Собрание сочинений. Том 1 - Симонов Константин Михайлович (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗

В Хараме слыхали о нем.

Давно уж он в Венгрии не был,

Но где бы он ни был - над ним

Венгерское синее небо,

Венгерская почва под ним.

Венгерское красное знамя

Его освящает в бою.

И где б он ни бился - он всюду

За Венгрию бьется свою.

Недавно в Москве говорили,

Я слышал от многих, что он

Осколком немецкой гранаты

В бою под Уэской сражен.

Но я никому не поверю:

Он должен еще воевать,

Он должен в своем Будапеште

До смерти еще побывать.

Пока еще в небе испанском

Германские птицы видны,

Не верьте: ни письма, ни слухи

О смерти его неверны.

Он жив. Он сейчас под Уэской.

Солдаты усталые спят.

Над ним арагонские лавры

Тяжелой листвой шелестят.

И кажется вдруг генералу,

Что это зеленой листвой

Родные венгерские липы

Шумят над его головой.

1937

Как будто мы уже в походе,

Военным шагом, как и я,

По многим улицам проходят

Мои ближайшие друзья;

Не те, с которыми зубрили

За партой первые азы,

Не те, с которыми мы брили

Едва заметные усы.

Мы с ними не пивали чая,

Хлеб не делили пополам,

Они, меня не замечая,

Идут по собственным делам.

Но будет день - и по разверстке

В окоп мы рядом попадем,

Поделим хлеб и на завертку

Углы от писем оторвем.

Пустой консервною жестянкой

Воды для друга зачерпнем

И запасной его портянкой

Больную ногу подвернем.

Под Кенигсбергом на рассвете

Мы будем ранены вдвоем,

Отбудем месяц в лазарете,

И выживем, и в бой пойдем.

Святая ярость наступленья,

Боев жестокая страда

Завяжут наше поколенье

В железный узел, навсегда.

1938

Когда садишься в дальний поезд

И едешь на год или три,

О будущем не беспокоясь,

Вещей ненужных не бери.

Возьми рубашек на две смены,

Расческу, мыло, порошок,

И если чемодан не полон,

То это даже хорошо.

Чтоб он, набитый кладью вздорной,

Не отдувался, не гудел.

Чтоб он, как ты, дышал просторно

И с полки весело глядел.

Нам всем, как хлеб, нужна привычка

Других без плача провожать,

И весело самим прощаться,

И с легким сердцем уезжать.

Как много чемодан потертый может

Сказать нам о хозяине своем,

Где он бывал и как им век свой прожит,

Тяжел он или легок на подъем!

Мы в юности отправились в дорогу,

Наш чемодан едва набит на треть,

Но стоит нам немного постареть,

Он начинает пухнуть понемногу.

Его мы все нежнее бережем,

Мы обрастаем и вторым и третьим,

В окно давно уж некогда смотреть нам,

Нам только б уследить за багажом.

Свистят столбы, летят года и даты.

Чужие лица, с бляхой на груди,

Кряхтя, за нами тащат позади

Наш скарб, так мало весивший когда-то.

Всегда назад столбы летят в окне.

Ты можешь уезжать и возвращаться,

Они опять по той же стороне

К нам в прошлое обратно будут мчаться.

Я в детстве мог часами напролет

Смотреть, как телеграммы пролетают:

Телеграфист их в трубочку скатает,

На провод их наденет и пошлет.

В холодный тамбур выйдя нараспашку.

Я и теперь, смотря на провода,

Слежу, как пролетает иногда

Закрученная в трубочку бумажка.

- Какой вам номер дать? - Не все ль равно,

Мне нужно в этом зимнем городке -

Чтоб спать - тюфяк, чтобы дышать - окно,

И ключ, чтоб забывать его в замке.

Я в комнате, где вот уж сколько лет

Все оставляют мелкие следы:

Кто прошлогодний проездной билет,

Кто горстку пепла, кто стакан воды.

Я сам приехал, я сюда не зван.

Здесь полотенце, скрученное в жгут,

И зыбкий стол, и вытертый диван

Наверняка меня переживут.

Но все-таки, пока я здесь жилец,

Я сдвину шкаф, поставлю стол углом

И даже дыма несколько колец

Для красоты развешу над столом.

А если без особого труда

Удастся просьбу выполнить мою, -

Пусть за окном натянут провода,

На каждый посадив по воробью.

- Что ты затосковал?

- Она ушла.

- Кто?

- Женщина.

И не вернется,

Не сядет рядом у стола,

Не разольет нам чай, не улыбнется;

Пока не отыщу ее следа -

Ни есть, ни пить спокойно не смогу я...

- Брось тосковать!

Что за беда?

Поищем -

И найдем другую.

............................................

- Что ты затосковал?

- Она ушла!

- Кто?

- Муза.

Все сидела рядом.

И вдруг ушла и даже не могла

Предупредить хоть словом или взглядом.

Что ни пишу с тех пор - все бестолочь, вода,

Чернильные расплывшиеся пятна...

- Брось тосковать!

Что за беда?

Догоним, приведем обратно.

......................................................

- Что ты затосковал?

- Да так...

Вот фотография прибита косо.

Дождь на дворе,

Забыл купить табак,

Обшарил стол - нигде ни папиросы.

Ни день, ни ночь -

Какой-то средний час.

И скучно, и не знаешь, что такое...

- Ну что ж, тоскуй.

На этот раз

Ты пойман настоящею тоскою...

Есть у каждого вагона

Свой тоннаж и габарит,

И таблица непреклонно

Нам об этом говорит.

Но в какие габариты

Влезет этот груз людской,

Если, заспаны, небриты,

Люди едут день-деньской?

Без усушки, баз утруски

Проезжают города,

Море чаю пьют по-русски,

Стопку водки иногда.

Много ездив по отчизне,

Мы вагоном дорожим,

Он в пути, подобно жизни,

Бесконечно растяжим.

Вот ты влез на третью полку

И забился в уголок,

Там, где ехал втихомолку

Слезший ночью старичок;

Коренное населенье

Проявляет к тем, кто влез, -

К молодому пополненью -

Свой законный интерес,

А попутно с этим, если

Были люди хороши,

Тех, кто ехали и слезли,