Тайна Обители Спасения - Феваль Поль Анри (библиотека электронных книг .txt) 📗
Опустив голову, Эшалот поплелся за бутылкой.
– Мадам Саману права, – бормотал он. – Раз мне доверили такое богатство, я должен был действовать более решительно. Ладно, впредь мне наука!..
Когда Эшалот вернулся с бутылкой и стаканами, он обнаружил, что укротительница сидит, обхватив голову руками и глядя куда-то вдаль. Видимо, вдова глубоко задумалась.
– Что случилось, хозяйка? – робко спросил верный рыцарь.
– Наливай, – ответила вдова, даже не пошевелившись.
Эшалот наполнил один стакан.
– И во второй тоже, – произнесла мамаша Лео. – Ты – один из самых замечательных людей, каких я только знаю. Я хочу выпить с тобой.
– О! Хозяйка... – воскликнул Эшалот, ошеломленный честью, которой он был удостоен.
– Молчи! – прикрикнула на него мамаша Лео. – Я нервничаю.
Леокадия выпила глоток водки и поставила стакан на стол.
– Ну, украли бы у меня деньги, и что? – задумчиво спросила она. – Зачем они мне нужны? Ты что-нибудь понимаешь? Ничего ты не понимаешь. И я тоже ничего не понимаю. Я не люблю загадок, не люблю неясностей, потому что в таких случаях теряюсь и не знаю, что мне делать! Малышке известно не больше моего, маркизе – не больше, чем малышке... А они знают. Они знают слишком много, и это меня пугает.
Эшалот выслушал этот монолог с разинутым ртом.
– Выпей, – сказала мамаша Лео, – а то ты совсем бледный.
– Это потому, что мне жаль Амедея, – вздохнул Эшалот. – Конечно, его обуревают дикие страсти, с которыми он не в силах совладать, но в сущности у него доброе сердце... За ваше здоровье, хозяйка!
– Я боюсь, – пробормотала Леокадия. И в глазах ее действительно отражался страх. – Мне никак не удается успокоиться. Меня лихорадит.
– Скажите мне... – начал Эшалот.
– Помолчи! – вновь прикрикнула на него укротительница. – У полковника вид – краше в гроб кладут. Кожа да кости... По-моему в старике и крови-то не осталось. Думаю, что завтра он испустит дух... Ты скажешь: вот и хорошо, одним негодяем меньше. Но уверен ли ты, что он негодяй? Иногда у меня складывается впечатление, что полковник – порядочный человек... В конце концов, именно благодаря ему мы будем завтра гулять на свадьбе.
– На какой свадьбе? – изумился Эшалот, охваченный беспокойством.
Признаться, у отважного рыцаря были основания для волнения: глаза мамаши Лео неестественно блестели.
– Помолчи, – в который уже раз сказала она. – Говорю тебе, полковник пригласил нас на свадьбу. Уверена, что там не обойдется без мокрого дела. Черт побери! Мы все будем вооружены. Я стреляю не хуже любого мужчины, а Морис с парой пистолетов заткнет за пояс кого угодно.
Укротительница то и дело нервно накручивала на палец прядь своих волос.
– Впрочем, я абсолютно ничего не знаю! – добавила вдова. – Уж как я только ни пыталась разнюхать Хоть что-нибудь! Видно, простовата я для таких дел. Пришел переодетый Лейтенант и разговаривал с малышкой больше часа. А мы с Жерменом сидели в другой комнате и хлопали ушами... Это очень холодный дом. В нем все пропитано печалью.
Перед уходом Лейтенант кивнул мне, как старой знакомой. Честно говоря, меня от этого передернуло.
Флоретта была еще бледнее, чем обычно. Казалось, от нее остались одни глаза. Когда мы с ней возвращались в больницу, за всю дорогу девочка не проронила ни единого слова. И выглядела, как настоящая безумица!
Время от времени я пыталась задать ей вопрос, но все было бесполезно. У меня было такое ощущение, что я обращаюсь к каменному изваянию. А когда карета остановилась возле лечебницы, у той двери, где работают каменщики, мне послышалось, что малышка произнесла: «Это – рулетка; красное или черное...»
Лицо мамаши Лео было озабоченным и серьезным.
Она подняла глаза на Эшалота, который взмок от напряжения, пытаясь понять, о чем говорит его хозяйка.
– И что ты скажешь об этом? – внезапно спросила она.
Эшалот нервно стиснул кулаки. Он предпринимал нечеловеческие усилия, чтобы выжать из своих мозгов хоть какой-нибудь ответ.
– Я скажу, что хотел бы быть таким же талантливым, как Амедей, – произнес наконец наш бедный рыцарь. – Не пойму я, вроде бы вы со мной по-французски говорили... Почему же я тогда ничего не разобрал?
– Нам предстоит поучаствовать в одной простой игре,– прошептала вдова. – Ты ее прекрасно знаешь. Бросаешь монету и смотришь, орел или решка. Только в нашей игре орел – это жизнь, а решка – смерть. И еще одна маленькая разница. Когда кидаешь монету, знаешь, что шансы на победу и поражение одинаковы. А здесь – чуть-чуть по-другому: жизнь выпадает в одном случае из ста, а может, и из тысячи!
XXXVI
НАГРАДА ЭШАЛОТА
Оказалось, мамаша Лео говорила сама с собой, а не со своим верным рыцарем. И хотя бедняга Эшалот изо всех сил старался понять ее, у него ничего не получалось.
Леокадия совсем забыла, что Эшалоту известно еще меньше, чем ей самой. Вдова была убеждена, что он думает о том же, о чем и она.
В связи с этим нам придется самим сообщить читателю то, о чем не сочла нужным рассказывать укротительница.
Она приехала из лечебницы, куда проводила Валентину.
Там вдова снова увидела эту пародию на дружное семейство. Именно так выглядели Черные Мантии, собравшиеся у постели мнимой сумасшедшей.
Хотя Валентина вернулась в больницу уже под вечер, ее никто не хватился: ни один человек не заметил, что ее не было целый день. Об этом, похоже, знала лишь ее горничная Виктория.
В этом было даже что-то неправдоподобное: обычно такое случается только в волшебных сказках.
Мамаша Лео охотно верила во всякие чудеса, однако это обстоятельство даже ей показалось весьма странным.
Позже, в салоне, отчитываясь перед Черными Мантиями, вдова намекнула, что ее кое-что удивляет. Оглядевшись вокруг, она заметила, что собравшиеся одобрительно улыбаются и кивают головами. Наконец полковник произнес:
– Мадам Самайу не из тех, кого можно обмануть.
– Если Господь увенчает меня короной моих предков, я окружу себя представителями простого народа – не забывая, разумеется, и о знати, – добавил господин де Сен-Луи.
Полковник зашелся в мучительном кашле. За последнее время старик очень сдал. Он говорил так тихо, что его едва можно было расслышать. Лишь глаза полковника по-прежнему оставались молодыми.
– Не беспокойтесь, мадам, – обратился он к вдове. – Мы не собираемся играть с вами в прятки. Я уже стар и подобные забавы не для меня. Ведь мне уже почти сто лет! И век свой я прожил тихо и мирно. Всегда трудился, не покладая рук. И кое-какими своими делами я даже могу гордиться. Я – человек опытный, и мои друзья мне доверяют... Подойдите поближе, мадам, мне трудно говорить громко.
Мамаша Лео исполнила его просьбу. – Мы все хотим спасти Мориса Паже, – продолжал полковник, – поскольку от этого зависит счастье нашей дорогой Валентины. И потому нам надо было склонить лейтенанта к побегу. Я хорошо знаю женщин! Если бы мы стали умолять малышку помочь нам, у нас бы ничего не вышло. На первый взгляд, задача неразрешима, но это совсем не так. Нужно просто закрыть глаза и позволить девочке действовать самой, причем тайно, как бы в пику нам. В итоге получается, что Валентина поработала на нас. И на себя, естественно, тоже.
Укротительница облегченно вздохнула. Ей показалось, что у нее гора свалилась с плеч. Наконец-то она узнала, что происходит на самом деле! Все сомнения вдовы исчезли. Она взглянула на маркизу.
– Какой у нас хороший друг! – смахнув слезу, прошептала та.
А вдруг здесь все же что-то не так? Все-таки мамаша Лео была обманута не до конца, а где-то на три четверти.
Давайте не будем осуждать Леокадию за чрезмерную наивность. На удочку полковника мог попасться любой, даже самый проницательный человек, ибо старик был гениальным актером. Напротив, следовало бы похвалить мамашу Лео за то, что в ее душе, несмотря ни на что, еще шевелились некоторые сомнения. Многие на месте мадам Самайу поверили бы полковнику окончательно и бесповоротно.
