, мигом пририсовала к нему самое влюбленную красавицу, в облике богини Рати.
Васантака (прищелкнув пальцами). Догадка твоя, государь, весьма правдоподобна!
Царь.Тише, тише! Она вновь заговорила. Вслушаемся в ее болтовню.
Сосредоточенно молчат.
Васантака.Царь, ты разбираешь ее речь? Она сказала: "Нечего стыдиться, дорогая! Для подобной девы-жемчужины привязанность к столь превосходной особе вполне естественна!" Девушка, изображенная на картине, должно быть, прекрасна, друг мой!
Царь.Коли так, будем повнимательней! Эта болтовня разжигает мое любопытство.
Васантака (прислушиваясь вновь). Нет, ты послушай, что она такое плетет? "Моя скорбь от этого лишь возрастает! Убери, дорогая, листья лотосов и браслеты из лотосовых побегов. Какая польза от них? Зачем ты утруждаешь себя понапрасну?"
Царь.Я не только расслышал эти слова, но и уловил их скрытый смысл!
Васантака.О повелитель! Не обольщайся чересчур насчет собственной учености. Будь спокоен, я тебе все разъясню по мере того, как слова будут исходить из уст птицы. Ну и развязала нынче язык эта никудышная пичуга! Да ты погоди! Я тебе все растолкую!
Царь.Отлично!
Оба прислушиваются вновь.
Васантака.Нет! Каково? Эта низкорожденная произносит ведические гимны, — ни дать ни взять, брахман, искушенный в четырех ведах.
Царь.Повтори мне, приятель, что она такое лепетала! Я завевался и пропустил ее речь мимо ушей.
Васантака.Она сказала:
Царь (с улыбкой). Кто, кроме брахмана, подобного тебе, может почитаться искусным в знании "ведических гимнов" такого рода?
Васантака.А что же это, коли не гимн?
Царь.Это попросту песня!
Васантака.Разве? Что же она в таком случае означает?
Царь.Юная девушка несказанной красоты, отчаявшись добиться взаимности у своего любимого, утрачивает привязанность к жизни.
Васантака (громко смеясь). О божественный! Что за чрезмерная уклончивость? А почему бы не вымолвить без уверток: "Отчаявшись добиться взаимности у меня"? И то сказать, — кого же еще можно было изобразить в виде бога любви, вооруженного цветочными стрелами? (Смеется, хлопая в ладоши.)
Царь.Тьфу, безмозглый! Спугнул птицу своим оглушительным хохотом. Она и пропала из глаз.
Васантака (вглядываясь). Царь, она полетела к банановой роще. Последуем за ней!
Царь
Васантака.Друг, вот банановая роща. Давай углубимся в нее.
Входят в рощу.
Куда запропастился этот дрянной попугай? Отдохнем-ка здесь, на прохладной каменной плите, под свежей сенью банановых деревьев, чью листву колышет южный ветерок.
Царь.Коли тебе охота.
Усаживаются под деревьями.
(Царь повторяет.)
Васантака (глядя по сторонам). Здесь как будто клетка попугая, отворенная сбежавшей обезьяной.
Царь.Ну-ка, взгляни, что там такое?
Васантака.Твое приказание будет исполнено, царь. (Подходит и наклоняется.)Это рисовальная дощечка. Возьму ее, с твоего соизволения. (Радостно рассматривает.)Друг, ты на пути к счастью!
Царь (с любопытством). Что ты там нашел?
Васантака.То самое, о чем я тебе говорил, повелитель. Здесь нарисовано твое изображение, ибо никто другой не может красоваться на картине в обличье бога любви, вооруженного цветочными стрелами.
Царь.Покажи, покажи, друг мой!
Васантака.Не надо бы тебе на это глядеть! Тут и девушка нарисована. Да кто ж тебе покажет этакую деву-жемчужину без вознагражденья?
Царь (отдает свой браслет, выхватывает из рук Васантаки дощечку и разглядывает с восторгом). Взгляни, друг, до чего прекрасна эта похищающая разум и выказывающая нам расположение!
