Золотой запас - Мартынов Леонид Николаевич (читать полную версию книги .txt) 📗
Н ворону!
ТЕНИ
Тень,
Скача,
Мои дефекты
Обнажала и изъяны:
Мол, не столько человек ты,
Сколь потомок обезьяны.
Вот так мило!
Вот забавно!
И скорей, пока не поздно,
Я взмахнул руками плавно,
И мечтательно, и звездно.
Я воззвал:
— Да возвратится
Красота душе и плоти!..—
И взметнулась тень, как птица,
Распростертая в полете.
Но тотчас же
Я заметил,
Что внизу по глади плоской
Чья-то тень неслась как сеттер
За моей, за альбатросе кой...
ПеЙЗАЖ
Пейзаж
Возник передо мною —
Сумбурный, в рамки не вошедший,
Как будто бы не что иное.
Как явь, нолна противоречий:
Неслись клубящиеся тучи,
Повсюду свет боролся с тенью...
Пейзаж, ты мог бы стать и лучше!
Конечно, в этом нет сомненья!
Какой уж есть сам но себе я —
Я все же и творенье ваше!
Хотите неба голубее,
Погоды тише, красок краше —
Дерзайте, чтоб стремилось небо
На ваши грезы стать похожим
Не только на полотне бы,
Но и в действительности тоже!
ЦВЕТОЧЕК
Цветочек!
Откуда взялся этот чудный цветочек
по имени «роза»?
Угроза грозы намечалась,
Но мне надоело: все грозы и грозы, довольно
об этом!
К тому же и сам я грозился, что этим сверкающим
летом
Написана будет громоздкая книга грохочущей
прозы,
Но вместо того получилась лишь скромная книжка
ритмических строчек,
Как будто заглавную букву «Грозе» отрубил я,—
И вместо грозы оказалась одна только роза —
Цветочек!
СТАЧКА
Воображение бастует:
Полна словами голова.
Но сердятся и протестуют
Встревоженные слова.
Они взывают: «Добываем
Себе права. А у кого?
Не ты ли сам себе хозяин?
Не у тебя ли самого?»
Но забастовщикам на смену
Слова-штрейкбрехеры спешат,
Но нет, готовы на измену,
Они вопроса не решат!
Не кланяйтесь, голов не гните,
Угодничеством не помочь!
И вы, пикетчики, гоните
Их, унижающихся, прочь!
И в результате свалки, схватки
Штрейкбрехеры побеждены.
Бегут. И добрые порядки
Решительно наведены.
И вновь колеса закрутились,
И, все сомнения поправ.
Слова работают. Добились
Они своих законных нрав!
ОСЕННИЙ ВЕТЕР
Ты,
Кто б ты ни был,
Сквозь эфирный гвалт
С цветных древес срывая лист за листом,
В сорочьем фраке ласточкиных фалд,
Влача с небес миражи белых Ялт
И громоздя взамен с унылым свистом
Балтфлоты туч под небосводом мглистым,
О, ветер-скальд, тебе бы в небе чистом
С лучистым солнцем встретиться, плечистым
Премьер-министром света в царстве тьмы,
И, просвещая темные умы,
Осенний месяц сделать серебристым,
Став наяву волшебником зимы!
ЧЕРНЫЙ СНЕГ
Был он бел
Лишь на первых порах,
А потом огрубел,
Гиспластавшийся телом дебелым,
Мл дворах
Огрубел он.
Но еще и сегодня он все-таки снег,
Пусть похожий на снег лишь весьма отдаленно,
Приблизительно так.
Как оливковый грек
И.| блестящего мраморного Аполлона.
И, быть может, в дальнейшем,
Ндыхая всю гарь,
Станет он как чернила и даже черней антрацита
и кокса,
Будто самых чернейших на свете племен государь,
Царь, уже не дикарь, что давно уж от власти отрекся!
***
Коль не вовремя заснешь.
Снится если и не ложь.
То какая-нибудь блажь
Вроде пишущих машинок.
Легче пляшущих пушинок,
В сельский вписанных пейзаж,
Либо гордый пастушонок
Исступленных бумажонок —
Неустанный карандаш.
***
Весною ранней
Смутно раздраженный,
Иду я, безвозвратно погруженный
В разгадыванье словосочетаний,
Рождаемых умом моим усталым,
Медлительно, как сани и телега,
Когда клубится над вербой и талом
Дым, пахнущий не печью, не металлом,
А просто снегом,
Падающим с неба.
ВЫЗДОРОВЛЕНЬЕ
Оказывается,
Я был болен,
И выздоровел я вдруг,
И дико, и страшно доволен
Я всем, что творится вокруг.
«Забудь,
Что вчера ты был болен!» -
Слова эти мощно звучат,
Как в благовест колоколен
Преображенный набат.
И мчусь я,
Неподневолен,
Как с крыльями за спиной...
И был, как мне кажется, болен
Не сам я, а кто-то иной!
* * *
Это очень вульгарно звучит,
но хотел бы иметь я
запасную голову!
Я физически много работал
и даже кроваво потел —
Ничего не поделаешь,
это естественно...
Я бы хотел
Не иметь про запас
никаких дополнительных тел,
Но иметь хоть одну небольшую
запасную голову,—
Для пустых разговоров она бы
годилась вполне,
А для самого главного, или,
вернее, тяжелого,
Я надеюсь,
что все же хватало бы мне
Без подмены носить
и свою настоящую голову!
ВНЕ СЕБЯ
Когда мне было восемнадцать, мне
Мерещились как явь средь бела дня
Миры, которые создать я лишь во сне
Дерзал, ночных соблазнов не гоня.
А Будничность творилась будто вне
Меня, юнца. Но и ее любя,
Я день и ночь бывал как вне себя!
***
Нередко
Бессмертия ищем
Мы только лишь в прошлом своем,
И молимся мы корневищам
И пнищам осанну поем,
Чтоб после кричать:
«Мы не мы! Я
Не я! Ты не ты! Он не он!»
И озаряет немые
И странные сцены
Неон.
***
Искусство часто путают с искусственностью,
А, между тем, оно — сама естественность:
В него мы вкладываем всё, что есть у нас
И быть должно. Всё это так естественно
И натурально. В этом-то и есть она,
Искусства истина. Но, тем не менее,
Искусство часто путают с искусственностью.
? * *
Безголовый мальчик:
Только два крыла
Да в руке отбитой тетива цела.
Как ни обезглавить — все равно крылат
И звучанье клавиш все на тот же лад!
Безголовый мальчик, для любовных мук
Вновь тебе подарен будет меткий лук,
И рука, чьих пальцев просит тетива,
И, удел страдальцев, даже голова!
***
Эй, старик,
Ты можешь петь
Про свободных и рабов.
Про скитальцев-моряков,
Про наяд, попавших в сеть,
Про сирен и про химер,
Но не надо про любовь
Напевать, старик слепой!
Впрочем, если хочешь, пой,
Если вправду ты — Гомер!
САТИР И НИМФА
Околдованная его дудой,
Очарованная песней-басней
(Он назвал тебя звездой!).
Ты, забыв, что он сатир седой,
Ошибиться не могла прекрасней!
А обнять себя ты не дала
И его ручищу отвела,
Несмотря на нежность песни прежней,
Истина была (ты поняла!)
Злее всякой лжи и безнадежней!
Но недолго, злейшая из злых.
Эта истина торжествовала в мире:
Дикий хрип дуды его затих...
А певцы уже гремят на лире
Вновь и вновь да всё о вас двоих —
Лишь о нимфе песнь да о сатире!
***
От соприкосновения
Художника с Жизнью
Рождаются крылатые образы —
Икары, Пегасы, Победы, Эроты
А от соприкосновения
Пустопорожника с жизнью
Получаются слизни.
Уроды, мордовороты.
МИР ИСКУССТВА
А кому какое дело
До оставшихся здесь книг,
Изваяний и полотен,
Хоть у всех душа и тело,
И неповторимый лик
Страшен, дик, жемчужно потен
От желанья стать понятным.
Исказив свои черты!
О, желанье стать понятным.
Не становишься ли ты
Чем-то вовсе и обратным!
ЦАРСТВО ДЕРЕВА
Мой друг
Навыворачивал
Корней древесных тьму
И всё переиначивал, как надобно ему:
Древесные иконы, древесные драконы, древесный самолет.
