Посвящающий — к Посвящаемому
Но знай: радушьем этот век
Нас не встречает у порога:
К кострам сирот, бродяг, калек
Сперва скользнет твоя дорога.
Казнен изгнаньем, как Адам,
Клеймен судом, как лютый Каин,
Пойдешь по мертвым городам
Скорбеть у выжженных окраин.
Сольются искры душ кругом
В безбрежном зареве страданий;
Им будет чужд и дик псалом
Твоих безумных упований.
Ты, как юродивый, молясь
Бросаться станешь в пыль дороги,
Чтоб хоть земля отозвалась
На миф о демонах и Боге!
Неизвестный, теперь — Экклезиаст
Ведь наград не ищу я
По излучинам ночи:
Знаю, действую, чаю —
И не властен иначе.
Посвящающий
Отрада будет: взор детей.
Он мглистой ночью городскою
Из нор, трущоб, из пропастей
Ответит блеском и тоскою;
Обступят трепетным кольцом
Любви, мечты, надежд, единства,
Раскрыв пред истинным гонцом
Горячих душ гостеприимство.
В дыму окрайн, в чаду квартир
Они твой жгучий зов припомнят,
В широкий, Бога ждущий мир
Они уйдут из затхлых комнат,
Они враждующий прибой
Утишут мудростью, венчая —
Верховным куполом — устой
Всечеловеческого рая.
Экклезиаст
Только этого, Отче,
Я ищу и взыскую:
Быть в содружестве зодчих,
Строить в высь голубую.
Голос Посвящающего, удаляясь
Тогда наступит твой зенит.
Тогда тебя Синклитом встретим
И Яросвет благословит
Тебя венцом:
вторым
и третьим.
Даймон
Во всякий час: среди ли темных вьюг,
В разгаре ль битв, на царственном закате ль
Всегда с тобой мы, наш любимый друг,
Вершин и бездн России созерцатель.
Акт 9. Низвержение
За истекшее время панорама Среднего слоя значительно изменилась. Применением атомной энергии в мирных целях пограничная горная цепь уничтожена на значительном протяжении. Лежавшие за ней территории присоединены, граница отодвинута до следующей горной цепи. Вновь приобретенные территории распланированы по закону: в центре каждой — город с цитаделью (разумеется, все в уменьшенных размерах), а вокруг — разграфленная на шахматные клетки колючей проволокой равнина. Нечто грандиозное, хотя и смутно видимое, сооружается лишь на территории отдаленного Востока.
Радио на всех перекрестках передает выступление государственной депутации, совершающей турне по одной из соседних стран.
Голос одного из депутатов
Друзья! Мы пролетаем
Над вашим славным краем —
Взглянуть, как строит дом
Ваш сво-бо-до-любивый
Народ трудолюбивый,
Талантливый притом.
Другой депутат
Привет и пожелания
приносим мы, как братья
от вашего собрата —
от нашего народа
Народному собранию
народных депутатов
народной демократии
великого народа.
Опять первый
Народ ваш очень древен
И в то же время — молод;
Наш — тоже: юн, но мудр.
И скоро в серп и молот
Поверят с нами вровень
Сто миллионов шудр [19].
В Цитадели по-прежнему бубнит голос Автомата
Я учил и учу: скверно
Вскачь по кочкам нестись бурно.
Покорять надо мир — мирно,
Пядь за пядью, тишком, мерно.
Вдали показывается колоссальная бабочка ярко-розового цвета. Это — на самолете новейшей отечественной конструкции государственная депутация возвращается из заграничного турне. Бабочка, странно порхая, приземляется на аэродроме.
Оба депутата перед микрофоном
Первый
Феноменальнейшее турне!
От слез восторга — туман в пенсне.
Мы убедились, спеша бегом,
Как обожают нас все кругом.
Другой
Мы были приняты, как отцы.
Там даже принцы — смирней овцы…
Что принцы! даже товарищ шах
Нас обнял, звякнув серьгой в ушах!
Первый
Но важен, впрочем, не шах, не принцы,
А то, что в нас величали принцип.
Пляс… шутки… горы конфет, триумф:
За сутки — города по три… Уф!
Депутаты скрываются в Цитадели, чтобы сделать отчетный доклад ареопагу. Отдыхая от железной дисциплины при покойнике, олигархи сидят, непринужденно развалясь в креслах.
Докладчик
Друзья! От почестей —
вальс в мозгу.
Но… враг ярится. Я не солгу,
Признав, что изредка наш комфорт
Смущали выкрики пьяных морд.
Как плетка, свищущая клевета,
Шнурами фактов перевита,
Хлестала с бешенством наш престиж.
Ну как тут выдержишь? как простишь?
Из-за прикрытия глянув к нам,
Мерзавцы видят и шлак и хлам;
А жертв какой-нибудь миллион
Любой писака-хамелеон
Возводит нагло в квадрат и куб,
Чтоб верил всякий, кто прост и глуп.
Содокладчик
Теперь нам ясно, как день, друзья,
Что гуманистами слыть нельзя,
Пока шпионы с рубежных гор
Следят за жертвами наших нор.
