Охотники за курганами - Дегтярев Владимир (бесплатные версии книг TXT, FB2) 📗
—
Уважаемый! — прервал Вещуна нунций Валентиций, переглянувшись — уловил князь — с Гурей, — от чьего имени ты говоришь слова, высокие и громкие? Кем ты уполномочен быть в вашем посольстве?
Вещун надменно колыхнул длинной бородой. И сам достал бумагу, протянул нунцию:
—
Я есть личный духовный наставник нашей русской Императрицы, Екатерины Великой! И ея тайные мысли, с ея соизволения, докладываю вам… Дай Бог ей премного светлых дней жизни…
И перекрестился!
Князь видел, что Вещун перекрестился двумя перстами, но присутствующие следили, как нунций Валентиций передает бумагу Гуре, как тот внимательно чтет ее и возвращает нунцию.
—
Мне подай сию бумагу, отрок, приставленный к ногам моего князя! — вдруг густым голосом потребовал Вещун. Нунций увидел, как Гуря, побелев ликом, кивнул, и тогда бумагу передвинул Вещуну.
—
Далее, — продолжил Вещун, — здесь прозвучали бессудебные и бездоказательные утверждения, что вышеупомянутый Джузеппе Полоччио есть прохиндей и вор… в Европах. Поскольку в этом качестве у нас, в России, он не отмечен, а Императрица наша допустила Джузеппе Полоччио исследовать наши земли, то сие утверждение считаю облыжным. И на данный момент — не имеющим сущего отношения к делу, по которому мы здесь собрались… с нашего соизъявления…
Нунций Валентиций что-то шепнул Гуре, и тот снова скрылся в китайском приделе, предварительно зайдя за ширму с драконами.
Колонелло наклонился к плечу князя:
—
Гуря сейчас приведет русского консула… по-вашему — дьяка. Который как бы здесь вместо посла… Что делать?
—
Увидим, — ответил князь. — Карту, настоящую карту — готовь… не забыл?
—
Понял, — шепнул Колонелло и зашарил в своих многочисленных карманах.
—
На третье ваше заявление, господарь папский посланник Валентиций, — продолжал Вещун тем же густым басом, отринув елейную тонкость в голосе, — насчет того, что русский отряд вороватил в чужих землях, так того быть не может, ибо те земли еще до Великого потопа
принадлежали сурам — русам… и сейчас принадлежат нам! В доказательство сего утверждения прошу ученого посланника передать противной стороне карту…
Изумленный нунций увидел, что подлый Колонелло с ухмылкой двигает к нему карту. Кою ему с великими трудностями иезуиты доставили еще в Тобольск!
—
На сей карте, — снова загудел Вещун, — границы наших владений отмечены явным знаком осьмиконечной звезды, коя есть полный и верный знак нашего владения всей землей этого подлунного мира. И сия карта утверждает границы тех земель, что мы в древние и справедливые времена передали во владение других народов. Ваша марка… китайские владения отстоят от города Кяхта внутрь на три тысячи ли…
За ширмой шумно выдохнулось подлое китайское слово.
В зал вбежал толстый, одышливый русский, одетый в китайский халат и красную шапочку. Мимо него проскользнул Гуря — под правую руку нунция Валентиция.
—
Кто здесь порочит честь и великое достоинство Императора страны Китай? — с ходу засипел русский дьяк.
—
Я, — ответил князь Гарусов и поднялся со скамьи, легко перешагнул ее и оказался лицом к лицу с потным, пахнувшим дурацким звонким запахом цветов русским.
—
А велю тебя немедля, со товарищи, вбить в земляную яму! — засипешил дьяк. Но тут узрел махание рук Гербергова.
—
Александр Александрович! — заорал уже в голос дьяк. — Так это ты привел сюда посольство без указу?
Сделав больное лицо, Гербертов представил князю орущего русского в китайском халате:
—
Самсонов, дворянский сын, посольской коллегии стряпчий. Вроде консула при купцах Кяхты…
При тех словах князь легко отодвинул орущего. Так, что он вбился в ширму и снес ее, обнажив толстого китайца, не желавшего себя обнаруживать. Китаец, не успев подняться на ноги, уже прикрыл свой лик широким веером.
Поставив ногу на скамью, князь обдуманно медленно вынул из-за пазухи кожаную кису с благословением Императрицы, пробитое шнурком с осьмиконечной звездой красного золота.
—
Чти, нунций! — строго сказал князь. — Подтверждение моих полномочий! Руками не трожь!
К нунцию снова подсунулся Гуря, быстро прочел на латыни приказные слова русской Императрицы. Потом прочел по-русски, вслух.
Русский дьяк съехал по стенке на пол.
—
Таким образом, — подвел переговорную беседу князь, — все сказанное личным духовником нашей Императрицы — есть правда и обратному утверждению не подлежит! Границы земель наших, что утверждены знаком восьмиконечной звезды и на вашей тайной карте, подтверждает сия печать государства Российского, тоже выполненная осьмиконечной звездой, цветом красного золота — цветом крови. То бишь — сии границы, говорит сия печать, утверждены кровию. И, ежели таковое утверждение требуется вам еще раз! — тут Артем Владимирыч ткнул пальцем в жирного китайца с веером, не зная того, что это есть наместник Императора, — то мы таковое утверждение готовы предоставить хоть сейчас! Засим — мы уходим!
Гербергов застонал и закрыл глаза рукою. Гуря зашарил взглядом по окнам Дома.
—
Стойте, стойте! — вскочил со скамьи нунций. — Переговоры еще не окончены! И, чтобы их продолжить, отдайте нам своих людей в заложники!
—
Кутак вам в бардыню! — Не согласился князь. — Это — мои люди, и в подлом качестве им не бывать!
Лик нунция залило больной краснотой.
—
Тогда — не един не выйдет из этой комнаты без моего повеления! — проорал он. — Двести воинов Императора сторожат этот Дом. Вы — умрете!
—
Это твое слово, оно как твердо? — насмешливо спросил князь. — Крепче сего стола?
Стол для переговоров был вырезан из мореной лиственницы. На нем сделать зазубрину мечом — и то невозможно. Мало того, стол был покрыт темно-красными изображениями драконов, что означало вечную и неприкосновенную власть китайского Императора. А углы лиственничного стола мастера подняли как бы рогами вверх, на два вершка. По китайскому древнему обычаю, эти рога означали защиту от злых духов.
—
Да, — сжав губы, ответил нунций Валентиций, — крепки мои слова, как сей стол, ибо над ним мои слова и произнесены!
Князь усмехнулся и, подтолкнув вставать Колонелло, отошел с ним на шаг от стола переговоров. Колонелло немедля послушался. Встал, не забыв в начинающейся замятие прихватить древнюю карту.
Вещун, снова положив на себя двуперстное крещение, достал тусклого цвета стилет, быстрыми взмахами руки с ножом провел им по углам стола, потом провел линию посередине столешницы, как бы отделяя одну договаривающуюся сторону от другой.
И ничего не изменилось. Нунций, не выдержав напряжения злой беседы, захохотал. Его хохот подхватил и толстый китаец, все еще махающий у лица веером.
Под их хохот у столешницы сначала отвалились священные рога, потом и сама столещница распалась повдоль пополам, стукнув хохочущего нунция по ногам половиной дерева, что была с его стороны.
Нунций захлебнулся.
Гербергов, на колени которого упала вторая половина столешницы, замотал головой, мол — никуда не пойдет. Его хватанул за воротник Колонелло, подопнул в зад. Гербергов криво побежал к дверям Дома, закрыв лицо руками.
Князь, прикрываемый сзади Вещуном и Колонелло, выскочил на крыльцо «Дома приятных бесед». Перед крыльцом сотня копейщиков немедля ощерилась копьями.
Артем Владимирыч вытащил из кармана свой, подаренный Баба Демид двуствольный пистоль. Колонелло уже успел садануть в морды узкоглазых солдат дуплетом из двух походных пистолей, незаметно принесенных в Дом.
Вещун попридержал руку князя с пистолетом, подбросил в воздух тугой кожаный кошель.
—
Стрели по кошлю! Глаза прикрой! — крикнул старик.
Князь выстрелил дуплетом и попал — с десяти шагов.
