Первородство - Мартынов Леонид Николаевич (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Временами
Вдруг
Возьмет
И глухо хрустнет снег.
Как о выстреле воспоминанье.
Это
Только хруст
И только скрип,
И как будто нету основанья.
Чтобы снова смертоносный гриб
Вырос над людскими головами.
Пусть
Грибками
Славится кефир!
Над снегами вывесок сверканье:
«Мясо», «Рыба», «Птица», «Обувь
Добрый мир.
У,:фТЫНЭВ 305
Добрый мир.
Который я люблю,
Ты недавно вышел из окопов.
Я тебе чего-нибудь куплю
В магазине изотопов.
306
Троллейбус рванулся из мрака,
Взывая на помощь дугой.
Я понял: в троллейбусе драка,
Там бьют и пинают ногой!
Будь там, я, конечно бы, сразу
Мерзавца за шиворот сгреб,
Но поздно: миганием глаза
Растаял рубиновый «стоп».
Извне невозможно вмешаться,
Не крикнешь:
■— Назад поверни!—
Дела эти могут решаться
Лишь там, где творятся они.
И пусть не забудет живущий
На этой летящей во мгле,
Гудящей, свистящей, ревущей,
Крутящейся в бездне земле:
Коль будут увечить, калечить.
То только своею рукой
Удастся тебе обеспечить
Желательный мир и покой!
307
ЦЕНА ЖИЗНИ
Каждый день
Приносит что-то
Не такое, как вчера,
И вчерашние расчеты
Проверяются с утра.
Да,
Дешевле жизнь!
Но все же
Подсчитай и убедись:
В миллибны крат дороже
Нынче делается
Жизнь.
Жизнь людская дорожает!
Это прямо поражает,
Убивает наповал
Тех,
Кто
Ею
Торговал!
308
ШАГ
Сделан шаг.
Еще не отхрустела
Под подошвой попранная пыль,
А Земля за это время пролетела
Не один десяток миль...
Множество каких-то древних стадий,
Русских верст, китайских ли —
Все это осталось где-то сзади
И назад не повернуть Земли.
И не забежа!ь, опережая,
И ее в объятиях не сжать;
Умоляя или угрожая.
Все равно ее не задержать —
Эту Землю,
Землю, на которой
Захрустел под микропорой шлак,
Землю, послужившую опорой,
Чтобы сделать
Следующий
Шаг!
309
Дело
Было за мной.
И мгновенно покончил я с делом,
И оделся и вышел...'
Волна возбужденья прошла.
День
Был бел.
Как пробел
На листе сверхъестественно белом.
Наступила пора
За другие приняться дела!
310
Будьте
Любезны,
Будьте железны! —
Вашу покорную просьбу я слышу. —
Будьте железны,
Будьте полезны
Тем, кто стремится укрыться под крышу.
Быть из металла!
Но, может быть, проще
Для укрепления внутренней мощи
Быть деревянным коньком над строеньем
Около рощи
В цветенья
Весеннем?
А! Говорите вы праздные вещи!
Сделаться ветром, ревущим зловеще,
Но разгоняющим все ваши тучи,
Ведь ничего не придумаешь лучше!
Нет!
И такого не дам я ответа.
Ибо, смотрите, простая ракета
Мчится почти что со скоростью звука,
311
Но ведь и это
Нехитрая штука.
Это
Почти неподвижности мука —
Мчаться куда-то со скоростью звука.
Зная прекрасно, что есть уже где-то
Некто
Летящий
Со скоростью
Света!
312
Нет,
Тени
За людьми не гонятся!
От некоторых эти тени,
Когда к закату солнце клонится,
Бегут как будто бы в смятеньи.
Но вот
На рубеже грядущего.
Сама себе почти чужая.
Тень человека, вдаль идущего,
Плывет, его опережая.
И полны
Дали необъятные
Тенями именно такими,
Которые в часы закатные
Вперед отброшены живыми.
И точно так.
Как тени прошлого
Вдруг возникают между нами,
В грядущем — потому и ждешь
Мы существуем
Временами.
313
УСПОКОИЛСЯ ВОЗДУХ
Успокоился воздух,
И дубравы, и нивы.
Только где-то на звездах
Какие-то взрывы.
На земле уже нет их,
И довольно, не надо!
Лишь на дальних планетах
Звучит канонада.
На земле нашей тоже
Так бывало когда-то —
На груди ее лежа,
Умирали солдаты,
Догорали селенья,
Вился пепел угасший...
Это были мгновенья
Предыстории нашей!
Так бы крикнуть хотелось,
Чгоб от всяких напастей
Прочь земля отвертелась
И в беду не попасть ей:
314
Успокоился воздух,
Успокоились воды,
Только где-то на звездах
Воюют уроды,
Города догорают,
Стреляют орудья,
И невинных карают
Неправые судьи.
315
— Что с тобою?
— Небо голубое!
— Что? С тобою небо голубое?
Злое,
Буревое,
Будто после боя,
Глухо подавая пенному прибою
Хриплые сигналы медною трубою.
Смутное, рябое от конца до края,
Что с тобою, небо голубое?
316
ПРАЗДНИК
Я
Слышу -
Вы славите будни,
Прекрасные, ясные будни,
Но
Пусть буду я безрассуден,
А славить не стану я буден.
Ведь все-таки жизнь моя — праздни
Хоть грозный, а все-таки праздник.
Я буден не узник, не я им союзник,
А жизнь моя — праздник.
Всегда он в заботе,
Всегда он в работе,
А все-таки праздник.
Да, именно праздник!
Всегда неспокойный.
Сегодня он знойный,
А завтра — морозный.
А все-таки — праздник,
Великий и грозный!
317
КОРЕНЬ ЗЛА
Вот он корень,
Корень зла!
Ох, и черен
Корень зла!
Как он нелицеприятно
Смотрит с круглого стола,
Этот самый корень зла!
— Надо сжечь его дотла,
Чтоб исчез он безвозвратно!
— Ну, а если не поможет,
И опасность лишь умножит
Ядовитая зола?
Побоялись уничтожить!
И опять колокола
Бьют тревожно и набатно,
И скорбей не подытожить,
И отрава садит пятна
На болящие тела.
Неужели же обратно
Закопают
Корень зла?
318
ДРЕМА ЛУГОВАЯ
Господи Иисусе, чудно под Москвой,
В Рузе и в Тарусе, в дреме луговой!
Дрема луговая! Это к ней вчера,
Не переставая, липла мошкара.
Сока из надлома не дал бледный хвощ.
Чувствовала дрема: утром будет дождь!
То-то белокрыльник вовсе изнемог!
Будет в серый пыльник кутаться восток.
Смерчик еле зримый, предрассветно мглист,
Пронесется мимо, как мотоциклист.
Глухо тарарахнет предрассветный гром,
Там, где в гнездах пахнет пухом и пером.
И взлетит от грома
Мошек целый рой,
Как с аэродрома
С дремы луговой!
319
СТАТУЭТКА
Я неловок. Понюхал мимозы иссохшую ветку.
Что торчала из вазы, как бедный придаток стекла,
Но ее я не тронул, а взял и разбил статуэтку —
Не хватил ее об пол, а локтем спихнул со стола.
— Что вы сделали? — закричала хозяйка салона.
Я ответил:
— Подумаешь, что за великий урон!
Обожженная глина являла собой не Солона,
Не Перикла, не Брута, а это скорее — Нерон.
Он мозолил глаза мне. И вы, несмотря на свою
крепкотелость,
Этой жалкой фигурки покорною были рабой.
Я толкнул статуэтку, упала она, разлетелась.
Я разбил статуэтку. Подумаешь, что за разбой!
320
♦
Когда раскапывали Помпею,
Был обнаружен в пепле ряд пустот.
И затруднялись люди, не умея
Какой-то метод, этот или тот.
Тут применить, чтоб разгадать загадку.
Но все же догадались, наконец,
С раствором гипса приготовив кадку,
Лить в дырку гипс, как в формочку свинец.
И этот гипс, заполнив пустоту,
Застыл и принял очертанья тела,
Которое давно уже истлело
В объятьях пепла. И не красоту
Являл тот слепок, а предсмертных мук
Невыразимо горькую картину —
Несчастного помпейского детину,
