Сочинения - Поплавский Борис Юлианович (список книг .txt) 📗
Тут можно читать бесплатно Сочинения - Поплавский Борис Юлианович (список книг .txt) 📗. Жанр: Поэзия. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте online-knigi.org (Online knigi) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Двоецарствие
Юрию Рогале-Левицкому
Сабля смерти свистит во мгле,
Рубит головы наши и души.
Рубит пар на зеркальном стекле,
Наше прошлое и наше грядущее.
И едят копошащийся мозг
Воробьи озорных сновидений.
И от солнечного привиденья
Он стекает на землю как воск.
Кровью черной и кровью белой
Истекает ущербный сосуд.
И на двух катафалках везут
Половины неравные тела.
И на кладбищах двух погребен
Ухожу я под землю и в небо.
И свершают две разные требы
Две богини в кого я влюблен.
1924
Покушение с негодными средствами
Илье Зданевичу
Венок сонетов мне поможет жить,
Тотчас пишу, но не верна подмога,
Как быстро оползает берег лога.
От локтя дрожь на писчий лист бежит.
Пуста души медвежая берлога
Бутылка в ней, газетный лист лежит.
В зверинце городском, как вечный жид
Хозяин ходит у прутов острога.
Так наша жизнь, на потешенье века,
Могуществом превыше человека,
Погружена в узилище судьбы.
Лишь пять шагов оставлено для бега,
Пять ямбов, слов мучительная нега
Не забывал свободу зверь дабы.
1925
В борьбе со снегом
Над белым домом белый снег едва,
Едва шуршит иль кажется что белый.
Я приходил в два, два, и два, и два
Не заставал. Но застывал. Что делать!
Се слов игра могла сломать осла,
Но я осел железный, я желе
Жалел всегда, желел, но ан ослаб
Но ах еще! Пожалуй пожалей!
Не помню. О припомни! Нет умру.
Растает снег. Дом канет бесполезно.
Подъемная машина рвется в бездну
Ночь мчится к утру. Гибель поутру.
Но снова я звоню в парадный ход.
Меня встречают. Вера, чаю! чаю
Что кончится мой ледяной поход,
Но Ты мертва. Давно мертва!.. Скучаю
Армейские стансы
Александру Гингеру
Как в зеркало при воротах казармы
Где исходящий смотрится солдат,
Свои мы в Боге обозрели бармы
И повернули медленно назад.
Добротолюбье — полевой устав
Известен нам. Но в караульной службе
Стояли мы, и ан легли, устав.
Нас выдало врагам безумье дружбы.
Проходим мы, парад проходит пленных,
Подошвою бия о твердый снег.
По широтам и долготам вселенной
Мы маршируем; может быть во сне.
Но вот стучат орудия вдали,
Трясутся санитарные повозки,
И на дороге, как на мягком воске,
Видны таинственные колеи.
Вздыхает дождь, как ломовая лошадь.
На небесах блестят ее бока.
Чьи это слезы? Мы идем в калошах.
Прощай запас, уходим мы. Пока.
Идут нам в след не в ногу облака.
Так хорошо! Уже не будет плоше.
1925
Дождь
Владимиру Свешников
Вздувался тент, как полосатый парус.
Из церкви выходил сонливый люд,
Невесть почто входил вдруг ветер в ярость
И затихал. Он самодур и плут.
Вокруг же нас, как в неземном саду,
Раскачивались лавры в круглых кадках,
И громко, но необъяснимо сладко
Пел граммофон, как бы Орфей в аду.
«Мой бедный друг, живи на четверть жизни.
Достаточно и четверти надежд.
За преступленье четверть укоризны
И четверть страха пред закрытьем вежд.
Я так хочу, я произвольно счастлив,
Я произвольно черный свет во мгле,
Отказываюсь от всякого участья
Отказываюсь жить на сей земле».
Уже был вечер в глубине трактира,
Где чахли мы, подобные цветам.
Лучи всходили на вершину мира
И улыбаясь умирали там.
По временам, казалось, дождь проходит.
Не помню, кто из нас безмолвно встал
И долго слушал, как звонок у входа
В кинематограф первый стрекотал.
1925–1929
Сентиментальная демонология
Михаилу Ларионову
Снижался день, он бесконечно чах,
И перст дождя вертел прозрачный глобус.
Бог звал меня, но я не отвечал.
Стеснялись мы и проклинали робость.
Раскланялись. Расстались. А раз так,
Я в клуб иду: чертей ищи где карты.
Нашел, знакомлюсь чопорно, простак,
А он в ответ: Я знаю Вас от парты.
Вы помните, когда в холодный день
Ходили вы за городом на лыжах,
Рассказывал какую дребедень
Я, гувернер курчавый из Парижа.
Когда ж в трамвай садились вы во сне,
Прижав к груди тетрадь без промокашки,
Кондуктор, я не требовал билет,
Злорадствуя под синею фуражкой.
Когда же в парке, с девою один,
Молчали вы и медленно краснели,
Садился рядом щуплый господин
В застегнутой чиновничьей шинели.
Иль в мертвый час, когда ни пьян, ни трезв,
Сквозь холод утра едет полуночник,
К вам с грохотом летел наперерез
С невозмутимым седоком извозчик.
Иль в бесконечной улице, где стук
Шагов барахтался на вилке лунной,
Я шел навстречу тихо, как в лесу,
И рядом шел и шел кругом бесшумно.
И в миг, когда катящийся вагон
Вдруг ускорял перед лицом движенье,
С любимой рядом сквозь стекло окон
Лицо без всякого глядело выраженья.
Лицом к лицу и вновь к лицу лицом,
До самой смерти и до смерти самой.
Подлец встречается повсюду с подлецом
В халат одетым или даже дамой.
Пока на грудь, и холодно и душно,
Не ляжет смерть, как женщина
В пальто, И не раздавит розовым авто
Шофер-архангел гада равнодушно.