...Это не сон! (сборник) - Тагор Рабиндранат (книги без сокращений txt) 📗
Глава 2
Мохендро очень скоро забыл о своем разговоре с Аннапурной, но Аннапурна помнила о нем. Она отправила письмо в Шембаджар, к дяде, у которого воспитывалась ее племянница, и в письме назначила день смотрин.
Услыхав об этом, Мохендро забеспокоился:
– Зачем ты так поторопилась, тетя. Ведь Бихари до сих пор ничего не знает.
– Как «не знает»? – встревожилась Аннапурна. – Что подумают опекуны девочки, если вы не придете?
Пришлось Мохендро обо всем рассказать Бихари.
– Ну, посмотреть-то ты можешь, – уговаривал он Бихари, – не понравится, никто неволить не станет.
– Что ты! Разве смогу я отказаться! – воскликнул Бихари. – Да у меня язык не повернется сказать «не нравится» про племянницу тети Аннапурны.
– Ну вот и хорошо!
– Ты нечестно поступаешь, Мохим. Сам остаешься свободным, а на меня взваливаешь такую тяжесть. Конечно, мне очень не хочется огорчать тетю Аннапурну. – Бихари относился к Аннапурне с большим уважением.
Слегка смутившись, Мохендро раздраженно спросил:
– Что же ты собираешься делать?
– Придется жениться, раз уж ты от моего имени обнадежил тетю. Только торжественные смотрины устраивать ни к чему.
Аннапурна сама пригласила к себе Бихари.
– Что ж это такое, сынок! – воскликнула она. – Разве можно жениться, не взглянув на невесту. Я всегда считала, что нельзя соглашаться на женитьбу, если невеста не нравится.
В назначенный день Мохендро, придя с занятий, попросил мать достать ему шелковую рубашку и дхоти [5] из даккского муслина.
– Зачем? – спросила Раджлокхи. – Идешь куда-нибудь?
– Так нужно, мама, я потом тебе все объясню. Доставай скорее, – торопил Мохендро.
Хотя юноша и шел на чужие смотрины, он все же пригладил волосы и надушил одежду. Таков уж закон молодости!
Наконец друзья отправились.
Дядя невесты, Онукул-бабу, [6] нажил большое состояние, и его трехэтажный дом, окруженный садом, возвышался над всем кварталом. После смерти своего обедневшего брата он взял сироту-племянницу к себе в дом. Аннапурна очень просила отдать девочку ей на воспитание. Но хотя это предложение казалось Онукулу-бабу вполне приемлемым в материальном отношении, оно могло повредить его доброму имени. Поэтому он не только наотрез отказался отдать племянницу, но никогда не отпускал ее к тетке даже погостить. Вот насколько бережно относился Онукул-бабу к своей чести!
Настало время позаботиться о замужестве девушки. Но в нынешнее время слова «по заботам и воздастся» не подходят к такому делу, как свадьба: ведь заботы о свадьбе неизбежно влекут за собой расходы. Как только заходил разговор о приданом, Онукул говорил: «У меня самого дочери растут, откуда же я возьму столько денег?» Так шло время, пока наконец на горизонте не появился благоухающий духами, разодетый Мохендро и с ним Бихари.
Был месяц чойтро. [7] День клонился к вечеру. На южной веранде гостей ждало серебряное блюдо с фруктами и сладостями и покрытые сетью капелек серебряные стаканы с ледяной водой. Мохендро и Бихари нерешительно принялись за угощение. Внизу садовник поливал кусты и деревья; теплый весенний ветер, напоенный ароматом влажной земли, слегка шевелил надушенный конец белоснежного чадора [8] Мохендро. Через неплотно прикрытые двери и окна из соседней комнаты доносился приглушенный смех, шепот, перезвон украшений. Угостив молодых людей, Онукул-бабу обернулся к двери и крикнул:
– Чуни, принеси-ка пан!
Через некоторое время одна из дверей тихонько приоткрылась, и на веранду с пленительной застенчивостью вошла девушка. Она остановилась перед Онукулом-бабу, держа в руках коробочку с бетелем.
– Не смущайся, доченька, – сказал Онукул-бабу, – передай бетель гостям.
Девушка наклонилась и дрожащей рукой поставила коробочку перед Мохендро и Бихари. Луч заходящего солнца упал на ее смущенное личико и позволил Мохендро как следует разглядеть девушку.
Она хотела уйти, но Онукул-бабу остановил ее:
– Подожди, Чуни! Господин Бихари, это дочь моего младшего брата, Опурбы. Он умер. Теперь, кроме меня, у бедной девочки никого не осталось! – Онукул-бабу глубоко вздохнул.
Сердце у Мохендро сжалось. Он еще раз взглянул на сироту.
Трудно было сказать, сколько ей лет. Родные говорили, что тринадцать, но девушке можно было дать и все пятнадцать. Воспитанная в строгих правилах, она робко таила в своем сердце пробуждавшуюся юность.
Растроганный Мохендро спросил:
– Как тебя зовут?
– Скажи свое имя, не стесняйся! – подбодрил ее Онукул-бабу.
Девушка потупилась и покорно ответила:
– Ашалота.
«Аша. Какое нежное имя! И голос какой приятный, – подумал Мохендро. – Сиротка Аша!»
Отпустив извозчика, друзья пошли домой пешком.
– Бихари, – начал Мохендро, – не отказывайся от этой девушки.
Бихари уклонился от прямого ответа:
– Она похожа чем-то на тетю Аннапурну: наверное, станет такой же Лакшми. [9]
– Видно, «бремя», которое я взвалил на твои плечи, теперь уже не кажется тебе таким тяжелым, – заметил Мохендро.
– Да, – согласился Бихари, – я думаю, что смогу его вынести.
– Нет, зачем же! Если тебе тяжело, я могу принять эту ношу на себя. Что ты на это скажешь?
Бихари пристально посмотрел на Мохендро и спросил:
– Ты это серьезно, Мохим? Отвечай честно. Если женишься ты, а не я, тетя еще больше обрадуется, – ведь тогда она все время будет жить рядом со своей племянницей.
– Ты с ума сошел! Если бы она действительно хотела, это могло бы произойти давно…
Бихари не стал больше спорить и простился. Мохендро пошел окольной дорогой и домой вернулся поздно. Мать была занята приготовлением лучи. [10] Тетка еще не вернулась от Онукула-бабу. Мохендро поднялся на крышу и лег на циновку.
Над крышами и куполами Калькутты кудесничал тонкий месяц.
Мать позвала Мохендро ужинать.
– Мне не хочется уходить отсюда, – лениво отозвался Мохендро.
– Может, принести наверх? – спросила Раджлокхи.
– Не надо. Я уже ел.
– Где же ты был?
– Это долгая история, потом расскажу.
Обиженная странным поведением сына, Раджлокхи хотела уйти, но Мохендро опомнился и, движимый раскаянием, сказал:
– Принеси мне поесть сюда, мама.
– Зачем же? Если тебе не хочется…
После недолгого препирательства Мохендро пришлось еще раз поужинать.
Глава 3
Мохендро провел беспокойную ночь и, едва рассвело, помчался к Бихари.
– Знаешь, друг, – сказал он, – я думаю, что раз этого так хочет тетя Аннапурна, я женюсь на ее племяннице.
– Тут и раздумывать не стоило. Она ведь много раз давала понять, что хочет этого.
– Вот-вот! Мне кажется, если я не женюсь на Аше, тетя огорчится!
– Возможно.
– Нехорошо, если я расстрою ее, – продолжал Мохендро.
– Правильно! – с несколько преувеличенной горячностью подхватил Бихари. – Ты это верно сказал! Дело только за тобой. Правда, было бы лучше, если бы тебе пришло это в голову вчера.
– Днем раньше, днем позже – какое это имеет значение! – воскликнул Мохендро.
Мысль о женитьбе, казалось, совершенно лишила его рассудка. Терпеливо ждать Мохендро был уже не в состоянии. «Лучше без лишних проволочек поскорее все устроить», – думал он.
– Ма, – заявил он Раджлокхи, – я решил исполнить твое желание и согласен жениться.
«Теперь понятно, зачем Аннапурна ездила к своей племяннице и Мохендро так вырядился! – возмутилась про себя Раджлокхи. – И что за порядки на свете! Происки тетки оказались успешнее, чем непрестанные просьбы матери!» Вслух же она сказала:
