Стихотворения и поэмы - Маркиш Перец Давидович (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
За певучим самоваром
Нет ни скуки, ни тоски:
Учатся считать ребята,
И выигрывают с жаром
Козок, слепленных из хлеба,
Друг у Друга старики.
15
Есть в краях свои повсюду
Поджигатели и воры.
Гицель[19], кем-то подстрекаем,
Наезжает что ни год,
Вот уж бабьи разговоры:
Мол, опять шалят под гаем:
Что ни год честному люду
Досаждает пришлый сброд.
Гицель с будкой обветшалой
Заявляется, кочуя.
Средь базара, спину сгорбя,
Остановится одёр.
Наутек куда попало
Мчатся псы, беду почуя;
Будто в человечьей скорби,
Молят: спрячь, пусти во двор!
Торжествуют мальчуганы, —
До ученья ли ватаге?
Пламенем горят глазенки,
Молотками бьют сердца.
Мастерит ловец арканы,
Детвора наперегонки
Псам вослед летит в отваге,
И веселью нет конца!
Судный день для псов бездомных, —
Не уйти им от расчета:
«Этот смерть обрящет в муке,
Выживет на время тот».
Настигает жертв охота
Даже в уголках укромных.
Лишь аптекарь «на поруки»
Своего щенка берет.
Любопытствуя, в окошки
Утром ранним кинут взгляды:
Никого не приневолишь —
Гицеля простыл и след!
Что ж? Пускай журятся кошки!
Вот так парень — хвастовство лишь!
Псы же сами, думать надо,
Сдохнут через пару лет.
Лишь вдали, где тын понурый,
Шесть худых собак недобро
Оскаляются в канаве,
Обретя судьбу свою.
Лапы вместе, сняты шкуры;
Спят они, нагие ребра
Солнцу знойному подставя, —
Спят и снятся воронью.
16
Лекаря имеет всякий
Городок, и адвоката,
И доносчика... Чуть ветер
Вздует пламя где-то вдруг,
Побежит со звяком ведер
Рой соседей, кинув хаты,
И стекутся вмиг зеваки,
И сомкнут гудящий круг.
Погибают до единой
Лавки... И от дома к дому
Ходит, за грехи наказан,
Погорелец в злой тоске.
На ухо один другому
Шепчет — дескать, видел раз он,
Как поблизости детина
Рыскал с банкою в руке.
«Лишь к зиме набили клети,
Как послал господь невзгоду —
Будь всеведущ, как пророки,
Отвратить беду сумей!»
Этот — как опущен в воду,
Стиснут рот, в морщинах щеки,
Вон из кожи лезут дети,
Утешая матерей.
Полон город женским воем,
Грудь царапает иная,
Черная пришла суббота —
Не смолкают плач и стон.
«Цыц! Мы лавки вновь построим!» —
Причитанья прерывая,
Вдруг выкрикивает кто-то,
Выкрикнул — и сам смущен.
Вот неделя, вот другая,
И Бердичев, франт чванливый,
Заявляется с кредитом:
«Слово честное — залог!»
Он, товар хваля, твердит им:
«Нужно брать, не рассуждая,
Соглашайтесь — и счастливой
Ярмарки пусть даст вам бог!»
Только минул день субботний,
Смотришь, ввозят доски, бревна;
Начинают строить рьяно;
Спор заводят меж собой,
Лая друг на друга, словно
Шавки из-за подворотни:
Место посреди майдана
Хочет захватить любой.
У проселка посвободней.
По примеру городскому,
Скоро весь завален тесом
Он, как грудой мертвых тел.
«Дал бы место хоть колесам, —
Говорит сосед другому. —
Дом возводишь, а сегодня
Погреб строить захотел!»
Ссорятся, приходят к миру:
Вновь продажа, купля снова;
Крышу хочется повыше, —
Ставь на долгие года!
Выстроены по ранжиру,
Свежей краской блещут крыши:
Глянь, к пожару вновь готова
Стройных лавок череда.
17
Не пришла однажды с луга
Лошадь с доброю уздечкой;
Как-то две коровы к сроку
Не вернулись в хлев. И вот
Высыпало всё местечко,
Взволновалась вся округа,—
Поутру идут к «пророку»:
Он лишь, дескать, их найдет.
Годы средь поселков местных
Он кружил, как бесноватый, —
То ль возница, то ль в погоне
За наживою делец.
С юности он завсегдатай
Пестрых ярмарок окрестных;
Все ему знакомы кони
В крае из конца в конец.
Он в хибарке одноногой
Проживает на погосте...
Дни проводит за Гемарой[20]
И дела вершит старик.
Худ он — кожа лишь да кости,
Заикается немного,
Но любую — жулик старый —
Разрешит загадку вмиг.
Люд он встретит на пороге
С видом грустным, но достойным:
«Что-нибудь стряслось, сыночки?
Подозренье на меня?
Все обследую дороги!»
Можно быть вполне спокойным:
Словеса его до точки
Сбудутся — того же дня.
Но когда малы утраты —
Самовар, часы стенные, —
То к нему ходить бесплодно,
Крест на них поставь тотчас.
«Что тебе еще угодно?» —
Спросит он, к стене прижатый.
«Ты замашки брось дурные», —
Скажет он, прищуря глаз.
Если ж не велит он, нужно
Слушаться его... Из дома
Исчезая беспричинно,
Он к вечерне — тут как тут.
«Дока этот старичина
В лошадях», — толкуют дружно.
«Как букварь, ему знакомо
Это дело», — бает люд.
Пасха — в белом он наряде;
Молится усердно богу;
Бодрствуя, всю ночь Агаду[21]
Он читает... Верой сыт,
Лишь мацу неделю сряду
Он вкушает понемногу...
Льнут к его окошку, глядя,
Как молитву он творит.
18
Вот средь улицы, на тачке,
Ящик: две на нем бутыли
Ярко-красного сиропа;
День-деньской сидит вдова
На припеке, в вихрях пыли.
Улица — в полдневной спячке,
Нет ни голоса, ни топа,
И хмелеет голова.
Напоказ — в коробке чайной
Жареный миндаль, ириски...
Там всегда найдешь их, глянув,
Цвель на них давно легла.
Грязная водица в миске
Для промытая стаканов,
Кружится клиент случайный —
Захудалая пчела.
Разложив, как на базаре,
Скудный свой товар, почина
Ждет старуха, ковыряя
Пальцами в ушах... Полна
Круглая ее корзина
Всяких семечек до края;
Продает, сама поджаря,
Их стаканами она.
Но с водонапорной будки,
Сверху куполообразной,
Издали доходит спорый,
Бодрый, неуемный гуд.
Днями и ночами (шутки!)
Не стоит ни мига праздно.
Слышно, золотые горы
