Потерянный рай - Мильтон Джон (прочитать книгу TXT) 📗
Туда направим помыслы; узнаем,
Что это за творенья, из какой
Субстанции и чем одарены,
В чем сила их и слабость, как верней
Их совратить, употребив обман
Иль принужденье. Путь на Небеса
Нам преграждён; Властитель там царит,
Уверенный в могуществе своём
Незыблемом. Быть может, новый мир
Находится на крайнем рубеже
Владений царских и его охрана
Поручена насельникам самим.
Здесь, может быть, удастся учинить
Нам кое-что: огнём пекельным сжечь
Мир новозданный или завладеть
Им нераздельно, жителей изгнав
Бессильных, как с Небес изгнали нас.
А если не изгоним, — привлечём
На нашу сторону; тогда их Бог
Врагом их станет; гневною рукой,
В раскаянье, свои же истребит
Созданья. Мы простое превзойдём
Отмщение, блаженство умалив,
Которое испытывает Он
От бедствий ваших и к тому ещё
Возрадуемся от Его смущенья,
Когда увидит Он любимых чад,
Стремглав летящих в Ад, чтоб разделить
Мученья наши, и клянущих день
Рожденья своего, в слезах, в тоске
О кратком счастье, сгинувшим навек"
Подумайте: не стоит ли дерзнуть
Попыткой, нежели коснеть во тьме
И призрачные царства учреждать!"
Так Вельзевул свой дьявольский совет
Отстаивал, предложенный вчерне
В начале совещанья Сатаной.
Но кто ж иной, как зачинатель Зла,
Столь тёмные дела измыслить мог:
В зачатке погубить весь род людской,
Смешать— и Ад и Землю воедино
И славу Вседержителя попрать?
Но прославленью вящему Творца
Их заговор коварный послужил.
Собор Гееннский воодушевлён
Отважным предложением; в глазах
Блеснула радость. Голосуют все
За дерзкий этот план, и Вельзевул,
При общем одобренье, продолжал:
"— Синод богов! Судили мудро вы
И мудро завершили долгий спор,
Под стать величью вашему, приняв
Решение великое; оно,
Судьбе наперекор, подымет нас
Из бездны адской ближе в вышине
Былой, и нам удастся, может быть,
К пределам лучезарным вознесясь,
Ворваться в Небо, с помощью оружья
Союзного, не то — сыскать приют
В благоприятной области иной,
Где свет небес прекрасный озарять
Нас ежедневно станет, где восток
Сияющий рассеет мрачность эту,
И благовонный воздух, как бальзам
Живительный, ожоги исцелит
От едкого огня. Кого же мы
Пошлём разведать новозданный мир?
Кто с этим справится? Какой смельчак
Стопой скитальческой измерит бездну
Неизмеримую, отыщет путь
В пространстве, без начала и конца,
В тьме осязаемой? Кого из нас
Над пропастью вселенской удержать
Возмогут неустанные крыла
И взмах за взмахом, продолжая лет,
В счастливый край гонца перенесут?
Какая опытность, какая мощь
Ему потребны? Как минует он
Густую сеть отрядов и застав
Охраны Ангельской вокруг Небес?
Здесь надо осторожность проявить
Особую; не меньшую — и нам
При выборе посланца; ведь ему
Вверяем нашу общую судьбу
С последнею надеждой заодно".
Он, кончив, сел; пытливый взгляд вперил
В собрание: оспорят смелый план,
Одобрят ли? Отважится ли кто
На дерзкую попытку? Все молчат,
Обдумывая, взвешивают риск,
И с удивленьем каждый на лице
Другого тот же видит страх, что сам
Испытывает. Не нашлось героя,
Средь первых удальцов Небесных битв,
Который вызвался бы этот путь
Ужасный в одиночку одолеть.
Тут Сатана, венчанный в этот миг
Неоспоримой славой выше всех,
В сознанье превосходства своего
И с царственным величьем произнёс:
"— Престолы эмпирейские. Сыны
Небес! По праву приутихли мы;
Не страх, но спасенье нас гнетёт
По праву. Долог путь, безмерно тяжек,
От Преисподней к свету. Нерушим
Застенок наш; огнепалящий свод,
Готовый жадно каждого пожрать,
Девятикратно окружает нас.
Врата из адаманта наверху
Надёжно замкнуты, раскалены,
И всякий выход ими преграждён.
Тому, кто миновал бы их, грозит
Ночь невещественная, пустота
Зияющая; бездна, где смельчак,
Решившийся пучину пересечь,
Исчезнуть вовсе может, без следа.
А если в некий мир он прилетит
Сохранно, в чуждый край, — что ждёт его?
Опасности, которые нельзя
Предвидеть, коих трудно избежать.
Но этого престола, о Князья,
Достоин бы я не был, царский сан,
Что с властью и величьем сопряжён,
Не по заслугам бы стяжал, когда
Преграды и опасности меня
Могли бы от попытки удержать
Исполнить нечто, признанное здесь,
Для блага общего, необходимым.
Приняв престол монарший и права,
Неужто я, от сопричастных им
Опасностей и славы откажусь?
И то и это надлежит равно
Властителю; чем выше он стоит,
Тем больший воздают ему почёт,
Тем чаще испытанья, тем сложней
Задачи, предстоящие Вождю.
Вы, Силы мощные, гроза Небес,
Хоть вы низвергнуты, займитесь домом,
Ведь здесь — ваш дом на время. Вы должны
Умерить злополучье, сделать Ад
Отчасти выносимым, если есть
Такое средство или волшебство,
Способное ослабить, облегчить
Невзгоды Преисподней; за Врагом
Бессонным надо зорко наблюдать.
А я пущусь в полет, за берега
Бесформенного мрака, чтобы всех
Освободить. Попытку предприму
Один; опасный этот шаг никто
Со мною не разделит!" Кончив речь,
Монарх поднялся, наложив запрет
На возраженья. Мудро он судил,
Что, ободрённые его примером,
Другие полководцы захотят
Участвовать (предусмотрев отказ)
В том, что недавно так страшило их,
И с помощью отваги показной,
Возвысившись в глазах собранья, стать
Его соперниками; без труда
Честь раздобыть, которую ценой
Геройских дел он должен обрести.
Но голос повелительный Вождя
Не меньше предприятья самого
Внушает ужас. Шумно все встают,
Последуя Владыке; словно гром
Раскатисто вдали пророкотал.
Почтительно склонясь пред Сатаной,
В нем Бога величают, приравняв
Царю Небес; благодарят за то,
Что он собою жертвовать готов
Для блага общего. Не до конца
Заглохли добродетели у Духов
Отверженных, к стыду людей дурных,
Кичащихся прекрасными на вид
Поступками, внушёнными гордыней,
И под личиной рвения к добру,-
Тщеславной суетностью. После всех
Сомнений, совещаться перестав,
Провозглашают славу Духи тьмы
Властителю единственному. Так,
Лишь только ветер северный уснёт,
Клубясь, густые тучи с гребней гор
Ползут, замглив приветный небосклон.
Угрюмая стихия сыплет снег
На землю смутную, дожди струит,
Но солнце, ввечеру, лучом прощальным
Сквозь тучи улыбнётся, и поля
Внезапно воскресают; стаи птах
Щебечут; блеют весело гурты,
Холмы и долы оглашая вновь.
О, срам людской! Согласие царит
Меж бесов проклятых, но человек,-
Сознаньем обладающая тварь,-
Чинит раздор с подобными себе;
Хотя на милосердие Небес
Надеяться он вправе и завет
Господний знает: вечный мир хранить,-
Живёт он в ненависти и вражде,
Опустошают Землю племена
Безжалостными войнами, неся
Друг другу истребленье, будто нет
(Что, собственно, сплотить бы всех должно)
У них врагов Гееннских, день и ночь
Готовящих погибель для людей.
Собор Стигийский завершён. В порядке
Расходится блистательная знать
Бесовская; меж ними — Властелин
Их наивысший, излучая мощь,
Надменно шествует; казалось, он
Способен сам противостать Творцу,
Один, как самодержца грозный сан
В Аду ни с кем не делит, окружив,
Из подражанья Богу, выход свой
