Золотой запас - Мартынов Леонид Николаевич (читать полную версию книги .txt) 📗
Расшифрованные размышленья,
И заглядываю в чертежи я,
И разгадываю вычисленья.
И одно хочу предусмотреть я:
Чтоб прямая, выгнувшись дугою
И пространство одолев тугое.
Не свалилась ни нетлей, ни плетью,
Где, одно сменяя на другое,
Снова возникает
Нечто
Третье!
ЦАРЬ-ЧАШКА
Это из цикла
Воспоминаний о том, что было.
Когда еще ничего не было
выкопано, либо выковано,
И ни следа мотоцикла еще не вилось
ни вокруг, ни около,
И не дрожали стекла...
Москва
Еще не возникла,
Листва еще не привыкла.
Чтоб что-нибудь брнкало, тикало.
Ох, бухало, не как встарь - тяжко, и ухало
где-то за волоком;
Лишь пикала только царь-пташка.
Да квакала царь-лягушка,
Да там, где жужжала царь-мошка.
На горке росла царь-избушка,
В которой за царственным пологом
На полке стояла царь-плошка,
Царь-чашка когда не царь-кружка,
Чтоб будущим археологам
На ней рисовалась царь-пушка,
Соседствующая с царь-колоколом,
С его языком и осколком,
Неподалеку от колокольни Ивана Великого,
Когда Москва еще не возникла!
ИКОНЫ
Дева и отрок.
Вступившие в царство икон,
Хмурились, глядя весьма отчужденно и черство,
Как им казалось, на злое коварство икон и на пустое
фиглярство икон.
Будто их святость не больше, чем только притворство.
Но, однако.
Это не было какое-нибудь захолустье икон,
С грустью, которую оно навевает,
А юноша с девушкой очутились перед целой Русью икон,
И показалось им вдруг, что она оживает.
И действительно.
Зашевелились громады икон,
Будто блеснули своими седыми висками
Киевы, Новгороды и Петрограды икон
Вместе с Владимирами и Соловками.
Все оживает —
Георгий, и конь, и дракон,
Шлем, и доспехи, копье, чешуя, и копыта.
Все оживает, что испокон
Веков позабыто.
Будто бы всплыл
Даже Китеж икон,
И колокольно гудит этот Китеж:
«Сколько там ни похитишь икон,
А все равно всех икон на Руси не расхитишь!»
И вот этот звон
Дошел до юноши. Он,
Как мне казалось, смотрел все трезвее, как будто
Вдруг уясняя себе закон,
Кратко гласящий:
иконы не только валюта!
Да и девушка
Вроде как перекрестилась тайком,
Чтобы не уподобляться старухам,
Когда какой-то святитель, не будучи с ней даже знаком,
Вдруг из иконы ей подал лампадообразный флакон
Терпких духов
С древнерусским
Духом!
ТРИ СЫНА
Напиться бы, как старцу Ною,
И лежа во хмельном тумане,
Добиться хоть такой ценою
От сыновей своих вниманья!
Но Иафет проходит мимо
И Сим показывает спину:
Воочью видеть, оба сына,
Вам отчий срам невыносимо!
Лишь Хам, упорно не хотящий
Выть проклятым за хамство снова,
Рукою черной и блестящей
Прикроет срам отца родного!
ВЕЛИКИЙ ПОСТ
Ау, ханжа! Ты чуешь: куличами
Попахивать с Великого носта
Утрами начинает, а ночами
Молись Творцу, коль совесть не чиста!
Но, выслушав, Господь пожмет плечами
Великий пост придуман неспроста,
И ты такими не шути вещами,
Покайся — и все станет на места!
Покайся, да смотри не увлекайся
Раскаяньем, похожим на рассказ
Из жизни ближних, и не отрекайся
От них! И не старайся напоказ
Рыдать до слез! И не пускайся в пляс
От умиленья! Кайся без прикрас!
* * *
Кто из нас
По раю или аду
Путешествовал с Вергилием и Дантом?
Мы забыли «Илиаду»;
Байрон кажется нам ношлым франтом
Потому, что так его изображают
Зачастую сами англичане
На кинематографических картинках —
Мертвых зачастую обижают!
« Илиаду»
Надо продавать на рынках —
Иллюстрируя понятно, внятно, крупно.
Точно так же, как и «Одиссею»,—
Наряду с нужнейшими вещами,
Чтобы продавцы вещали:
— Вечное, разумное я сею,
Л не, как в былом, милорда глупого!
ЗЛОЙ МЕЧТАТЕЛЬ
В ледяных могилах
Снят микробы злобы под седой луною.
Айсберг исполинский
Кружится, не в силах вырваться из бухты
снежно-ледяной.
А о чем мечтает?
Вырваться на волю, пересечь экватор
И остыть заставить все окрест —
И на всем поставить
Южный Крест.
Полно, злой мечтатель, хладных стрел метатель!
Знаки Зодиака
Нам не стронуть
С мест!
КРЫСЫ
Я штурман,
Шкипер.
Ноем звать.
Бунтовщиков бы надо заковать,
Но, зная, что над ними я не сжалюсь.
Они исчезли, скрылись, разбежались...
Один сижу,
Пуст кубрик —
Никого!
И пассажиров нет ни одного:
Они — медведи, волки, пумы, лисы —
Уже гуляют по сырой земле.
На корабле
Остались только крысы.
Еще попискивают в трюме где-то,
Не убегают:
Добрая примета!
ВАРЯГ
Выкопали ии песка
Что-то вроде куска
Грубо отшлифованного песчанш..).
И еще не известно, что за добр..:
То ли это ребро от дощаника,
То ли шлем, то ли ведро.
То ли расколотое ядро,
То ли пень, то ли коряга,
Л говорят, что выкопали варяга.
ВРЕМЯ ПЕСНИ
Это, по сути, как будто
Так же нелепо,
Как ангелу на парашюте
Спрыгивать с неба
Или Нерею в подводной
Лодке таиться...
Так же и ты, свободный
Будто бы птица,
Должен ли обучаться
Музыке, если
Время приходит начаться
Весенней песне!
ПОРА БЫ ОРОСИТЬ ПУСТЫНИ
Я думаю
Об Европе
Окоченелой, белой-белой.
Где снежные плясали хлопья.
Как в современном Заполярье.
И думаю я о Сахаре,
Тогда цветущей, плодородной,
Могучей, тучной, полноводной
Соседке шельфов ледниковых.
А если вновь
Многовековый
Придет период ледниковый?
Чтоб с мира сбить его оковы,
Я думаю, сплотить удастся
Со всей энергией всю массу
Сил человеческих...
А ныне.
Отнюдь не дожидаясь новых
Периодов ледниковых,
Пора бы оросить пустыни
Водой живою, а не кровью, замешенной
на керосине
ФАНТОМАС
Ветер
Где-то там за горизонтом,
И никто нс знает толком где,
Только тычут пальцем:
— Это вон там.
Где-то тут на рыхлой борозде,
Здесь, в смерчах, рожденных вечной пылью.
Двусторонних встречных автотрасс.
Ветер, птицам вывихнувший крылья.
Ветер — автомат и фантомас —
Провода качает монотонно
И гудит и зло и тяжело:
«Знаете, ни у Лафонтена,
Ни в каком-нибудь Фонтенебло,
Ни у фон Тотлебена,— алло! —
Не было во время оно
Никакого телефона,
Л к чему все это привело!»
ЗА ЯЗЫЧЕСКИМ БУГРОМ
За языческим бугром
Что-то ищут два солдата.
То привстанут, то прилягут...
И стойку вытянулись «смирно
Здравия желаем!
И им:
Что вы ищете, ребята?
Ягод! -
Мирно ищут ягод.
Да находят маловато.
Подевались все куда-то.
Их все меньше с года на год
За языческим бугром.
«$а которым так эфирно.
Эфемерно, но пунктирно
Зыблется аэродром!
ПОДЗЕМЕЛЬЕ
В земле
Таилось подземелье.
Но от него подземный ход
Вел в мир,
Где к трезвости и к хмелю
Царит совсем иной подход.
Змеилось в небо подземелье!
СРОКИ жизни
Люди
Будут жить по полтораста,
А быть может, и по двести-триста лет.
Но не вырастет такая каста,
Для которой вовсе смерти нет —
Полтысячелетия, и баста!
А быть может, это тоже бред —
Ограничиться пятисотлетьем?
Ну, посмотрим.
По вопросам этим
Создан будет
Всеземной
Совет.
ПОЛЯ У ДОРОГИ
Поезд
Мчался и мчался,
