Эгмонт (Перевод Наталии Ман) - фон Гёте Иоганн Вольфганг (читать книги TXT) 📗
О д и н и з б ю р г е р о в. Твоя правда!
Ф а н с е н. У брюссельца один закон, у жителя Антверпена или Гента другой. А нынче-то что? Откуда же это, спрашивается, пошло?
Д р у г о й б ю р г е р. Ей-богу, так.
Ф а н с е н. Если сейчас не спохватитесь, покажут вам, где раки зимуют. Тьфу! Что не сумел ни Карл Смелый{17}, ни Фридрих Воитель{18}, ни Карл Пятый, с тем Филипп управился, да еще бабьими руками.
З о о с т. Верно, верно! Прежние князья ведь тоже пытались...
Ф а н с е н. А как же! Да только отцы наши не зевали: досадит им князь, они уведут его сына и наследника и спрячут куда-нибудь{19}, а уж если отдадут, то с превеликой для себя выгодой. Вот это люди были! Знали, чего им надо. И знали, как дело делается! Настоящие люди! Потому-то наши права так отчетливо изложены, наши вольности так надежны.
М ы л о в а р. Что вы там толкуете про вольности?
Н а р о д. Про наши вольности, про наши права! Еще об них расскажите.
Ф а н с е н. Нам, брабантцам{20}, дано всего больше преимущественных прав, хотя у других провинций они тоже имеются. Я про это в книге читал...
З о о с т. Ну валяйте, рассказывайте!
И е т т е р. А мы послушаем.
О д и н и з б ю р г е р о в. Очень вас прошу!
Ф а н с е н. Во-первых, там сказано, что герцог Брабантский должен быть нам добрым и верным государем.
З о о с т. Добрым? Так и сказано?
И е т т е р. Верным? Ужели правда?
Ф а н с е н. Слушайте, что я говорю. Он нам присягал, как и мы ему. Во-вторых, ему не дозволено над нами самодержавствовать ни делом, ни помыслом, ни случаем - никогда.
И е т т е р. Здорово! Здорово! Ни делом, ни помыслом.
З о о с т. И ни случаем.
Д р у г о й. Никогда! Вот самое главное. Не дозволено никому и никогда.
Ф а н с е н. Так черным по белому стоит.
И е т т е р. Принесите нам эту книгу!
О д и н и з б ю р г е р о в. Она нам позарез нужна.
Д р у г и е. Книгу! Книгу!
О д и н и з б ю р г е р о в. Мы с ней к правительнице пойдем.
Е щ е о д и н. А вы, господин доктор, станете там речь держать!
М ы л о в а р. Ну и дурачье!
Н е с к о л ь к о г о л о с о в и з т о л п ы. Еще что-нибудь из книги!
М ы л о в а р. Да я ему башку сворочу, если он еще хоть слово вымолвит!
Н а р о д. Только попробуй! Расскажите подробнее о наших правах! Какие у нас еще права имеются?
Ф а н с е н. Разные, среди них самые дельные и полезные. А еще в книге стоит: правитель не должен ни улучшать положение духовенства, ни увеличивать его численность без согласия дворянства и сословий. Зарубите это себе на носу! И государственный строй изменять ему тоже не дозволено.
З о о с т. Это верно?
Ф а н с е н. Я вам указ покажу, он уже лет двести, а то и триста как вышел.
Б ю р г е р. А мы терпим новых епископов? Дворянство обязано за нас вступиться, не то мы им покажем!
Д р у г и е б ю р г е р ы. И не позволим инквизиции гнуть нас в бараний рог!
Ф а н с е н. Сами виноваты!
Н а р о д. У нас есть еще Эгмонт! Есть Оранский! Они нас в обиду не дадут.
Ф а н с е н. Ваши братья во Фландрии встали за доброе дело.
М ы л о в а р. Ах ты, собака! (Бьет его.)
Д р у г и е б ю р г е р ы (возмущенно кричат). Ты, верно, испанец?
О д и н и з б ю р г е р о в. Как ты смеешь, честного человека...
Д р у г о й. Ученого мужа...
Набрасываются на мыловара.
П л о т н и к. Да опомнитесь вы, ради бога!
В драку вмешиваются люди из толпы.
Что ж это такое, друзья!
Мальчишки свистят, бросаются камнями, науськивают
собак, зеваки стоят не двигаясь, народ стремительно
прибывает, одни спокойно прохаживаются взад и вперед,
другие озоруют, орут, кричат "Свобода и наши права!
Права и свобода!"
Появляется Эгмонт со свитой.
Э г м о н т. Спокойней! Спокойней! Что здесь происходит? Да угомонитесь же наконец! Разнять их!
П л о т н и к. Ваша светлость, вы сюда явились, словно ангел небесный! Тише! Вы что, ослепли? Сам граф Эгмонт! Хвала графу Эгмонту!
Э г м о н т. И здесь распря! Что вы затеяли? Брат на брата! Рядом августейшая наша правительница, а на вас удержу нету! Разойдитесь! Возвращайтесь к своим делам! Безделье в будни до добра не доведет! Что здесь случилось?
Волнение мало-помалу стихает, все уже толпятся вокруг
Эгмонта.
П л о т н и к. Они из-за своих прав передрались.
Э г м о н т. Которые сами же и порушат своим озорством. А кто вы есть? Как будто все люди честные.
П л о т н и к. Стараемся по мере сил.
Э г м о н т. К какому цеху вы принадлежите?
П л о т н и к. Плотник и цеховой старшина.
Э г м о н т. А вы?
З о о с т. Мелочный торговец.
Э г м о н т. Вы?
И е т т е р. Портной.
Э г м о н т. Припоминаю, вы шили ливреи для моих слуг. Вас звать Иеттер.
И е т т е р. Благодарствуйте, что запомнили мое имя.
Э г м о н т. Я не скоро забываю тех, кого видел и с кем говорил хоть однажды. Вам же всем мой совет - старайтесь сохранять спокойствие, вы и так на плохом счету. Не гневите больше короля, власть как-никак в его руках. Любой добропорядочный бюргер, который честно и усердно зарабатывает свой хлеб, повсюду имеет столько свободы, сколько ему надобно.
П л о т н и к. Так-то оно так, беда только, что, с позволения сказать, разные там лодыри, пьянчуги и лентяи от нечего делать склоки затевают, с голодухи насчет своих прав шуруют, врут с три короба доверчивым и любопытным дурачкам да за кружку пива мутят народ, на его же беду. Это их сердцам всего любезнее. Да и то сказать, мы так бережем наши дома да сундуки, что им, конечно, охота подпустить нам красного петуха.
Э г м о н т. Вы вправе рассчитывать на поддержку, меры уже приняты, с этим злом надо покончить раз и навсегда. Твердо стойте против иноземной веры и не думайте, будто мятежом можно укрепить свои права. Не выходите из домов и не позволяйте этим горлопанам толпиться на улицах. Разумному человеку многое под силу.
Толпа между тем редеет.
П л о т н и к. Благодарствую, ваша милость, благодарствую на добром слове! Все сделаем, что сумеем.
Эгмонт уходит.
Благородный господин! Истинный нидерландец! Ничуточки нет в нем испанского.
И е т т е р. Был бы он у нас правителем, все бы за ним пошли.
З о о с т. Как бы не так! На это место король только своих сажает.
И е т т е р. Заметил ты его наряд? По последней моде - испанский покрой.
П л о т н и к. Он и собой красавец!
И е т т е р. А шея-то лакомый кусочек для палача.
З о о с т. Да ты рехнулся! Надо же эдакую чушь пороть!
И е т т е р. Глупо, конечно, что такие мысли в голову лезут. У меня всегда так. Увижу красивую, стройную шею и невольно думаю: с такой хорошо голову рубить. Все эти казни треклятые! День и ночь стоят перед глазами. Плавают, к примеру, парни в реке, смотрю я на их голые спины, и тут же мне вспоминаются десятки таких спин, при мне в клочья изодранных розгами. А встречу какого-нибудь пузана, и мне уж мерещится, как его на кол сажают. Во сне я весь дергаюсь; ни часу покоя не знаешь. Веселье да шутки уж и на ум не идут; одни страшные картины перед глазами.
ДВОРЕЦ ЭГМОНТА
Секретарь за столом, заваленным бумагами. Встает в
тревоге.
С е к р е т а р ь. Его все нет и нет, я уже битых два часа дожидаюсь с пером в руке и бумагами наготове. А я-то надеялся хоть сегодня уйти не замешкавшись. Очень уж мне сейчас время дорого! Такое нетерпенье разбирает, что не дай бог! "Приходи точно в назначенный час!" - крикнул он, уходя, а сам куда-то запропастился. Дел-то у меня столько, что я и до полуночи не управлюсь. Он, конечно, на многое смотрит сквозь пальцы. Ей-богу, лучше бы был построже, да отпускал в положенное время. Тогда бы уж я как-нибудь приспособился. Два часа, как он ушел от правительницы, но поди знай, кто ему на пути повстречался.
