По воле Посейдона - Тертлдав Гарри Норман (читать книги полностью .TXT) 📗
«Я тогда думал, что он дурак, безрассудный идиот».
— Когда Менедем сказал, что мы идем в Сиракузы, что я мог сделать? Спрыгнуть с корабля и отправиться домой вплавь? Но все закончилось хорошо.
— Вам повезло, — сказала Эринна и добавила: — А почему ты теперь смеешься?
— Потому что я и сам сперва так же рассуждал, — ответил брат. — Но это не было всего лишь везением. В нашем споре Менедем оказался прав. Агафокл использовал флот с зерном как наживку для кораблей Карфагена, чтобы выманить их из гавани и дать своему флоту шанс вырваться из Сиракуз и добраться до Африки.
— Он может взять Карфаген? — спросила Эринна.
— Не знаю, — ответил Соклей. — Никто не знает… Включая самих карфагенцев, я уверен. Но я не сомневаюсь, что карфагенцы отнюдь не горят желанием это выяснить. Никто никогда раньше не пытался перенести войну из Сицилии в их собственную страну.
— Александр завоевывал варваров на востоке, — сказала сестра. — Почему бы Агафоклу не завоевать варваров на западе?
— По двум причинам, — ответил Соклей.
Эринна вопросительно подняла бровь.
— Во-первых, — объяснил он, — Карфаген все еще очень силен. А во-вторых, Агафокл не Александр, как бы ему ни хотелось им быть.
— Понятно. — Эринна снова обняла брата. — Как хорошо, что ты опять дома! Никто, кроме тебя, не воспринимает меня всерьез, когда я задаю вопросы.
— Ну, если брат не станет воспринимать сестру всерьез, то на кого же ей тогда рассчитывать? — Соклей поцеловал Эринну в лоб. — Я пробуду дома до весны, поэтому у тебя будет масса возможностей поспрашивать меня обо всем. А сейчас я пойду наверх.
С явной неохотой Эринна кивнула и отпустила его.
Соклей двинулся вверх по лестнице, а его сестра подняла гидрию и вернулась к поливке.
Соклей был уже на середине лестницы, когда Фракийка начала спускаться вниз.
— Радуйся, молодой хозяин, — сказала рыжеволосая рабыня со своим странным акцентом. — Добро пожаловать домой.
— Радуйся. Спасибо. — Он поднялся еще на пару ступенек.
Фракийская рабыня не была такой хорошенькой, как Майбия. Но Майбия осталась в Таренте, а Фракийка была здесь — и Соклей долгое время воздерживался.
— Пошли в мою комнату, — сказал он ей.
Фракийка вздохнула. Девушка не могла отказаться, ведь она была такой же собственностью хозяина, как и кровать, на которой он собирался ею овладеть. И она ответила:
— Хорошо, — но сказала это таким тоном, который обещал, что она постарается доставить ему как можно меньше удовольствия.
Соклей все прекрасно понял и добавил:
— Я дам тебе потом пару оболов.
Он не должен был так поступать, ведь она была рабыней его семьи.
— Хорошо, — повторила Фракийка, но на этот раз другим тоном. — А может, лучше три?
«Рабы — корыстные создания, — подумал Соклей. — Но, с другой стороны, они и должны быть такими».
— Может быть, — ответил он.
Фракийка подождала хозяина на верху лестницы; они вместе спустились к нему в комнату, и Соклей плотно закрыл дверь.
— Давай, — говорил Менедем, шагая рядом с Соклеем к гимнасию, находящемуся в юго-западной части Родоса, недалеко от стадиона и храма Аполлона. — Это пойдет тебе на пользу. Мы слишком долго там не бывали.
Двоюродный брат сопровождал его с явной неохотой.
— На самом деле ты имеешь в виду: это пойдет на пользу тебе, ведь ты всем продемонстрируешь, что способен обойти меня в беге и победить в борьбе. Можешь не утруждать себя доказательствами. Мы оба знаем, чем все закончится.
— Дело не в этом, — сказал Менедем — что было отчасти правдой, — а в том, что настоящий эллин не позволяет себе обрюзгнуть.
— Я могу припомнить много случаев, когда ты поступаешь не так, как приличествует настоящему эллину, — ядовито проговорил Соклей. — Почему мне надо быть более разборчивым?
Менедем не стал возражать, поскольку не мог придумать на это подходящего возражения.
— Пошли, — вместо этого повторил он и добавил: — Какой смысл теперь возвращаться?! Смотри, уже видны амфитеатр и южная стена за ним.
— А если я вернусь домой, я смогу увидеть храм Деметры, — ответил Соклей. — Ты притащил меня сюда, чтобы любоваться видами? Я вообще-то не возражаю. А вот насчет похода в гимнасий — другое дело.
— Перестань ныть, — сказал Менедем, начиная терять терпение. — Выбор за тобой. Ты можешь либо стать сутулым и дряблым, как сапожник, целыми днями торчащий на своей скамье, или как варвар, которому плевать, как он выглядит, — ведь он никогда не раздевается, — а можешь по мере сил попытаться быть образцом добродетели.
— Меня значительно больше заботит то, что я делаю, чем то, как я выгляжу, — парировал Соклей.
Несмотря на свое ворчание, он последовал за Менедемом в гимнасий.
Братья сняли хитоны — будучи моряками, оба не носили сандалий — и дали смотрителю пару оболов, чтобы тот посторожил их одежду, пока они будут упражняться.
Несколько человек из бегавших сейчас по дорожке или боровшихся в посыпанных песком ямах явно не посещали гимнасий регулярно. А вот другие…
Менедем показал брату на одного из них.
— Вон хорошенький мальчик, лет четырнадцати или пятнадцати, достаточно красивый, чтобы его имя царапали на стенах.
Когда Менедем был в возрасте этого мальчика, его имя писали на очень многих стенах. Тут он вспомнил — слишком поздно, — что двоюродный брат, в отличие от него, успехом никогда не пользовался.
Однако Соклей сказал только:
— Да, и он это знает, верно? Если мальчишка будет задирать нос еще выше, у него сведет шею.
— Когда ты так выглядишь, простительно слегка важничать, — ответил Менедем.
Соклей лишь фыркнул.
Они пробежали несколько коротких дистанций, чтобы размяться. Менедем выжимал из себя полную скорость и наслаждался ветерком, ласкающим кожу, и травой, развевающейся на обочине дорожки. Ему было приятно также оставлять Соклея позади, слыша, как спустя некоторое время после старта тот потихоньку затихает у него за спиной.
— Ты — пентеконтор. Без сомнения, — сказал Соклей. — А я всего лишь крутобокий корабль.
Быстрый бег Менедема привлек внимание парня на пару лет моложе, который тоже имел стройное, мускулистое тело бегуна.
— Хочешь со мной посоревноваться? — спросил юноша. — Я — Аминт, сын Праксиона.
— Рад познакомиться. — Менедем назвал свое имя и представил Соклея. — Рад буду побегать с тобой наперегонки. Попросим моего двоюродного брата дать нам отмашку.
— Хорошо, — сказал Аминт. — Ты не возражаешь поставить драхму на результат, просто чтобы сделать забег интересным?
— Интересным, а? — Менедем приподнял бровь. — Хорошо, если это доставит тебе удовольствие. Соклей, дашь нам команду.
Он занял позицию на дорожке рядом с Аминтом.
— Готовы? — крикнул Соклей. — На старт! Внимание!
Оба бегуна напряглись.
— Марш!
Аминт рванулся вперед, как стрела, выпущенная из лука. Менедем бежал рядом с ним плечо к плечу, пока до конца дистанции не осталось примерно двадцать пять локтей — тут Аминт вырвался вперед и победил, опередив соперника приблизительно на пять локтей.
— Я могу пробежать лучше, — сказал Менедем. — Попытаемся снова, победитель получит двойную ставку?
— Почему бы и нет? — согласился Аминт, не сумев до конца спрятать хищную улыбку, когда они пошли к началу дорожки.
Теперь там собралось несколько человек, чтобы поглядеть на их забег.
Менедем гадал: интересно, что думает обо всем этом Соклей. Но тот только пожал плечами и снова позвал соперников на старт.
«Он, вероятно, рад, что не бежит сам», — решил Менедем, подавшись вперед, чтобы стартовать как можно удачней.
— Марш! — крикнул Соклей, и Менедем с Аминтом вновь рванули с места.
И снова Менедем не отставал от соперника почти до самого финиша. И снова он не смог продержаться с ним вровень до конца. И снова расстроенно пнул землю.
— Теперь ты должен мне две драхмы, — сказал Аминт. Оказавшись во второй раз победителем, он даже не потрудился спрятать ухмылку.
