Опасные пути - Хилтль Георг (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
Однажды, когда он был на своем наблюдательном посту у дверей лаборатории, входная дверь отворилась, в нее вошел Сэн-Круа и поспешно поднялся наверх. Морелю это показалось подозрительным, и он решил продолжать наблюдения. Около получаса спустя раздался звонок с улицы. Служанка открыла дверь.
— Господин де Сэн-Круа, дома? — спросил приятный голос.
— Да, сударь, — ответила служанка, — в его комнате свет.
— Проводите меня к нему!
Морель внимательно посмотрел на пришедшего, лицо которого было ярко освещено свечой, бывшей в руках прислуги, и чуть не крикнул от удивления; это был двойник Сэн-Круа, — так был похож пришедший на нового жильца; только ростом он был пониже. Если бы Морель не знал, что поручик уже дома, он без сомнения принял бы незнакомца за него.
“Что это за человек? Очевидно это — новая тайна!” — подумал Морель и, сказав: “Посмотрим!” — осторожно полез в камин.
Сняв сапоги и верхнюю одежду, он стал ловко взбираться вверх по трубе, пока его голова не ударилась о железную дверцу. Уперев руки и ноги в стенки трубы, Морель сделал попытку послушать, что говорится в комнате. Его расчеты оправдались, он ясно слышал каждое слово.
Служанка проводила пришельца до дверей комнаты Сэн-Круа и ушла. Незнакомец снял шляпу и постучал, Годэн открыл дверь и с изумлением отскочил назад, причем воскликнул:
— Мария?
— Да, это — я, — сказала маркиза, входя в комнату и запирая за собой дверь.
— Добро пожаловать! — проговорил Годэн, протягивая ей руку.
— Твоя рука дрожит и холодна, как лед, — сказала Мария.
— Потому что в ней лежит рука, которая подала отравленное питье своему отцу…
— Только для того, чтобы иметь тебя!
Сэн-Круа взглянул на Марию.
— Возьми меня!.. Я твой!
Годэн привлек маркизу к себе, и горячий поцелуй доказал ей, что он еще всецело в ее власти.
— Что случилось? — спросил затем Сэн-Круа.
— Я сопровождала тело старика д‘Обрэ, — глухо проговорила она, — печати сняты и завещание вскрыто.
— Ну, что же? — с напряженным вниманием проговорил Годэн.
— Мы проиграли игру. Я нахожусь под опекой братьев и не могу истратить ни гроша без их ведома.
— Даже в том случае, если ты вернешься к мужу?
— Даже тогда. Мои братья будут распоряжаться деньгами, они должны отдавать отчет опекунскому управлению, их полномочия прекращаются только с их смертью.
— Тогда они должны погибнуть, — решительно проговорил Годэн.
— Не правда ли? — воскликнула Мария. — Они держат меня в своих когтях и не должны жить! Нам нечего тереть время.
— Но такая повальная смерть в твоей семье может показаться подозрительной.
— Кто посмеет обвинить нас? Мы нигде не показываемся вместе, а ты должен достать такие средства, которые действуют бесследно и быстро.
— Я уже сделал большие успехи в этом направлении.
— Годэн, — сказала Мария, прижимаясь к нему, — ты еще неопытен… Берегись!
— Почему?
— Я не могу описать тебе все подробно, — маркиза остановила свой взгляд на темном углу комнаты, как бы видя там что-то, — я боюсь повторить все, но… на теле старика остались какие-то следы твоих средств.
— Что ты говоришь? — испуганно воскликнул Сэн-Круа.
— Тише, Годэн; мне кажется, что у одного человека зародилось подозрение.
— Вот как, кто же это?
— Молодой герцог Дамарр, который когда-то спас тебя; он стал юристом и, как рассказывал мне доктор, все время расспрашивал его о причине смерти старого Обрэ.
— Каким образом он попал в Офмон?
— Его послал суд; он снимал печати и присутствовал при вскрытии завещания.
— Черт возьми!.. Это опасно! — проговорил Сэн-Круа, шагая по комнате. — Этот человек здесь.
— Здесь?
— Да, в этом доме. Он — жених дочери Гюэ.
— Это очень скверно. Решайся скорей!.. Этот человек должен исчезнуть с нашего пути.
Сэн-Круа вздрогнул.
— Нельзя иначе, — продолжала Мария, — только твои средства должны действовать сильно, быстро и бесследно. Где та книга?
— Она у Экзили, а он в Бастилии. Гм… может быть, я сделал ошибку при перегонке?
Он подошел к шкафу и открыл дверцу. На верхней полке виднелся целый ряд всевозможных бутылочек с различным содержимым.
— То были вот эти капли, — проговорил он, — взяв одну из склянок, — я хорошенько исследую их и перегоню еще несколько раз у Глазера. Я открыл еще одну прекрасную смесь; надо только хорошенько обработать ее, и тогда мне не нужна даже больше книга; я целыми днями думаю об этом. Экзили заметил, что я — очень способный ученик, и потому не все открыл мне, эти итальянцы ужасно завистливы; но я и без него достигну своей цели, так как без устали работаю над своими колбами и ретортами.
— Да, это должно быть так, Годэн, — воскликнула маркиза. — Надо без конца работать, думать и добиваться; мы должны сделаться господами положения, но только испытывай точнее свои средства!
— Да, если бы было возможно испытать и делать опыты над кем-нибудь.
— Бери животных: собак, кошек.
— Экзили считает, что действие этих средств на животных и людях различно. Нам надо действовать увереннее.
Маркиза подперла голову рукой и задумалась.
— Я знаю, — вдруг прошептала она, схватила Годэна за руки, — я нашла способ испытывать Ваши вещества; я буду иметь возможность точно говорить тебе, как действуют твои средства!
— Ты говоришь загадками, Мария… Уже в Офмоне ты говорила удивительные вещи, видела эту книгу…
— Эта книга является центром всего того, что мы хотим предпринять. Ты хочешь знать? Хорошо, я расскажу тебе, откуда я знаю про эту книгу.
Годэн наклонился к Марии, и она шепотом начала рассказывать ему о таинственной книге. Когда она кончила, Сэн-Круа отер пот со лба и произнес:
— Есть многие люди, которые смеются над пророками, но тот монах сказал правду: эта книга — огненный меч, ужасный бич. Его предсказание исполнится. Судьба предназначила нас друг для друга… не будем больше противиться ей.
— Нет, нет, мы бросимся без колебаний в пучину, но выплывем из нее. У нас в руках власть, которая поможет нам разрушить все препятствия на нашем пути. Самое важное сделано, — твердым голосом добавила Мария: — я убила своего отца!
При этих словах она бросала вокруг ужасные взгляды, как бы вызывая на борьбу все злые силы.
Наконец Годэн потушил свечу, и они вышли из комнаты.
Сидя в дымовой трубе, Морель не проронил ни слова из этого разговора. Когда влюбленные ушли, он принял более удобное положение и стал ждать. Видя, что никто не возвращается, старик толкнул находившуюся над ним дверцу, закрывавшую трубу камина. Туча сажи, золы и пыли обрушилась на него; но, не обращая на это внимания, Морель пролез в нее и очутился в камине комнаты Сэн-Круа.
Было темно, и можно было различить только смутные очертания предметов, находившихся в комнате.
— Черт возьми, — пробормотал Морель, — надо было запастись свечой.
Он влез в трубу, спустился в лабораторию, зажег потайной фонарь и снова взобрался наверх. Очутившись в комнате Годэна, он, прежде всего, заткнул замочную скважину, прошептал:
— Это помешает ему сразу открыть дверь, если он придет раньше, чем нужно, а я тем временем успею улизнуть.
Затем он тщательно задвинул занавеси у окна и стал осторожно открывать шкаф.
— Тут все бутылки, — проговорил он и стал вынимать из шкафа различные склянки и рассматривать их на свет. — Гм… Это — очищенный мышьяк, это — киновар. А это? Вероятно какие-нибудь растительные экстракты. Мне повезло? Можете возвращаться, господин Сэн-Круа, вместе со своей переодетой маркизой, я Вас подожду.
Во время этого монолога Морель поставил на место все склянки, запер шкаф и потушил фонарь. Он хотел уже снова спуститься в трубу, как его осенила новая мысль.
— Обставлю-ка я свое появление поэффектнее, — пробормотал он и остался в камине, широкие боковые стенки которого совсем скрывали его. — Какие тайны! — стал рассуждать старик, сидя в своей засаде, — удивительная книга… Какой-то итальянец… Отцеубийство, совершенное маркизой… Замышляются еще убийства… Подождите же, мой милый поручик, мы с Вами посчитаемся!
